– Да мне ничего такого не показалось, – пробормотал Юнас.

– Тогда какого черта ты забронировал для них свадебный номер-люкс?

– Что, правда? – изумился Юнас.

– Да, ты забронировал тройку, – произнес Эрик и повернулся к Чарли и Андерсу. – Он работает у нас уже год, так что я ожидал, что он сообразит.

– Наверное, я чего-то недопонял, – пробормотал Юнас. – Номеров-то почти не осталось. Все время звонят – журналисты, всякие там…

– Ничего страшного, – поспешно проговорила Чарли, поскольку лицо Юнаса побелело и, казалось, он вот-вот грохнется в обморок. – Просто ошибка при бронировании.

Но тут по лицу Андерса она поняла, что он относится к делу совсем не так легко, как она.

– Извините его, пожалуйста, – сказал Эрик, словно Юнас не стоял рядом. – Мы все немножко… в шоке от этого… исчезновения. Мы найдем второй номер, как только сможем.

– Сегодня? – спросил Андерс.

– Как только сможем.

– Что за ерунда? – пробормотал Андерс, пока они шли к машине, чтобы отправиться на первую встречу в полицейском участке.

– Ты же слышал! Поселок маленький, все потрясены, к тому же они не привыкли к такой толпе народа.

– Но все-таки.

– Я не собираюсь на тебя набрасываться, если ты об этом.

– Да я такого и не думал.

– Тогда в чем проблема? – спросила Чарли, хотя прекрасно знала, в чем состояла проблема. Конечно, все дело в Марии. Жена Андерса была наделена феноменальной способностью все вынюхивать. Чарли шутила по этому поводу, говоря, что из Марии вышел бы прекрасный следователь – они немедленно возьмут ее, если ей придет в голову поменять профессию.

– Что, она стала… – Чарли не знала, как закончить фразу. Еще хуже? Еще жестче его контролировать?

– С тех пор, как родился Сэм, все обострилось. Я понимаю ее. Нелегко так надолго оставаться одной с малышом. Они иногда… отнимают так много сил.

– Что бы она сделала, если бы узнала?

– Узнала о чем?

– Что мы будем жить в одном номере?

– Тогда нам не быть в живых.

– Похоже, жениться очень опасно.

– А быть одной безопасно? – спросил Андерс, указывая на рану у нее на лбу.

– Учитывая статистику по убийствам женщин, – проговорила Чарли, – жизнь в одиночестве предпочтительнее.

Андерс рассмеялся и поднял руки, признав себя побежденным.

Прошло четыре дня с тех пор, как пропала Аннабель, но Фредрику казалось, что прошла целая вечность. Он изо всех сил старался не падать духом, уговаривал себя, что она не приходит домой по собственной воле. Такое уже однажды случалось. Всего несколько месяцев назад Аннабель не вернулась домой с вечеринки. В тот раз Нора тоже кинулась звонить в полицию, кричала в телефон, пришла в ярость, когда полицейский объяснил ей, что они не начинают массивных поисков, едва семнадцатилетний подросток задержался на несколько часов. Нора сама поехала по всем знакомым, у которых могла находиться Аннабель, и в конце концов обнаружила ее под утро у одноклассницы.

Фредрик закурил трубку. В доме он обычно не курил. В последнее время он вообще воздерживался от курения, но сейчас даже не потрудился включить вытяжку. Снова и снова смотрел на дорожку, все еще надеясь увидеть Аннабель, идущую к дому, – усталую, замерзшую, взъерошенную. Она начнет плакать, просить прощения, клясться, что никогда больше так не будет, а он просто обнимет ее, не будет ругать, не будет увещевать, лишь гладить по волосам, согревать ее и говорить, что наконец-то она снова дома, а все остальное не имеет значения. До нынешнего момента ему удавалось убедить себя, что эта история закончится именно так – не рубриками в газетах, не картами тех мест, где Аннабель видели в последний раз, а потом… Он подумал обо всех этих желтых жилетах, о людях, приехавших, чтобы искать ее. Поначалу он и сам во всем участвовал, но, прочесывая по жаре лес вместе со всеми, чуть не сошел с ума. Аннабель чудилась ему везде. Он видел ее в болоте в платье Норы, видел ее рыжие волосы под еловыми ветками. В конце концов какой-то полицейский сказал ему, что ему лучше быть дома и утешать жену.

Нора не спала и не ела. Она лишь бродила по дому и плакала. – Найдите мою дочь! – сказала она полицейским, задававшим вопросы. – Вы должны вернуть ее домой!

И Фредрик заверял ее, что Аннабель вернется. Он повторял это раз за разом. Но правда заключалась в том, что сам он уже в это не верил. В душу все более закрадывалось чувство, что живую девочку никто уже не ищет.

Полицейский участок Гюльспонга занимал несколько комнат на первом этаже жилого дома на главной улице. Однажды Чарли довелось там побывать. Это случилось, когда Бетти арестовали за нарушение общественного порядка.

«Что такое этот ваш долбаный общественный порядок? – кричала Бетти. – Что вы понимаете под нарушением своего долбаного общественного порядка?»

И еще она пнула ногой стул, и тут полицейский взял ее за руки и сказал, что если она не успокоится, то не сможет забрать домой дочь. Он счел, что в том состоянии, в каком находится Бетти, она не способна позаботиться о ребенке. В тот раз им пришлось остаться на несколько часов – полицейский не торопился домой и дождался, пока Бетти протрезвеет. Он не мог отправить маленькую девочку домой с такой пьяной и разъяренной мамашей.

В дверях их встретил мужчина в форме полицейского. Вид у него был очень серьезный, когда он поздоровался с ними за руку и представился как Улоф Янссон. Он сказал, что работает здесь уже шестнадцать лет, но дел об исчезновении детей за это время не было – ни одного.

– Здесь, в деревне все знают, кто куда пошел, – пояснил он.

В помещении для совещаний сидели еще два полицейских и курили. Андерс бросил на Чарли многозначительный взгляд, говоривший: «Вот тебе и путешествие назад во времени».

– Наверное, нам следует представиться, – произнес один из молодых мужчин, сидящих за столом. – Аднан Ноор.

Он пожал руку Чарли.

– А я подумал, что приедут два мужчины, – продолжал он. – Услышав такое имя, я подумал…

– Надеюсь, ты не разочарован, – прервала его Чарли.

Нет, не разочарован, заверил Аднан. С чего ему быть разочарованным?

Его коллега прервал их разговор и тоже представился. Его зовут Микке Андерссон, и он работает в Гюльспонге с… Чарли не стала вслушиваться в его послужной список. Она лишь испытала огромное облегчение оттого, что никого из них не знает, и ни один из присутствующих, похоже, не отреагировал на ее фамилию. Лагер… у нас тут жил давно кто-то по фамилии Лагер. Улоф стал рассказывать, что работал в девяностые в отделе по расследованию убийств в Гетеборге, так что может без проблем продолжить возглавлять следственную группу. Да, к тому же он хорошо знает здешние места, так что это было бы наиболее логично.