Чуть раньше, в августе 1949 года Вашингтон был потрясен известием об успешном испытании Советским Союзом атомной бомбы. Аналитики ЦРУ думали, что это произойдет не ранее середины 50-х годов. Шок стал еще более мощным, когда выяснилось, что, пока Маккарти искал коммунистов в Голливуде, советские агенты и их единомышленники-коммунисты активно передавали СССР информацию об американском атомном оружии прямо из сверхсекретной лаборатории в Лос-Аламосе.

Под влиянием «китайского» и «атомного» шока Совет национальной безопасности (СНБ) США решил осенью 1949 года пересмотреть стратегию «сдерживания». В январе 1950 года Кеннана на посту главного стратега холодной войны в госдепартаменте сменил его заместитель Пол Нитце. Нитце (родился в 1904 году в семье немецкого происхождения) работал в 30-е годы в банковском секторе. В 1940 году он перешел на госслужбу и трудился экспертом по экономическим вопросам в Управлении по экономической войне (Board of Economic Warfare), отвечавшем за борьбу против Германии и Японии в экономической области. В 1944 году Нитце стал заместителем председателя межведомственной комиссии по оценке экономического эффекта от стратегических бомбардировок Германии и Японии, а с 1946 года вновь занимался в госдепартаменте экономическими проблемами в Управлении по международной торговой политике (Office of International Trade Policy) и Офисе по экономическим вопросам (Office of Economic Affairs).

Нитце считал политику сдерживания духовного отца «холодной войны» Кеннана слишком мягкой. Кеннан мыслил еще в духе классической дипломатии XIX века и привычно делил весь мир на важные районы и периферию (с точки зрения национальных интересов США). Именно в важных районах, а к таковым Кеннан относил Латинскую Америку и Западную Европу, надо было сдерживать мировой коммунизм. На «периферию» же времени и сил тратить не следовало. В 1949 году Кеннана, считавшего «периферией» и Китай, сделали одним из «козлов отпущения» за «сдачу миллиарда китайцев красным».

Новая стратегия США, разработанная под руководством Нитце и отраженная в директиве СНБ NSC 68, считала необходимым вести активную борьбу против мирового коммунизма по всему миру. Разработчики директивы на основании явно ложных данных ЦРУ пришли к выводу, что СССР начнет войну за мировое господство к 1954 году, а США пока не могут в военном отношении эффективно противостоять подавляющему советскому превосходству. Авторов директивы ничуть не смущало, что «агрессивный» СССР только что потерял 40 % своего национального богатства и 27 миллионов человек в войне.

Если Кеннан реалистично считал, что главной угрозой для США были их внутренние проблемы (дефицит бюджета, расовая сегрегация и т. д.), то директива NSC 68 впервые провозгласила главной угрозой для самого существования Соединенных Штатов Советский Союз.

Казалось, что верность выводов авторов новой директивы о борьбе против СССР по всем азимутам подтвердила вспыхнувшая в июне 1950 года война на корейском полуострове. «Сдавать» подконтрольную Южную Корею американцы не захотели и начали военную интервенцию для спасения ненавидимого большинством населения юга Кореи режима Ли Сын Мана. О характере этого режима свидетельствует хотя бы тот факт, что американский посол с ужасом обнаружил на письменном столе министра образования Южной Кореи бюст Гитлера, а вся оснащенная американцами южнокорейская полиция состояла из тех, кто верой и правдой служил японским оккупантам в годы войны. Неудивительно, что северокорейскую народную армию, офицерский состав которой состоял как раз из бывших партизан, боровшихся против японцев, радостно встречали во всех южнокорейских городах. Армия Южной Кореи разбежалась, и войска КНДР практически без боя заняли почти всю страну. Только город Пусан и его окрестности смогли отстоять срочно переброшенные из Японии американские войска, не допустив тем самым объединения страны.

Но в Вашингтоне, как и в случае с Чехословакией в феврале 1948 года, не допускали мысли о том, что успехи коммунистов могут быть вызваны поддержкой большинства населения. Основной причиной поражения в Корейской войне считалось вмешательство Сталина и Советского Союза.

Национальный комитет за свободную Европу ответил на «агрессию коммунистов в Корее» креативной пропагандистской кампанией «Крестовый поход за свободу». «Поход», начатый в сентябре 1950 года, был использован для сбора «частных пожертвований» на радиостанцию «Свободная Европа». Во главе новоявленных «крестоносцев» стоял бывший главком американских оккупационных войск в Германии Клей, который, как уже упоминалось, едва не начал мировую войну вокруг Берлина в 1948 году[47]. Естественно, среди организаторов «крестового похода» был и Аллен Даллес, а также будущий президент США Эйзенхауэр. Последний в своей речи от 4 сентября 1950 года (с которой и начался «крестовый поход») обвинил СССР в стремлении к мировому господству, полному «уничтожению человеческой свободы» и попытках ослабить США с помощью «дьявольской клеветы».

Помимо Национального комитета за свободную Европу фонд Рокфеллера образовал еще и Комитет по существующей угрозе (Committee on Present Danger), распространявший в СМИ США и всего «свободного мира» разного рода антисоветские страшилки. На самом деле фонд Рокфеллера был здесь подставной организацией – оба комитета финансировало ЦРУ.

«Крестовый поход за свободу» поразил американцев размахом своей деятельности, за которой тоже стояли отнюдь не бескорыстные спонсоры-альтруисты, а все то же ЦРУ. Например, в 1950 году было организовано пышное турне по США – «Колокола свободы» (Freedom Train Tour). Под звон колокола подписывались петиции за «свободу Европы». 24 октября 1950 года генерал Клей во время массового митинга торжественно водрузил колокол на ратуше Западного Берлина.

В «крестовом походе» активно участвовали религиозные американские организации различного рода, стремившиеся представить СССР фермерам-баптистам или мормонам из глубинки земным воплощением антихриста. Национальный комитет за свободную Европу немедленно издал пропагандистскую брошюру на английском языке под характерным названием «Разгром церкви коммунистами в Восточной Европе» (Communist Crush Churches in Eastern Europe).

И в деятельности Национального комитета за свободную Европу, и в «Крестовом походе за свободу» особое внимание американцы уделяли Чехословакии.

Проблема с этой страной была в том, что никакого массового «народного» сопротивления коммунистам после «пражского переворота» там не наблюдалось. Не было и признаков массового «коммунистического террора». Правительство ЧСР стремилось активно развивать культурные и экономические отношения с США, Чехословакию без проблем посещали западные туристы. В июле 1949 года известный американский журналист и директор «Нью-Йорк Таймс» Сайрус Сульцбергер заявил после своего возвращения из Праги: «Я все время забывал, что нахожусь в коммунистической стране».

Сразу же после событий февраля 1948 года ЦРУ в своем анализе от 27 февраля 1948 года прямо признало, что в Чехословакии «большинство населения поддерживало некоторые стороны политики коммунистов в экономической сфере, и все партии были готовы следовать за СССР во внешней политике»[48].