– Сереженька, пожалуйста, держи себя в руках,– произнесла я умоляющим голосом. – Вот увидишь, все обязательно будет хорошо.Я тебе обещаю! Все обязательно обойдется: твоя дочь вернется живой иневредимой. Все будет хорошо…

– Да что будет хорошо?! – прокричал Сергей,надев брюки. – Ты хоть можешь представить, что мою дочь похитили?! Тыпонимаешь, что это такое???

– Понимаю, – совсем подавленно произнесла я.

– Ни черта ты не понимаешь! Вот когда у тебябудут свои дети, тогда ты поймешь, что значит родной ребенок. Дай бог, конечно,чтобы с твоим ребенком никогда не приключилось того, что приключилось с моим.

– Но ведь у тебя дочь уже взрослая. Она же винституте учится, – только и смогла сказать я.

– Для меня она – мой ребенок. Для меня онавсегда будет маленькой. И вообще, Полина, это мои семейные дела, и ты не имеешьк ним никакого отношения. Ты же видишь, как мне хреново.

– Да, конечно. Я, наверно, мало что значу втвоей жизни. Ты и приезжаешь-то ко мне, когда тебе потрахаться захочется… – сболью в голосе произнесла я и увидела, что Сергей пошел в коридор обуватьботинки.

Бросившись следом за ним, я облокотилась остену и с горечью произнесла:

– Сережка, я не виновата, что твою дочьпохитили.

– А тебя никто ни в чем не обвиняет. Просто тывидишь, в каком я состоянии, и лезешь под горячую руку со своими расспросами.

– Ну я же тоже переживаю! Ты мне дорог, мненебезразлично все, что касается тебя. Ты мне хотя бы звони, сообщай, какпродвигаются поиски. Мне тяжело оставаться в неведении. Ты сейчас уедешь, а мнехоть на стену лезь. Скажи, ты будешь мне хоть изредка позванивать? Я ведь тебялюблю, а это значит, что я переживаю за твою дочь.

Но Сергей не произнес ни единого слова. Онгромко хлопнул дверью и побежал по лестнице вниз. Закрыв входную дверь, я,словно зомби, дошла до кровати и, обняв подушку, зарыдала…

Когда я утром следующего дня пришла на работу,девчонки тут же обратили внимание на то, как я выгляжу, и наперебой сталирасспрашивать меня о том, что случилось. В обеденный перерыв я все же невыдержала и позвонила на мобильный Сергею, но, увы, мне никто не ответил. Язнала, что на дисплее его телефона высветился мой номер, значит, он просто нехотел со мной разговаривать, потому что даже если в тот момент, когда язвонила, Сергей не мог со мной разговаривать, то он мог перезвонить позже, ноэтого не произошло. Когда все ушли на обед, обеспокоенная моим состояниемЛилька села рядом со мной и, задумчиво покачав головой, спросила:

– Ну, что произошло? Долго еще все в себеносить будешь?

– Я больше так не могу, – в сердцах произнеслая.

– Как?

– Так жить, как я сейчас живу. Я люблючеловека и ничего о нем не знаю. Я не знаю, где он живет, чем занимается… Яничего о нем не знаю. Он ни во что меня не посвящает и ничего мне нерассказывает.

– А зачем тебе что-то о нем знать? Онпоступает как настоящий мужчина, а это – самое главное. Деньги дает – и тохорошо. Уж лучше скрытный, чем жадный.

– Ты не понимаешь, что я его люблю.

– Ну и дура, – только и смогла произнестиЛилька.

– Сама такая, – обиженно заметила я. – Можноподумать, ты никого не любила?

– Любила, только я при этом голову на плечахвсегда имела, в отличие от тебя. А твоя голова кругом пошла от любви. Женатыхмужиков нельзя любить, понятно?

– Почему?

– Потому что у них есть семьи и все отношенияс женатиками рано или поздно заканчиваются, у этих романов нет будущего.

– А некоторые, между прочим, из семей уходят.

– Уходят единицы, а иметь удобную любовницу сквартирой хотят тысячи.

Я не могла ничего возразить Лильке и лишьтяжело вздохнула.

– Женатого мужика не любить, а иметь надо.

– Как это?

– В полном смысле этого слова. Ты же с нимсвою молодость и свое время теряешь. Извини, а это дорогого стоит! Он что,думает, что он от тебя Мальдивами отделается? Черта с два! Ты с ним должна весьмир посмотреть. Пусть везет тебя теперь на Канары или на Сейшелы. Чего онжмется?

– Лилька, мне кажется, что Сергей занимаетсячем-то противозаконным. – Я даже не обратила внимание на последние словаподруги и попыталась заговорить с ней о том, что меня волновало больше всего.

– Конечно, занимается, а что тебя это такудивляет? У него же рожа квадратная, весь на понтах.

– Ты тоже это заметила?

– Насчет квадратной рожи и понтов?

– Да нет, что он относится к криминальномумиру.

– Конечно. Сразу, как только он в первый разприехал в наш офис.

– А почему ты мне об этом не сказала? Почемуне поделилась своими наблюдениями?

– А тебе это надо?

– Конечно.

– Никогда не замечала, чтобы ты прислушиваласьк чужому мнению.

– Иногда бывают ситуации, когда прислушиваюсь.

– На братка-то он, конечно, не похож, а вот начеловека, который занимается криминальным бизнесом, вполне тянет. Может, оноружием торгует, а может, еще чем. Так что любить его не надо. Пусть его женалюбит.

– Поздно уже.

– Что поздно-то?

– Я уже его люблю.

– Значит, лечиться надо.

– В смысле?

– В смысле того, что любовь – это болезнь.Надо начать срочное лечение.

– А что, бывают таблетки от любви? – Япосмотрела на Лильку заинтересованным взглядом и подумала о том, что если быони существовали, то на свете не было бы так много несчастий и бед.

– Бывают. И эта таблетка называется «новыймужик», – с вызовом произнесла Лилька.

– Хорошая таблетка, только мне не подходит.

– Еще как подходит! Твой Сергей тебе сразусказал, что он с женой никогда не разведется, ему не нужны никакие перемены.Поэтому любить таких, как Сергей, не стоит. Женатого мужика нужно иметь во всехсмыслах этого слова и параллельно с этим искать свободного. Клин клиномвышибают.

– Может быть, да только где взять подходящийклин?