мы с Тасей сразу поднимаемся на второй этаж и находим дверь с нужным номером.

— Офигеть! — восклицает подруга, — вот это кровать!

С разбегу на нее падает и, блаженно улыбаясь, жмурится от удовольствия.

И, правда, впечатляет. Просторная комната с камином, отделанными деревом стенами и живыми цветами в кадках. Уютно. В таких номерах, на таких кроватях с любимыми спать надо, а не с подружками.

Глава 11

Переодевшись в шорты, мы с Тасей идем на экскурсию. Обходим засаженную газоном территорию, фотографируемся у пруда с небольшим фонтаном и заглядываем в банный комплекс, включающий в себя хаммам, русскую баню, сауну, джакузи и большой прямоугольный бассейн.

— Будет весело, — предвидит подруга.

— Не сомневаюсь.

В течение следующих двух часов подтягиваются все остальные. Девчонки тут же переодеваются и бегут в джакузи, парни толпятся у русской бани.

После первого захода все усаживаются за накрытый стол, веселятся, шутят, как обычно друг друга подкалывают. Только я одна не вписываюсь в общую картину.

Слишком сильна сдавившая сердце тоска. Я прощаюсь со своей мечтой, навсегда отпускаю того, кого люблю уже много лет. Мне так плохо от этой мысли, что я всерьез начинаю задумываться над тем, чтобы вызвать себе такси и уехать домой.

— Настя, не кисни! — раздается слева от меня голос Кати, а потом перед носом появляется бокал с шампанским.

— Не хочу…

— Через не хочу.

Она в курсе, что и почему со мной происходит. Да чего уж там? Все в курсе. Наверняка, делают ставки, пойдет сегодня Денежка в бассейн топиться или нет.

Не дождутся, компрометировать Кира я сегодня не буду.

Принимаю бокал и делаю небольшой глоток. Грудь тут же обволакивает теплом.

— Лучше?

— Лучше, — отвечаю кислой улыбкой и вновь пригубляю.

— Пойдем в парилку.

Я соглашаюсь, но перед этим возвращаюсь в номер, чтобы надеть купальник. Заходим с Тасей и Катей и сразу занимаем верхний полок. Парни сидят напротив и, прервав разговор на полуслове, внимательно нас разглядывают.

Оперевшись на руки позади себя, я чуть откидываю голову и прикрываю глаза. Но не настолько, чтобы не заметить, что Греховцев тоже смотрит.

На меня.

Немножко сахарка в горькую пилюлю. Пусть смотрит. Это, скорее всего, в последний раз.

Втягивая ноздрями горячий пар, тоже незаметно его разглядываю. Ровная смуглая кожа, что при тусклом освещении кажется бронзовой, квадратные плечи, литые мышцы, плоский живот с темной полоской волос, убегающей под резинку трусов и капельки пота, что стекают по шее к темным соскам, нагревают мою кровь до кипения.

Смотри, Настя… Смотри и запоминай. Эта картинка еще не раз придет тебе во сне.

— Денежка… — вдруг звучит в тишине нетрезвый голос Кулемина, — как только Грех уедет, я на тебе женюсь.

Компания взрывается хохотом.

— Ну, наконец-то, Паша, — проговариваю со счастливым вздохом, — я уж думала, не дождусь.

Лиза, хохоча, шлепает меня по коленке, а Тася, задыхаясь от смеха и жары, сползает на нижний полок.

— Я серьезно, Анастейша, — склонив голову набок, хрипит интимно Паша, — я буду твоим Кристианом Греем.

— Ой, не могу! — охает Катя.

Парни гогочут в голос. Даже обычно невозмутимый Кир пытается спрятать усмешку в кулак.

Подцепив кончиком пальца бисеринку пота в ложбинке грудей, растираю ее по коже и забрасываю ногу на ногу.

— Жду не дождусь, Кристиан, когда ты отведешь меня в свою красную комнату.

Хрюкнув, Греховцев начинает громко смеяться, а бедный Кулемин становится красным, как рак. Должно быть, представив, что он там со мной будет делать, прикрывает пах уголком полотенца.

Фу, блин…

Соскользнув с полки на пол, быстро выхожу из парной и с разбега прыгаю в прохладный бассейн. Мне, в отличие, от ребят, не смешно. Сложно веселиться, когда у тебя сердце напополам разрезано.

Ухожу под воду с головой и, задержав дыхание, считаю до двадцати, а в момент, когда выныриваю, слышу рядом с собой громкий всплеск.

— Паша, блин!

— Настя, — подбирается он ко мне, — давай, поговорим…

— Протрезвей сначала!

На бортик бассейна присаживается Артур, глядя на нас с Кулеминым взглядом, полным сарказма, тихо посмеивается.

— Денежка, ты убила нас своей красотой.

— Чего?..

— Фигура у тебя охеренная! Вон, у Пахи сразу встал.

— Придурки!

Вылетаю из бассейна и, схватив свое полотенце, быстрым шагом иду в свой номер.

— Настя! — слышу за спиной голос Кирилла, но даже не думаю оборачиваться.

Не надо было ехать. Зачем? Правильно говорят, перед смертью не надышаться. Лучше бы дома в одиночестве сидела. Там как раз сейчас никого. Родители с Лешкой на даче у знакомых отдыхают. Я могла бы вдоволь нареветься.

Захожу в номер и сразу иду в душ. Снимаю мокрый купальник, смываю с себя хлор. А потом, надев сухое белье и хлопковую тунику, связываю влажные волосы в косу и падаю на кровать.

Соблазн вызвать такси все больше. Зачем я сама себе продлеваю агонию? Беру в руку телефон и захожу в приложение, чтобы осуществить задуманное, но именно в этот самый момент он начинает звонить.

— Да, Тася…

— Ты скоро спустишься? Здесь так весело! Паша с Ваней показывают пантомиму.

Действительно, даже я немного глохну от громкого хохота, раздающегося в трубке.

— Нет, Тась, — пытаюсь его перекричать, — я не приду… я домой хочу вернуться.

— Что? Как домой? Ты с ума сошла?! Мы же до завтра договаривались остаться!

— Тась, не могу я…

— Блин, я сейчас приду.

— Не надо! — отвечаю поспешно, но она уже отключается.

Вытянувшись в кровати, смотрю в потолок. Рассматриваю контуры теней от еловых веток за окном. Качаясь от ветра, они создают впечатление, что это огромная птица размахивает своими крыльями. Вот бы и мне крылья. Я бы хотела лететь, как они, куда глаза глядят. Быть свободной, как они, ни от кого не зависеть.

Я никогда не чувствовала себя полностью независимой. С третьего класса я живу как на поводке. В прямом и переносном смысле. Не могу смотреть на других парней, не могу ни о ком, кроме него думать…

Как этот поводок снять? Кто знает?..

Тягостно вздыхаю, и тут мой слух улавливает глухие размеренные шаги. Мимо нашей двери постоянно снуют туда — сюда, но именно эти шаги вытягивают мои нервы в струны.

Повернувшись лицом к входу, я поднимаюсь на локте. Металлическая ручка медленно опускается вниз, и дверь бесшумно открывается.

Переступив порог, Греховцев так же неслышно ее закрывает и проворачивает в замке ключ.

— Зачем пришел? — спрашиваю шепотом.

Воздух в номере вмиг становится вязким и густым. На коже выступает испарина.

— Так… поговорить…

Он успел переодеться. Сейчас на нем спортивные брюки и майка. На ногах сланцы через