— Я хочу получить от вас кое-какие ответы, Елена Троянская.

Единственным ответом ему был слабый подъем и опускание ее спеленатой груди. Уилл пошел во внутреннюю комнату за всем, чем можно было полечить волдыри на ее ногах.

Он слегка коснулся ее ноги, и она проснулась.

— Это и есть пытка?

Он сел на кровать, поставил себе на колени тазик, держа в руке ее левую ногу.

— Увы, у меня нет под рукой палок, чтобы бить вас по пяткам.

Ее бледная обнаженная ступня лежала в его горячих сильных руках, и от этого по всей ее ноге пробежала странная дрожь. Елена насторожилась, и ее сонливость как рукой сняло. Даже спеленатые груди отзывались на его прикосновение, чувствуя что-то вроде резких уколов. Он омыл ступню в теплой воде, намазал чем-то волдыри и забинтовал чистой тряпочкой. Потом проделал тоже самое с другой ногой, притворяясь, что не замечает ее реакции.

Его прикосновения были осторожными и умелыми и никакие гармонировали с яростной сосредоточенностью лица. Она впервые получила возможность тщательно рассмотреть его. Темные брови сходились, образуя глубокую морщину над носом, который некогда, вероятно, был совершенным в своей прямизне, но теперь его пересекала небольшая впадина посредине. Верхняя губа тоже была повреждена, она немного не доходила до нижней губы. Внимательный взгляд, тонущий в тени подбородок, густо-черные растрепанные волосы заставили Елену вспомнить о безумствах, которые он совершил, — ломал мебель, вылезал в окна, прижимался к крыше накренившейся кареты, и все это совсем не сочеталось с простым занятием — перевязкой ее израненных ног.

Она с трудом удержалась от странного желания похвалить его.

— Вы не похожи на других джентльменов.

— А я и не джентльмен. — Он говорил беспечно, но Елена поняла, что из приличного общества в этот притон с его обветшавшим великолепием привел Уилла непростой путь. Он убрал тазик и полотенце и стоял теперь на фоне горящего камина.

— Вы не очень-то любите себя.

Она всю жизнь прислушивалась к голосу собеседника, стараясь понять, как говорящий относится к самому себе. Ее замечание насмешило Уилла.

— Значит, я в хорошей компании.

Он обошел вокруг кровати, подошел к Елене с другой стороны и бросил на покрывало стопку дешевых памфлетов. Брошюрки были похожи на религиозные трактаты, которые читал ее отец. Она вспомнила, что Уилл Джоунз грозился почитать ей Фордайса — хотя Елена и без этого текста знала, что ей не миновать осуждения общества из-за своего поведения в эти три дня.

Она знала наизусть все бранные слова, которые отец употреблял по отношению к женскому полу, — капризные, распущенные, порочные, проститутки, блудницы, шлюхи. Стоя у кровати и наблюдая за ней, Уилл Джоунз движением плеч скинул с себя куртку, стянул шейный платок, расстегнул воротник и распахнул его. От интимности этих движений, от того, с каким удовольствием он совершал их перед ней, от его отражения в позолоченных зеркалах что-то внутри ухнуло вниз, как ведро в колодец.

— Что вы делаете?

— Я позаботился о том, чтобы вам было удобно. Теперь пора позаботиться о себе.

Распахнутый воротник открывал сильную колонну его шеи. Серый шерстяной жилет в тонкую красную полоску облегал торс, подчеркивая широту плеч и тонкость талии и бедер.

Он снял сапоги и сел, чтобы снять чулки. Заметив, что она наблюдает за ним, он поднял босую ногу, чтобы она могла рассмотреть ее.

— Не раздвоенное копыто. На тот случай, если вы сомневались. Бренди?

Она покачала головой. Он налил себе рюмку, глотнул и поставил рюмку на стол. Потом устроил из подушек гнездышко рядом с ней и улегся на кровати, вытянув длинные ноги и изящно скрестив их. Некоторое время он молча смотрел на ее ступни. Елена замерла под его внимательным взглядом.

Женщина не должна слишком раскрывать свои стати. Женщина не должна показывать свою красоту посторонним взглядам. Ее ноги, такие неинтересные для нее самой, такие полезные, практичные и обычные, казалось, поглощали все его внимание.

Он глубоко вздохнул и отвел глаза.

— А теперь вы либо объясните, почему так твердо решили проникнуть в маленький дворец отвратительных удовольствий, — либо я буду вам читать.

— Читать? Это и есть пытка?

— Это необычно, я знаю. — Он взял с кровати несколько памфлетов. — «Ночь девственницы в борделе. Лорд Трастмор встречает мисс Йелд». — Его темные брови заинтересованно сошлись на переносице. — Или вы предпочитаете «Архив мужской школы — принцип удовольствия»? Или «Визит в храм Гименея. Будуар леди Покингем»?

Она смутилась:

— Вы выдумываете.

Он показал ей заглавную страницу памфлета, который держал в руке.

— Из-за долгого пребывания в Трое вы, очевидно, оказались в неведении насчет того, что может предложить Лондон, пенни за штуку. Разглашайте ужасную тайну, которая привела вас на путь преступлений, иначе я приступаю к чтению.

Она подняла взгляд на темные панели потолка.

— Цель, с которой я оказалась там, должна оставаться моей тайной.

— Ну, хорошо.

Он выпил бренди и положил себе на колени открытый памфлет. Остальные брошюрки скользнули в узкую долину между их телами.

«Глава первая

Мисс Миранда Йелд поступает на службу к Венере.

Миранда Йелд, облаченная в шелковый халат, ждет в изысканной комнате, чтобы какой-либо джентльмен посвятил ее в тайны служения Венере. По совету Нэн и Полл она вымыла и надушила свою особу. Тревожась, как доставить удовольствие своему первому джентльмену, она оглядывает свое отражение в зеркале и поправляет локоны. В ее хорошенькой головке проносится множество указаний. Она не может вспомнить, что нужно делать сначала, но расправляет плечи. Она узнает об этом от своего гостя.

Дверь открывается, и входит молодой лорд Трастмор, прекрасный джентльмен в треуголке с кокардой и в струящихся кружевах на шее и запястьях, на боку у него висит блестящая шпага, он одет в синий, хорошо пошитый фрак. Его румяное красивое лицо и прекрасные светлые кудри — именно то, о чем мечтала Миранда.

— Значит, я буду у вас первым, прекрасная Миранда?

Та стыдливо кивает в ответ».

Елена оперлась локтями о подушку и резко выпрямилась. Он сразу же замолчал. Она замерла, и он продолжил чтение.

Она сказала себе, что слова на нее не действуют, но грубый тембр его голоса заставил Елену осознать, что они лежат рядом. Резкий контраст между их босыми ногами: у него — мускулистые и сильные, у нее — узкие, бледные и перевязанные — показался ей просто очаровательным.

Уилл Джоунз перестал читать и снова посмотрел на нее.

— Вы хотите что-нибудь рассказать? Например, как получилось, что за два дня вы побывали в двух отвратительных заведения, связанных с Арчибальдом Марчем?