Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как Элион и сказала, прекратить общаться с кобольдами из оружейки было не лучшим решением. Все же он брал у них экипировку, необходимую для выживания в лесу. Различные недомолвки и недопонимание все усложняли. Если чего-то не оказалось у кобольдов под рукой, нужно было точно знать, какой предмет выдали на замену, иначе это могло привести к серьезным травмам.
Вслед за Элион Кенрон вошел в зал выдачи. В этот момент человек десять получали или сдавали оружие кобольдам через окна в разделительной стене. Увидев оживленный зал, Кенрон немного успокоился. Он уже не думал, что его появление в столь обычный день может доставить местным кобольдам какие-то неприятности.
Не успел он сделать и двух шагов к свободному окну выдачи, как путь ему перегородила девушка-кобольд в белом жакете. Она молча смотрела на него снизу-вверх. Через несколько секунд ее рот растянулся в крайне неестественной, по мнению Кенрона, улыбке.
— Меня зовут…
— Кенрон Амелот! — выпалила девица.
Кенрон снова замолк, давая ей время сказать, чего она хочет. Работница оружейного дома продолжила молчать и неестественно улыбаться. На ее груди он прочитал надпись «Лиара». Должно быть, так ее звали.
— Мы все гадали, почему лучший охотник Керфена к нам не заходит. Наверное, мы перед вами чем-то провинились.
Элион вышла из-за спины Кенрона и с явным презрением, понятным, пожалуй, даже кобольду, заглянула ей в глаза.
— Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило убедить его зайти сюда, — процедила Элион. — Он крайне недоволен вашим поведением. У вас есть ровно одна возможность доказать, что вы здесь чего-то стоите.
— С-слушаю вас, — пролепетала Лиара.
— Не слушай, а беги со всех ног, тащи сюда рюкзак, который вам вчера приказали собрать, — командирским тоном произнесла Элион. — А еще неси меч, лично для меня.
— М-меч? — переспросила Лиара. — Но ведь меч не заказывали…
— Диву даюсь, какие вы глупые и бесполезные. Двигай давай!
Лиара бросилась бежать к ближайшей двери, словно всерьез опасалась за свою жизнь.
— Как я ее?! — не без гордости проговорила Элион. — Если она после этого не притащит все самое лучшее, придется убеждать силой.
— Не слишком ли строго?
— Нам на руку то, что ты не заходил сюда несколько лет. Они теперь думают, что провинились перед лучшим охотником Керфена. Пусть и дальше в это верят, это заставит их работать лучше.
Она хлопнула Кенрона по плечу.
— А Барглис их начальник, и вы с ним неплохо ладите. Что бы ты ни сказал этим кобольдам, как бы ни гонял их, тебе за это ничего не будет.
— Не думаю, что криками мы чего-то добьемся.
— Да, если этими криками и ограничиться. Мы здесь ради моего оружия и моей экипировки, так что позволь мне поговорить с ними… от твоего лица.
Кенрон развел руками, он действительно не мог точно знать, что вежливое обращение к кобольдам заставит их работать лучше, а угрозы дадут обратный эффект. Страх всегда заставлял живых существ шевелиться, кем бы они ни были.
Дверь распахнулась, Лиара выбежала с рюкзаком на спине и мечом, убранным в ножны, в руках. Им в самом деле не пришлось ждать ее, и это было кстати, ведь они с Элион и без того опаздывали. А еще он должен был позволить спутнице самой получить ее экипировку, дать возможность все проверить и высказать претензии, если такие будут. Это было неотъемлемое право того, кто отправлялся в лес рисковать жизнью.
Пол оружейного дома был ровным, в этом Кенрон не сомневался. Тем не менее Лиара споткнулась на бегу и упала ничком. Рюкзак покатился кубарем, меч в ножнах проскользил по каменным плитам, оказавшись у ног Элион.
— Я разберусь с этим, — прошептала она Кенрону. — Смотри, как это делается.
Она громко сказала:
— И что же мы видим? Бесполезные, ни на что не способные кобольды не могут выполнить простейшее задание.
— Простите, — воскликнула Лиара.
Она вскочила на ноги, подняла рюкзак, отряхнула, подошла к Элион, хромая на одну ногу и подала ей на вытянутых руках.
— Поставь на пол и дай мне меч, хочу посмотреть, чем вы предлагаете мне отбиваться от лесных монстров.
Лиара подобрала меч с пола. Получив оружие, Элион тут же вынула из ножен длинный тонкий клинок. Она осмотрела лезвие без видимого интереса, после чего спросила:
— Как же мне выяснить, что этот меч действительно острый?
— У нас есть тренировочный зал.
— Я хочу видеть, как он режет плоть, а не деревянную болванку.
Элион поднесла лезвие к четырехпалой руке Лиары.
— Должен же от тебя сегодня быть хоть какой-то толк.
— Что вы хотите, чтобы я сделала? — заикаясь, пролепетала Лиара.
У Кенрона возник тот же вопрос. Он худо-бедно понимал, что Элион хочет дать местным кобольдам дополнительную мотивацию прикладывать все возможные усилия. Однако сейчас происходило нечто совсем непонятное.
— Возьмись за лезвие и покажи мне, что вы потрудились, затачивая его.
Лиара выпучила глаза и отступила на шаг. Руки ее тряслись, она потянулась было к обнаженному лезвию, но одернула себя и бросилась прямиком к Кенрону. Она обхватила его за бедра и уткнулась вытянутым носом в живот.
— Господин Кенрон! — пролепетала она. — Вы заказали только рюкзак с экипировкой. Мы положили в него лучшее, что у нас было. Несколько кобольдов всю ночь бегали по городу. Про меч мы узнали только сейчас. Если кто-то и будет оценивать его остроту, пусть это будете вы.
— Ну что ж, пусть это буду я, — сказал Кенрон.
Он взглянул на Элион, и та передала ему меч.
Лиара вытянула дрожащую руку и сначала зажмурила глаза, а потом силой воли заставила себя их открыть.
Кенрон отошел от нее на шаг, коротко и точно несколько раз взмахнул лезвием. Каждый его удар попал в цель.
Элион с трудом могла поверить в то, что увидела. До этого момента она думала, что слухи о том, что Кенрон — лучший охотник, — это всего лишь преувеличение. Она считала себя не худшим мечником, но и представить не могла, что можно так точно атаковать этим оружием. При этом Кенрон даже не носил с собой меч, предпочитая кинжал.
Лиара не дышала. Она замерла, глядя вперед. Как и остальные кобольды, она могла подавлять боль, вот только в этот раз ей не пришлось этого делать. Лезвие несколько раз мелькнуло перед ее носом так быстро, что она с трудом успела заметить, что Кенрон, судя по всему, атаковал не ее, а рюкзак,