фламинго ни в какую не хотел плыть туда, потому я просто кружил на месте. — Я что, плохо тебя учил? Или у тебя закончились книги?

— Нет, есть еще две, — замотал головой Роман. — Вот совсем скоро их изучу, и тогда…

— И тогда я выдам тебе еще шесть. Они как раз дописаны, и лежат в моем кабинете, — улыбнулся я, а ученик почему-то побледнел.

— Не понимаю, как вы по двадцать книг на одну тему пишете! Только думаю, что вот, изучил тему, и можно двигаться дальше, а потом появляются новые материалы! — воскликнул он.

— Ты что, недоволен? — поднял я бровь.

— Нет, что вы! Всё прекрасно! — поднял он руки в примирительном жесте.

— Ладно, — махнул рукой, и указал гусям, чтобы подтолкнули моего фламинго. — Как там ученики?

— С этим всё отлично! Даже ученики из приюта начали обучение, и показывают прекрасные результаты. Кстати, по этому поводу тоже хотел поговорить, — вздохнул Роман. — Я не знаю, что делать с девочкой, у которой целебный голос…

Насколько я помню, у ее брата тот же Дар, но с ним, видимо, проблем нет. Изначально мы думали обучить их психологии, чтобы они могли беседовать с пациентами и лечить их душевные раны не только словом, но и магией. Комплексное воздействие, как на поверхностный, так и на тонкий план душевного равновесия. Мне эта идея показалась неплохой, вот только сейчас возникли некоторые проблемы.

По словам Романа, психолог из этой девочки получается так себе. Пусть ее обучение только началось, но уже сейчас понятно, что по характеру она для этой профессии явно не подходит.

— А почему ты так решил? Ну, что она будет плохим психологом, — нахмурился я. Ведь в начале обучения сложно понять, каков будет конечный результат.

— Ну, скажем так… — замялся Роман. — Предыдущий ее учитель ушел в запой после пятого занятия, — развел он руками. — Сказал, что его существование не имеет никакого смысла после того, как она начала задавать наводящие вопросы. В общем, это явно не её. Тем более, что вы сами говорили — не заставлять детей делать то, что им не нравится.

— А что ей нравится, в таком случае? — уточнил я.

— Она любит петь.

— Тогда пусть поет! — развел я руками. — Попроси Вику, она тебе поможет найти учителей. Будет потом давать концерты для гвардейцев, и заодно поправлять им здоровье, — а что, идея неплохая. Возможно, так она сможет помочь даже большему количеству людей.

Жаль только, магический эффект будет только от живых концертов, тогда как записи лечить никого не будут. Скорее всего… Или нет?

— Да, так и поступлю. Но есть еще одна небольшая проблема…

— Ром, ты рассказывай нормально! — возмутился я. — давай сразу обо всех проблемах, и закончим на этом.

— Дело в том, что у нее совершенно нет голоса. Вот совсем. Она может орать, но в ноты старательно не попадает. В общежитии ей выделили отдельную комнату с душем, чтобы не пугала остальных своим пением.

— Ой, вот с этим я разберусь, — не вижу в этом проблемы. Немного подправить голосовые связки — это не проблема. Могу сделать ей густой такой баритон, фанаты заслушаются. — Ты когда пришел, сказал, что не можешь вылечить какого-то ребенка. Мы же сейчас не об этом ребенке говорили?

— Нет… — вздохнул Роман. — У меня есть пациент, и я ума не приложу, что с ним.

— Это срочно? — уточнил я.

— Желательно сегодня, — развел он руками, а мне пришлось всё-таки грести к берегу. Точнее, прикрикнуть на ленивых гусей, чтобы они перебирали перепончатыми лапками быстрее.

А когда сказал гусям, что сделаю им рыбьи хвосты, если они не поторопятся, мой розовый фламинго тут же разогнался, словно это и не фламинго вовсе, а какой-то военный катер.

— Ну пойдем… — кивнул ученику. — Пациент в лазарете?

— В госпитале, да… — Роман отправился следом за мной. По пути заскочил в кабинет, переоделся, и вскоре мы были в приемном отделении нашего лечебного заведения. Даже не знаю, как его называть. Госпиталь, пожалуй, подходит лучше всего. Ведь мы оказываем полный спектр медицинских услуг и лечим любые заболевания. У нас даже боевые лекари скоро будут, а значит сможем не только лечить, но и калечить.

— Подожди-ка! — остановил Романа, и указал на пациента. — Что-то я не припомню этого ребенка, — прищурился и посмотрел на ученика.

— Так он не из наших… — согласился ученик.

— Ты что, украл себе пациента? А потом еще и вылечить не смог? Рома, с тобой всё в порядке? Где ты взял ребенка? Немедленно отнеси его на место! — воскликнул я.

— Да никого я не крал! — возмутился ученик. — Его мать привела, попросила вылечить!

— Это правда? — повернулся к удивленной девушке, что сидела в углу кабинета и хлопала глазками. В ответ она как-то неуверенно кивнула, а я перевел подозрительный взгляд на Романа. — Подожди… Это что получается, у моего ученика появилась возлюбленная? Неплохо, неплохо… Но впредь о таких вещах я должен узнавать в первую очередь!

— Ну мы не это… — замямлил ученик и потупил взгляд.

— Рома, ты лекарь, которого обучаю я. Понимаешь? И я поработал над твоим организмом, — положил ему руку на плечо. — Так что перед тем, как у вас всё закрутится совсем серьезно, очень рекомендую дать мне обследовать твою избранницу. Ты же не хочешь, чтобы у тебя через шесть месяцев родились тридцатисеминяшки?

— Тридцатисеминяшки? Это как? — сначала не понял Роман, а вот судя по лицу девушки, она как раз всё поняла. И потому против осмотра явно не будет. — А… это когда тридцать семь за один раз? — наконец и до него начало доходить.

— Всё верно, — улыбнулся я, тогда как парень резко побледнел.