Бобби Стил пел, и курчавые волосы молодого тенора, в данный момент мокрые и зализанные назад, придавали ему еще большее сходство в мышью, чем когда аллен впервые познакомился с ним и Гейбом. Бобби заткнул сливное отверстие в центре душевой какой-то тряпкой, устроив на полу потоп, и теперь распевал и со смехом шлепал по щиколотку в воде, точно ребенок в луже.

Когда вошел аллен, Бобби поднял глаза и покраснел, застигнутый врасплох в своей водяной стране чудес.

– А, Билли… Э-э-э… – сконфуженно начал он, – как тебе наш дурдом?

– Бывает лучше, – ответил аллен, заходя в соседнюю кабинку и намыливаясь.

Румянец Бобби схлынул. Он подошел к перегородке, которая скрывала его по шею.

– Я про тебя читал. Как тебя вообще сюда занесло?

– Долгая и скучная история, – сказал аллен, понимая, что Бобби просто пытается завязать разговор.

Свесив руки через перегородку, Бобби оперся о нее подбородком.

– Ты был в колонии в Лебаноне?

– Да, – ответил аллен, предвидя следующий вопрос.

– Лучше, чем здесь?

– Намного. Больше занятий, больше свободы. Предпочту два года там одному здесь.

Бобби с облегчением улыбнулся:

– Очень надеюсь. Я здесь тоже по закону Ашермана, меня отправят в Лебанон.

аллен удивился. Бобби не походил на сексуального маньяка или социопата.

– А правда, что там насилуют?

аллен сообразил, что Бобби боится по причине своего малого роста.

– Бывает. Но обычно человек сам себя подставляет. Допустим, он потенциальная мишень, потому что молод и не вышел ростом, но если бы он прислушался к советам…

Бобби вытер мыло с глаз и прищурился:

– Каким?

– Во-первых, ничего ни у кого не брать, если вдруг просто так предложат. Не вестись на дружелюбие, помнить, что за ним – скрытый мотив.

– Не понимаю.

– Ну, скажем, подходит к тебе незнакомый чувак и завязывает разговор. Классный парень. Угощает батончиком или сигаретой. Если возьмешь, то ты ему уже должен – и не конфеты, а услугу – личную, то есть секс. Или если парни, которых ты едва знаешь, предлагают втихаря посмолить косячок, ты, когда обдолбаешься, обнаружишь, что во рту у тебя не сигарета.

Бобби широко раскрыл глаза.

– Держись подальше от скопления людей. Изнасиловать могут в пяти метрах от охранника, если зэки загородят все спинами, чтобы им потом тоже перепало. – аллен вспомнил санитара, который вымогал у Билли-О полтинник. – И еще… Если тебе предлагают протекцию прямо после того, как кто-то втянул тебя в бессмысленную драку, посылай этого «защитника» на хер. Это подстава. Расплачиваться придется сексом. Со всем остальным разберешься на месте.

Бобби вышел из кабинки с полотенцем вокруг бедер.

– Вот моя протекция, – ухмыльнулся он и вытащил из мыльницы, приклеенной скотчем на боку, голубую зубную щетку.

аллен вздрогнул при виде лезвия, вделанного в пластмассу, и вспомнил, как впервые изготовил в тюрьме заточку. Он называл ее своим «стабилизатором».

Широкая ухмылка на лице Бобби не оставляла сомнений, что его рука не дрогнет. Маленький человечек провел по лезвию языком. Когда он выходил, не спуская взгляда с аллена, в его глазах блеснул странный огонь.

«Что может так преобразить человека? – размышлял аллен, чувствуя, как горячая вода льется на спину, согревая и успокаивая. – То Бобби плещется, как дитя, то минуту спустя превращается в хладнокровного киллера».

Теперь он понимал, почему Бобби перевели сюда по закону Ашермана.

аллен нахмурился. Наверно, таким кажется окружающим и он сам, когда дэвид, дэнни или Билли-О сменяются диким рейдженом.

А что, если и Бобби Стил?..

аллен прогнал эту мысль. Бобби, безусловно, нездоров, но он точно не страдает диссоциативным расстройством.

После завтрака вменяемые расположились тесной компанией, а зомби и интроверты бесцельно слонялись по всему залу. Санитары сидели у стола в центральном круге, хвастаясь, как напились вчера вечером и скольких шлюх трахнули. Жирный Огги и лысый Флик патрулировали два коридора блока «А», а какой-то обкормленный лекарствами шизик скорчился в углу и извергал из себя завтрак.

Старший по отделению Рузоли отправил санитаров в другие части блока, чтобы собрать отдельных пациентов для трудотерапии в мастерской.

Бобби Стил, на голове которого была задом наперед надета синяя бейсболка, закинул ноги на деревянный стол и читал древний журнал. На животе у него покоился транзистор, в уши были воткнуты белые наушники. Он надул и лопнул пузырь из бубль-гума.

Джоуи Мейсон, бородатый художник из сорок пятой камеры, играл с кем-то в шашки.

У аллена в пятый раз не сходился пасьянс.

Огромный Гейб Миллер лежал на полу, а молодой паренек, еще меньше Бобби, сидел на стуле, поставленном Гейбу над грудью. Гейб с его помощью тренировал жим лежа. Паренька, используемого в качестве штанги, заметно укачало.

– Отпусти Ричарда, – произнес Бобби, – а то начнет блевать.

Гейб аккуратно опустил стул, Ричард соскочил с него, подошел к Бобби и, не говоря ни слова, несколько раз вздохнул.

– Хорошо, – сказал Бобби. – И заодно принеси мне кофе.

Казалось, он отвечает на незаданный Ричардом вопрос.

Ричард улыбнулся и выбежал из зала.

аллен нахмурился. Прямо телепатия какая-то.

– Чего он хотел?

– Газировки.

– А как ты узнал? Он же ничего не сказал.

– И не надо, – улыбнулся Бобби. – Ричард Кейс – жутко неуверенный в себе интроверт. Боится навязываться и боится, что его прогонят. Скоро сам научишься по его лицу понимать, чего он хочет. Но вообще я иногда заставляю его говорить.

– Ага, я заметил, – произнес аллен.

– Ричард помогал Гейбу качаться, и я наградил его за участие. Ему надо больше общаться с людьми.

– Ты ему вроде как старший брат. Думаешь, это хорошо? Тебя скоро отправят в тюрьму, а он останется…

– Знаю, – Бобби печально опустил глаза. – Буду скучать по этому лилипутику. Пригляди за ним, когда я уеду, Билли. Ты, кажется, ему нравишься… Не давай его в обиду.

– Постараюсь, – отозвался аллен, сгребая карты после шестого неудачного расклада.

Ричард напоминал ему молчаливую, замкнутую Мэри. Вспомнилось, как он пытался ее разговорить и вытащить из депрессии. Эх, если бы только она его навестила. Но от Афин до Лимы далеко. Надо ехать на автобусе с несколькими пересадками – убьешь на дорогу целый день. аллен знал, что, если он попросит, она приедет, но ему не хотелось ее напрягать.