в картинах и текстах каждый видит свое. Значит, подсознание мастеров нашло нечто, что затронуло, заставило подумать. Никто не стал лучше — это невозможно для картины и книги. Но если сердце забилось чаще, ты улыбнулся или загрустил, то художник работал не зря. Что-то легло в подсознание, и, может, когда оно будет принимать важное решение, то выберет не окольные пути, а дорогу, где мы станем чуть счастливее. На эту тему у меня написано коротенькое эссе. Вот оно:

Паскаль

Нравится высказывание Блеза Паскаля: «Во мне, а не в писаниях Монтеня, содержится то, что я в них вычитываю».

Я раньше писал об этом, не подозревая, что Паскаль это сформулировал 400 лет назад. Юные писатели и блогеры поначалу удивляются, почему их понимают не так, как они рассчитывали.

— Кратко пишешь, люди вынуждены читать между строчек, — объясняли одни.

— Пишешь витиевато, — говорили другие. — Читатели запутываются в словесной вязи и из твоих слов составляют совсем другие предложения.

А ответ простой — чтобы ты ни написал, читатель переносит на свою жизнь. В его голове возникают картинки из памяти, вспоминаются правила, которые он сам для себя выбрал. Запоминается только то, что совпадает с его убеждениями. Остальное мозг отвергает как ненужное или интерпретирует так, как ему комфортно.

А Паскаля жалко. Слава, успех, уход из науки, которую вдруг посчитал греховным занятием. И смерть в 39 лет после мучительной болезни.

— Про искусство согласен. Литература — это немного другое. Если писатель не донес мысль, то грош ему цена. Недосказанность, туманные намеки — это как артхаус в кино, на любителя.

— Тогда читай пословицы и поговорки — там все понятно.

— Не кипятись, тут не все однозначно. Понимаю, что в советское время отдельные мысли надо было маскировать. У Стругацких, например, нужно было читать между строк. Но зачем сейчас писать туманно? Называй вещи своими именами, доноси свои мысли каждому. В век видеороликов и сериалов осталось не так много читателей, чтобы и из них выделять любителей межстрочного чтения.

— Задача писателя — заставить читателя думать, что-то отложить в его подсознание. Пусть мысль, изложенная в тексте, станет открытием читателя, пусть он сам додумает и прочувствует. Тогда что-то отложится, всплывет, когда нужно будет принимать решение. Лучшие учителя не те, кто учит запоминать, а кто учит думать.

— Уж не претендуешь ли ты на то, чтобы стать учителем для человечества? У тебя привычка не дописывать рассказы или сразу писать между строчек.

— Это у меня от лени и недостатка времени, и я ни на что не претендую. А все объяснять… Получится, как в анекдоте, когда после просмотра порнофильма жена спросила у мужа: «А они поженятся?» Надо что-то оставлять за кадром, пусть читатель помучается. А быть учителем — это для избранных, не тех, кто публикует рассказы на сайте проза.ру.

— А ты публикуешь?

— Есть такой грех. Мне нравится, что там в комментариях можно получить быструю оценку качества текста. Это и к соцсетям относится.

— Но на проза.ру есть и классные вещи. Не всех можно назвать графоманами. А вообще, вопрос качества картин и текстов, популярности художников и писателей — это вопрос вопросов.

— Ну да, сейчас литагенты и галерейщики — это очень уважаемые профессии. Именно они определяют, что нам читать, что смотреть, за что платить большие деньги. Наш выбор — это сейчас часто не наш выбор.

Выбор

На ком жениться?

— Слушай, не могу решить. Мне нравятся и Татьяна, и Валя. На ком мне жениться?

— Ни на ком, если возникает такой вопрос.

Дом

Они выбирали дом, в котором хотели прожить долгие годы. Отвергли дома:

— слишком маленький, гостей не разместишь;

— в низине, в дождь к нему устремятся потоки воды;

— у заболоченного пруда, летом одолеют комары;

— требует дорогого ремонта;

— слишком близко автотрасса — шум, гарь;

— дом не перекрестке — большой участок, который нельзя толком использовать;

— странные соседи, которые не отреагировали на приветствие;

— на отшибе, у леса — страшно жить далеко от людей;

— на крутом склоне холма — умаешься со стрижкой газона;

— все спальни рядышком — затруднена личная жизнь;

— маленькая кухня, не поставишь туда стол;

— подозрительно дешёвый;

— слишком дорогой;

— просто не нравится.

— Давай будем выбирать, используя теорию вероятностей, — сказал он. — Мы посмотрели четырнадцать домов. Это хорошая выборка. Дальше выберем первый, который будет лучше всех этих четырнадцати. Наука говорит, что это самая оптимальная стратегия.

— Хорошо, — сказала она. — А почему четырнадцать, а не двадцать? Что говорит наука по этому поводу?

— Наука говорит, что скоро подойдет конец моему терпению.

Было решено временно прекратить поиски. Через неделю они проезжали мимо дома с табличкой «ON SALE». Дом был маленький, в низине около заболоченного пруда, с облезлым сайдингом, внутри крошечная кухня и еще более крошечные спальни, собранные на одном этаже.

— Вот, — сказала она. — Давай его купим!

— Но… — начал он.

— Ты посмотри, как красиво падают желтые листья на его террасу.

— Это рассказ об Америке, но проблемы выбора общие для всех времен и народов.

— Это не важно. Рассказ о доме очень правдивый. Решаешь, например, купить машину, изучаешь каталоги, советуешься с друзьями, приезжаешь к дилеру и покупаешь совсем другую машину. Почему? А у нее такой бесшумный двигатель!

— У шахматистов тоже такое бывает. Перебираешь ходы, считаешь варианты… а потом делаешь непросчитанный ход. Почему? А просто он понравился.

— А ведь проблема глубже. Дом, машину и жену мы выбираем сами. А вот что мы читаем, что смотрим…

— Ну да, за нас многие решают. Есть у меня небольшое эссе на эту тему.

Нам выбирают

Да, нам выбирают, что смотреть, читать, слушать.

Прошли времена, когда этим занимались Отделы идеологии и Главлит. Пиши, выдумывай, пробуй что угодно. Вот только читать тебя не будут. Не найдут. Сейчас оригинального контента в сети только 5%. Остальное копии — белый шум. К тому же 75% пользователей сети ходит на определенные страницы. Мало кто ищет истину или что-то необычное. Да и как ее найти в таком мусоре?

Поисковики услужливо предлагают, что тебя интересует. А что тебя интересует, они выбирают сами. Искусственный интеллект работает на полную мощность. Вроде из добрых побуждений, но ты вынужден читать одних и тех же авторов. Пусть любимых, но тебе уже сложно выйти из колеи, в которую сам себя загнал. Тут почти нет манипулирования или пропаганды — ты когда-то сделал выбор и с этим выбором живешь.

Музеи решают, какие картины нам смотреть, кинотеатры и телевидение тоже ограничивают наш выбор. А как иначе? Мы же сами когда-то создали рейтинги, вот и радуемся из последних сил.

Критикам и рекламе не веришь — все проплачено. К рекомендациям в соцсетях относишься насторожено, мы все такие разные — кто любит шашлык, а кто Марселя Пруста.

Есть сайты с рейтингом книг. Изучил. Если выкинуть, что мне неинтересно (эротические романы, фэнтези и нефилософскую фантастику), то в лидерах останутся «Мастер и Маргарита» и «1984». Рейтинги фильмов примерно такие же.

После описанных трудностей заметку хорошо бы закончить счастливый голливудским концом. Например, есть волшебный сайт, где рейтинги книг и фильмов учитывают ваш уровень и желания. Или поисковик, который бы отсекал фейки и заказные тексты, а давал бы суровую правдивую информацию и комментарии непроплаченных аналитиков. А на страницах новостных сайтов показывали бы оригинальные тексты, а не перепечатки журналистов, не выходящих из своего офиса.

Нет ни того, ни другого. Но сделать это можно.

— Стоп, стоп! Почему так оборван текст? Заинтриговал и бросил.

— Ответ в следующих эссе. Это о литературе. Первое, о Васе Пупкине — продолжение предыдущего. Там ответов нет. Потом будет эссе о возможном решении проблемы выбора.

Кто поможет Васе Пупкину?

Добровольцам дали попробовать вино из двух бутылок. Одно стоило 10 евро, другое — 70. Второе вино понравилось больше. При этом мозг добровольцев сканировался с помощью МРТ. Активность центра удовольствия была больше для вина