Из сумерек просачивалось все больше выдр в темных очках и скапливалось по краям толпы, окружая ее со всех сторон. И в лапах они держали не музыкальные инструменты, а оружие: дубинки, пилы, крепкие ветки и пращи.

– Надо отсюда выбираться, – сказала другу Эйни.

– Дядя Рик, – подергал Кит за шерсть старшего енота.

– Ш-ш, – отмахнулся тот. – Я смотрю представление. Как думаешь, это какой-то традиционный койотий танец или он просто больной?

– Но, дядя Рик, там…

Кита прервали. Толпа дружно заулюлюкала.

– Бу-у! Бу-у! Бу-у! – синхронно заорали все, включая банковских ящериц.

– Не отвлекайтесь от работы! – проворковал Сизый Нед.

Койот вскинул лапы, и команда прекратила играть. Он уселся на авансцене и обвел толпу печально-виноватым взглядом.

– Вам не нравится моя песня? – проскулил он. – Полагаю, мне следовало догадаться, что обитатели Вывихнутого переулка слишком утонченные для моего простого деревенского пения.

– Это пение, по-твоему? – завопил скворец. – Да что ты в пении понимаешь! Ты ля от соль не отличишь, хоть сам великий маэстро Соловей перед тобой разливайся!

Братья Чернохвосты забрались на сцену и попытались успокоить толпу, объявив следующий номер, но Койот не двинулся с места. Когда козел пришел выгонять его, он испустил долгий вздох и повесил гитару на шею.

– Не будь так суров к себе, – похлопал Койота по спине Шин Чернохвост.

– Ага… позволь нам сделать это за тебя! – заржал Флинн. – Ты играешь так же хорошо, как куры летают.

– Но, братец, – с деланым удивлением возразил Шин, – куры же не летают.

– А койоты не играют музыку! – выдал Флинн ударную реплику так, словно действительно ударил.

Койот нахмурился.

Кит почувствовал, как у него задергался хвост. Ничего хорошего это не сулило, в этом он был уверен.

– Дядя Рик, – прошептал он, – надо отсюда выбираться.

– Вы угадали, ребята, – обратился Койот к слушателям. – Я не музыкант, и мои товарищи тоже. Но я пришел в Вывихнутый переулок по двум причинам: спеть свою песню и ограбить вас начисто. Полагаю, с пением мы покончили.

Дядя Рик оглянулся, увидел окруживших толпу выдр, и усы у него зашевелились.

– Ты абсолютно прав, – сообщил он Киту, взял племянника и Эйни за лапы и повел их прочь от растущей опасности.

Но поздно.

Следующие звуки, которые услышали все, были вопли Шина и Флинна Чернохвостов, которых Койот могучим ударом жестяной гитары сбросил со сцены головой вперед.

БАМС! АЙЙЙЙЙ!

И тут выдры бросились в толпу и принялись осуществлять одну из старейших традиций Вывихнутого переулка, даже более старую, чем сам Праздник Первой Пороши.

Они начали свалку.

Выдры молотили дубинками и когтями, сбивая зверей в плотную кучу, чтоб не разбежались. Дядя Рик тянул Кита с Эйни за собой, пробираясь к туннелям под Вывихнутым переулком, как вдруг перед ним возник громадный выдр.

– И куда это ты собрался? – прорычал выдр, вскинул дубину и обрушил прямо на старого енота.

Дядя Рик отпихнул Кита и Эйни в стороны и отпустил их лапы, дабы иметь возможность блокировать удар. Его крепкая ладонь встретилась с дубиной с громким ШМЯК, и сильные черные пальцы сомкнулись на деревяшке.

Енот дернул дубину на себя, а выдр обратно.

– Гррр, – зарычал выдр.

– Грррр, – зарычал в ответ дядя Рик. – Валите отсюда, ребята!

– Эйни, я должен помочь дяде Рику, – сказал Кит. – А ты давай беги.

– Что это за друг, который рядом, только когда весело? – отозвалась крыска. – Уж ты-то меня знаешь!

Он знал. И радовался, что она рядом, когда они бросились к большому выдру.

– «Жена Фермера»? – предложил Кит.

– «Жена Фермера», – быстро согласилась Эйни.

Эту старую историю времен Лунного Отряда про жену фермера, отрезавшую хвосты трем слепым мышам, рассказывали своим детям и Люди, и звери, но уроки из нее извлекали разные.

Кит постучал выдра по плечу, тот свободной лапой попытался поймать Кита за хвост, а Эйни тем временем подскочила с другой стороны и сдернула у него с морды очки.

– Эй! – взревел выдр, отпуская дубинку, которую дядя Рик тут же и выдернул. А когда враг попробовал схватить Эйни, старый енот треснул выдра его же оружием по задним лапам.

Выдр с воплем повалился наземь.

Эйни, дразнясь, поболтала очками у него перед носом:

– Хочешь заполучить их назад?

– Отдай! – вопил выдр. – Я ничего не вижу!

– Сначала скажи мне: ты хищник? – спросила Эйни.

Выдр кивнул.

– Эйни, – изумился Кит, – что ты делаешь?

– Домашнее задание, – отозвалась крыска.

Выдр попытался выхватить у нее очки, но лапки у Эйни были слишком быстрые, она тут же отодвинулась на безопасное расстояние.

– Ну-ну, – поддела она выдра. – Сначала скажи мне одну вещь, которой я не знаю про вас, выдр.

– Меня зовут Сет Свистун, – прищурился на нее выдр. – И я никогда не забываю обид, – прорычал он.

– Ужас так жить, – посочувствовала ему Эйни. – Я стараюсь не помнить никаких обид. Но спасибо тебе за дополнительные баллы по домашке. – Она сделала книксен и убрала очки себе в кошелек.

– Эй! – завопил выдр, но крыска и еноты уже покинули его, стремясь выбраться из свалки.

Неразбериха была почище, чем в муравейнике под деревенским клубом во время танцев.

Разные существа лезли друг другу на головы, пытаясь избежать ударов и пинков со стороны выдр. Успевших взлететь птиц сбили наземь меткими камнями из пращей.

Поссум Ансель крепко уцепился за Отиса. Барсук поймал двух выдр в шейный захват и теперь размахивал ими, как метлами, расчищая себе дорогу. Энрике Галло направо-налево полосовал врага бритвенно-острыми когтями, а охранявшая Старого Босса Черепаху стая бродячих псов взяли начальство в кольцо и, рыча и огрызаясь, пробирались к выходу.

Но уйти никому не удалось.

Оставшиеся на сцене выдры начали стрелять по удирающим животным зажженными спичками из рогаток, поджигая беглецам шерсть. Бродячие псы припали к земле и заскулили, прикрывая головы лапами. Отис бросил выдр, упал и принялся кататься по земле, чтобы погасить пламя на лбу, пока Ансель задувал горящий кончик своего хвоста. В воздухе запахло паленой шерстью и горящими перьями.

Старый Босс Черепаха высунул голову из панциря ровно настолько, чтобы крикнуть: