– Э-мм. Ну, что я могу сказать, – заговорил он со слегка довольным выражением. – Всё вы правильно сделали, Великий князь, Феликс Игоревич, всё и абсолютно правильно.

Я облегчённо выдохнул, готовясь к продолжению его заключительной речи и мечтая убраться подальше от этого кабинета.

– Прошу вас, сдайте оружие, вам не принадлежащее, – вежливо попросил он.

Я безоговорочно протянул руническую шпагу зассанца, а капитан-поручик Менгель аккуратно принял её.

– Молодому господину повезло, что вас не подвела ваша память, – он хитро прищурился, дав понять о его уверенности в ином развитии ситуации, чем прозвучало в официальном протоколе. – Не смею вас больше задерживать, и удачи!

Он отвернулся, прошёл к своему столу и занялся какими-то бумагами, потеряв к нам интерес. Мы с Барри выскочили из этого вагона и почти бегом добежали до своего, не обращая ни на кого внимания и избегая вопросов. Все же видели, как мы несли молодого, а вернулись-то без него.

Остановились мы лишь перед дверью родного вагона.

– Господин Феликс, а я вот не понял, что это было? – проворчал здоровяк, непонимающий причины изменения моих показаний.

– Э-хх, Барри, – вздохнул я и покачал головой, подчёркивая свою досаду. – Давай я потом расшифрую тебе разницу, между человеком, виновным лишь в наказании, и тем гадом, что подвёл под виселицу молодого придурка, – отмахнулся я от здоровяка, у которого лоб покрылся морщинами от потока разных мыслей, и первым вошёл наш вагон.

Первое с чем мы столкнулись, когда вошли со здоровяком, оказался накрытый стол с сидящим личным составом нашего дружного вагона. Девчата одеты по свободной форме, но с учётом строгих армейских требований.

У достойных и проявивших себя в бою с исчадиями у тихого полустанка появились такие же когтистые лапы на плечах, как и у меня. Или почти такие. Причёски поправлены, румяна нанесены, а губы у благородных девиц и так не нуждаются в дополнительных красках.

Я даже испытал немного смущения, что для меня не характерно.

Все смотрят на нас и ждут только команды к началу трапезы. Точнее, дамы с двумя парнями терпеливо ожидают нашего присоединения к ним.

– Вот, пожалуйста, – княгиня Врангель встала с места и указала на нас. – Я же говорила, что они мигом обернутся, – Элеонора показательно повторила свои предположения, видимо, уже звучащие здесь чуточку ранее. – Вон, и Ефим так говорил, мол, не будут они там долго рассусоливать, махом воротятся. Да ведь, Ефим?

Старый вояка молча кивнул, и отделался подкручиванием кончиков своих усов.

– П-ф! Я с тобой и не спорила, – фыркнула на мелкую Серафима и отодвинула от стола пару табуреток. – Садитесь тут, Феликс, господин Барри, уже всё сготовлено.

Мелкая глянула на длиннокосую с завистью или ревностью, так как сама не успела подсуетиться и организовать нам места с собою рядом.

Ну, что ж, места нам уже отведены заботливыми девушками, или девушкой, и я не увидел никаких помех или неотложных дел, чтобы отказываться от застолья.

Есть уже хочется, да и умопомрачительные запахи витают вокруг, разжигая зверский аппетит. Так что, мы послушались даму и сели, чем ознаменовали начало стука ложек по разнокалиберным мискам, наполненным обычной перловкой, вперемешку с мясным ассорти.

Кстати, а вот ожидаемых вопросов на тему «как там всё прошло» не прозвучало, хотя я чётко распознал всеобщий интерес по этому поводу.

Посему, мы спокойно занялись приёмом пищи, не отвлекаясь на разговоры, которые наверняка ещё будут. А как же без них в таком-то любопытствующем обществе.

– А-а… Господин Барри? – Натали осторожно обратилась к здоровяку, приблизительно минут через десять после начала трапезы.

Наш персональный Бармалей опять вздрогнул и покраснел, робея от внимания к своей персоне. Он проглотил пищу, не прожевав, и, отложив ложку, вытер руки прямо об себя. Ещё он попытался встать, но я вовремя придержал его за рукав.

– Э-м… Я это… К-х, к-х… Слушаю вас, госпожа Наталья, – выдал он ответную реплику и ещё сильнее стушевался.

– Скажите, Барри, а почему вы так плохо кушаете? – девушка задала свой вопрос, заставив и меня присмотреться к ополовиненной посуде с кашей. – Разве не вкусно?

Тут здоровяк и совсем уж растерялся, не зная куда деваться от всех этих заинтересованных взглядов.

Он уставился в столешницу, а до меня вдруг дошло, что всё это значит. В смысле, я догадался о причинах такого его отношения к трапезе и, вообще, к пище. Здоровяк попросту оставляет ровно половину от всего, что ему подают заботливые девушки, и несложно догадаться, почему он так делает и для кого.

– Дык… Это… Ну… – скромняга начал выдавать набор фраз, испытывая явные затруднения с ответом.

– Барри, дружище, а где Остапий? – я пришёл ему на помощь, задав правильный вопрос.

Здоровяк нахмурился, не сразу поняв, что я имею в виду Сивого, просто назвав его по имени. А когда до него дошло, он и вовсе опустил руки, изобразив пантомимой вселенскую печаль.

– О-хо-х… – вздохнул ответчик под взглядами уже абсолютно всех, собравшихся за столом. – Господин Феликс, баре, недалеко он тут.

Я же прекрасно помню о неразлучности этих двоих представителей теневого рынка.

– Подробнее, Барри? – я проявил настойчивость.

– А! Будь шо и должно! Ну, да ладно! – здоровяк махнул рукой и выпрямился, одарив всех честным взглядом. – В ящике оный, да под конным вагоном спрятан, – выдохнул он ответ.

– Мамочки! – среагировал кто-то из девчат.

– Ай! – всплеснула руками Элеонора и в ужасе прикрыла половину лица ладонями, оставив на всеобщее обозрение парочку выразительных глаз. – Там же холодно!

– Он же замёрзнет! – встрепенулась Натали. – Холода-то уже какие наступили!

И хоть девчата не знали доподлинно, о ком идёт речь за столом, однако все, как одна, приняли новость с неописуемым ужасом.

Проявляя участие, благородные девушки затеяли бубнёж меж собой, и о продолжении запоздалого завтрака пришлось забыть.

Я поднялся и, хлопнув Барри по спине, намекнул, чтобы он следовал за мной. Мы прошли к лежанке Ефима, который встретил нас напряжённым выражением лица, так как услышал многие фразы из застольного разговора.

– Похоже, что проблема у нас образовалася, – Ефим не ошибся в подведении предварительного итога. – А теперича, господин Феликс, – он подчеркнул официозом обращения своё серьёзное отношение к делу. – Кто этот, уважаемый Остапий, и почему из-за него переполох-то такой приключился? – он кивнул мне за спину, и я машинально обернулся.

Помимо того, что мы стали всеобщим объектом внимания, к лежанке старого вояки уже выдвинулись завсегдатаи нашей маленькой компании. Миха, Натаха, Эдик с Людмилой и Элеонора с длиннокосой Серафимой уже подходят к нам, попутно прихватывая тёплые манто из шкур.