опустошенную. Никаких немцев на вершинах холмов видно не было. Может, просто еще слишком рано... Интересно, на войне бывает расписание и часы работы?

—      Стой, кто идет?

Из окопа вдруг выскочили трое военных. Они перерезали Сэму путь и наставили на него дула винтовок.

—      Марсель, а это еще что? — ошеломленно спросил самый здоровый из троих. — Стрелять или как?

—      Не стреляй, Жанно, — сказал пожилой солдат с седыми волосами. — Сначала надо разобраться, что к чему.

—      Да это, похоже, мальчишка! — воскликнул третий, у которого были роскошные усы.

—      Ты кто? — спросил пожилой. — Откуда взялся?

—      Я от капрала Шартреля из двести тридцать девятого пехотного полка, — на одном дыхании выпалил Сэм. — Он там, в деревне Флёри, за Гранж-о-Мор. Ранен в ногу. По-моему, состояние очень тяжелое...

—      Шартрель! После позавчерашней битвы мы записали его в пропавшие без вести! Так он жив?

—      А ты откуда это знаешь, а, парень? — спросил пожилой, которого здоровяк называл Марселем. — Может, это уловка фрицев, чтобы заманить нас в западню?

— Слушайте, так чего делать-то? — вмешался Жанно. — Стрелять или как?

— Опусти ружье! — приказал усатый. — Это же ребенок! Он говорит по-французски и знает капрала.

— Возможно, — отозвался Марсель, — но решать не нам. Надо сообщить капитану.

Он кивнул Сэму:

— Давай шагай, малец, и чтоб без фокусов.

Сэм безропотно подчинился — на Айоне он уже понял, как важно бывает помалкивать, — но про себя задавался вопросом, что за тройка снайперов ему повстречалась. Тот, здоровый, с глупым выражением на лице, похоже, новичок, которому не терпится воспользоваться оружием.

Марсель, а вон того ворона можно подстрелить?

— Идиот, хочешь, чтобы немцы нас обнаружили? Еще успеешь погеройствовать, когда тебя отправят отвоевывать обратно форт Дуомон!9

Солдаты продолжали препираться до самого форта Сувиль, каменного укрепления с высокими башнями и подземной частью. Они прошли по каменному туннелю, поприветствовав часового в караульной будке.

—      Когда ты меня сменишь, Жанно? — крикнул он им вслед.

—      Мне так и не дали пострелять! — ответил тупица-здоровяк, как будто стрельба была главной целью его жизни.

Они миновали несколько подземных коридоров — Сэм изо всех сил пытался запоминать повороты. Наконец добрались до комнаты отдыха — она тоже находилась под землей, и военные здесь болтали шутили, играли в карты. Марсель поспешил к одному из них — прямому, как восклицательный знак, отрешенно наблюдавшему за всеобщим оживлением.

—      Капитан! — рявкнул Марсель, встав по стойке «смирно». — Мы задержали мальчишку на дороге из Флёри! Утверждает, что видел живым капрала Шартреля!

Капитан окинул Сэма оценивающим взглядом и холодно бросил:

—      Проводите его ко мне в кабинет.

Один из солдат немедленно встал и повел Сэмюела по очередному тоннелю. Вскоре они оказались в небольшой комнате, освещенной двумя электрическими лампочками. Из мебели там был только стол, три стула и книжные полки во всю стену.

Через две минуты вошел капитан.

— Оставьте нас, Шатенер. Я сам его допрошу.

Как только они остались одни, капитан предложил Сэму сесть и встал позади него, опершись руками на спинку стула.

— Я мог бы отдать приказ немедленно расстрелять тебя, — без лишних вступлений и рассуждений начал он. — Ты находишься на закрытой территории... Все соседние города эвакуированы, даже Верден. Любой мирный житель, который решится сунуть сюда нос, автоматически попадает под подозрение в шпионаже.

Он наблюдал, какое впечатление производят его слова на Сэма, но тот старался ничем не выдать волнения.

— У меня очень мало времени, малыш. Немцы в последние недели становятся всё опаснее, в любую минуту могут перейти в наступление. При таких обстоятельствах никто не спросит у меня, была ли веская причина тебя казнить...

Он нагнулся вперед и заглянул Сэму в лицо.

— На данный момент у меня только две гипотезы. Если патруль, который я отправил, вернется целый и невредимый вместе с капралом Шартрелем, я буду считать, что ты — обычный сорванец, сбежавший из сиротского приюта или исправительного учреждения. Тогда станет понятно, почему ты в ночной рубашке... Возможно, сбежав и пытаясь добраться до Флёри, ты заблудился. В таком случае завтра я передам тебя в полицию, и там тебя хорошенько отмоют. Если же мой патруль попадет в ловушку, я пойму, что ты предатель. И ты, наверное, догадываешься, что за этим последует.

—      Но я действительно разговаривал с капралом... — упорствовал Сэм.

Капитан перебил его:

—      Мне совершенно неинтересно слушать твои выдумки, малыш, у меня есть дела поважнее. Шатенье отведет тебя в камеру, а дальше будет видно. Когда он приведет тебя обратно, уж лучше расскажи, как всё было на самом деле. Иначе...

Командир хлопнул Сэма по шее и грубо подтолкнул к двери.

— Шатенье, помаринуй немного этого нарушителя. Выдай ему одеяло и чего-нибудь поесть. Как только отряд вернется, жду рапорта старшего офицера.

Два часа? Три? Сэм потерял ощущение времени. Он сидел, завернувшись в одеяло унылого коричневого цвета, и собирал подушечкой пальца последние крошки галеты со дна миски. В камере воняло сыростью и мочой, но, по крайней мере, тут было не холодно. Он изо всех сил надеялся на то, что патруль смог целым и невредимым добраться до деревни. Если их угораздило вступить в схватку с врагом... Впрочем, Сэм не верил угрозам капитана. Четырнадцатилетних детей не расстреливают, даже в военное время. Конечно же, нет. Он просто хотел его напугать... А вот чего Сэму действительно следовало любой ценой избегать, так это встречи с полицией. Отсюда до Камня было рукой подать — не больше километра, наверное. А если Сэма отправят в тыл — в приют или еще куда, — с камнем можно проститься. Значит, надо придумать, как бы...

Дверной замок угрожающе щелкнул, и на пороге появился дружелюбный усач — тот, который задержал Сэма.

Всё в порядке, сынок? Ух ты, а тут вообще-то не розами пахнет, скажи? Ну что ж поделаешь, карцер — не самое подходящее для тебя местечко! Давай вставай, выведу тебя подышать свежим воздухом. С тобой тут кое-кто хочет побеседовать.

Сэмюел, как был, в одеяле, пошел за усатым. Подышать свежим воздухом — это было всего лишь красивое выражение, потому что на самом деле они пошли всё по тем же глухим коридорам и добрели по ним до двойной железной двери, сразу за комнатой отдыха. Хоть он и убеждал себя в обратном, но опасался, что за дверью обнаружится двор, где его поджидает расстрельный отряд.

—      Т-там... Там капитан?