Завалились мы в «Дальнюю пристань». Что это за заведение — сказать сложно. Самое близкое к истине название для него — кабаре. По крайней мере, тут и музыканты играли на сцене, и там же, время от времени, плясали девки невысокой степени потрёпанности. Достаточно молодые, в общем, но все повально с невероятным мейкапом[11], делающим их в этом свете похожими на крепко оголодалых вампиров. Как-то не прижился мейкап из нашего мира в тутошнем. Его здесь «творчески» переосмыслили, и местные его версии выглядят подчас просто пугающе, особенно сценические.

Выступал тут как-то фокусник из Озёрных баронств, но сейчас он второй месяц в принудительном порядке золотарём трудится — попался на карманничестве прямо в этом самом заведении. А чего от народа с Озёр ещё ждать? Там жулик на жулике.

А вот нумеров здесь не было. Девицы если и водили куда клиентов, так в гостиницу «Белый лебедь», что через дорогу. А в самом заведении — ни-ни, приличное место, как утверждал его владелец Степан Полузадов. Он даже по-быстрому не позволял, разгонял такие парочки, за портьерами пристраивающиеся.

Ещё в заведении подавали хорошее пиво, а если пришли караваны с низовий Волги, то и пиво наверняка появилось царицынское, свежее. Было желание попросить пивка, но после водки… В общем, заказали мы, чтобы не выпендриваться, опять водки. Столик достался неплохой: и плясуний видно, и весь зал, и сидим не на проходе. Повезло. Как раз мы вошли, а перед нами упитая в дым компания с него снялась, судя по разговору направляясь прямо в бордель. Иначе пришлось бы нам места ждать или в другое заведение топать.

Слева от нас, чуть поодаль, сидели четверо аборигенов из какой-то баронской дружины. У всех форма синего цвета с вышитыми гербами на рукавах, у всех пистолеты в кобурах. Родом они явно откуда-то с Южного моря, смуглые, горбоносые, волосы в хвосты затянуты. У каждого заколка с родовым гербом. А герб барона у них знакомый, это вар-Борен, от нас к западу двести вёрст сушей. Значит, наёмники. Вар-Борены активную торговлю кожей ведут и типографию у себя открыли. Книжки печатают, всё больше трагедии из эльфийской жизни — их дамочки покупают аж до самой Астрахани. В общем, из продвинутых аристократов, какие все дела только с пришлыми ведут.

Ещё одна компания у дальней стены тоже заинтересовала. Это явно охрана барж. Один пришлый, главный вроде как, и с ним четверо аборигенов. Аборигены все из нордлингов, светловолосые, у каждого из-под круглой вязаной шапки по две косы выпущено, а в них вплетены нити с зубами убитых врагов. Один труп — один зуб. Принято у них так, в общем. И тоже все с оружием в кобурах.

Вскоре через столик от нас угнездилась ещё одна компания. Среднего роста худощавый мужик с умным лицом и короткой стрижкой, в кожаной куртке, с каким-то колдовским амулетом на груди — я его излучение ощущал. С ним — два рослых и крепких парнюги, у каждого по кобуре на поясе. Заметно, что мужик главный, а эти двое при нём шестерят. Все из пришлых, аборигенов нет. Правда, активные амулеты у нас в городе к ношению запрещены, но это нарушение небольшое. Степенно сели, заказали водки и закуски. В общем, ничего необычного, похожи на колдуна по найму с подпевалами. Таким колдунам обычно работы хватает, они в любом городе нарасхват, вот зачастую многие из них чуть ли не годами путешествуют, следуя от одного заказа к другому.

Борода в очередной раз провозгласил тост, поэтому я от разглядывания новоприбывшей компании отвлёкся. Обратил же я внимание на них снова, когда ощутил взгляд, взгляд был направлен не на меня, но кто-то на кого-то смотрел с такой злостью, что я почувствовал это всем позвоночником.

Я закрутил головой и заметил, что в дверях заведения, в тени, стоит ещё один человек. Девушка лет восемнадцати с виду. Светлые волосы, коротко постриженные и растрёпанные. Светло-голубые глаза. Ростом совсем невелика. Кожаная потёртая куртка, крепкие ботинки из рыжей кожи, серые брюки с наколенниками и множеством карманов. Лицо разглядеть сложно, но, кажется, очень симпатичное. И взгляд исходит от неё. И направлен в спину тому, кого я счёл странствующим колдуном.

Я перевёл взгляд на компанию за столом. Шестёрки глазеют на сцену, где под оркестрик девица в откровенном костюме с блёстками пытается изобразить что-то напоминающее танец. А колдун только делает вид, что смотрит. Он взгляд уже поймал, и чувствую, что слегка подколдовывает. В какую сторону — непонятно, и пока в рамках допустимого, но…

Я толкнул ногой под столом Батыя, сидевшего ближе всех. Тот повернулся ко мне, и я глазами показал на компанию из колдуна с охранниками. Батый вопросительно поднял брови и одними губами спросил: «Проблема?» Я пожал плечами, подразумевая: «Всё может быть». Не нравится мне этот напряг, который на моих глазах разворачивается. Не нравится, и всё тут. Такие напряги без мордобоя не разруливаются, насколько мне известно. И это если на ситуацию с оптимизмом смотреть.

Вообще мне захотелось крикнуть девчонке в дверях, чтобы так на колдуна не таращилась. Такой взгляд почуять может даже корова, не то что человек, да ещё и Силу знающий. Но крикнуть не успел. Прямо за спиной у девчонки появилась ещё одна фигура, раза в полтора её выше, и широкая, какая-то слишком бледная ладонь опустилась ей на плечо. Я ощутил, как искра Силы проскочила от колдуна к тёмной фигуре. И от неё сразу же к девчонке.

Я не умею различать заклятий, мой дар — лишь ощущать проявления Силы, не больше. Но заряд Силы, пролетевший сквозь накуренный зал, был неслаб. И, к моему удивлению, разбился вдребезги о нечто, вылетевшее ему навстречу. Девчонка-то оказалась тоже не слаба! И быстра! Её противник, подошедший сзади, отшатнулся.

Развернувшись на каблуке, она впечатала тяжёлый ботинок прямо в пах напавшей на неё сзади фигуре. Хорошо впечатала, я даже стук услышал. Фигура должна была после такого удара с криком и матом повалиться на пол, где и кататься потом, поджав ноги, но такого тоже почему-то не случилось. Однако девчонка освободилась от захвата, отскочила в сторону и вновь повернулась к колдуну с телохранителями.

Колдун сидел по-прежнему за столом, а вот шестёрки вскочили, схватились за пушки. Это уже прямое нарушение наших законов. Носить пушки можно, но кто их первый обнажил — тот и преступник.

Мой револьвер тоже перескочил мне в ладонь, удобно улёгшись выточенной специально под меня деревянной рукояткой. Я успел вскинуть оружие и выстрелить одновременно с одним из «быков», который тоже очень быстро прицелился в девчонку. Он промахнулся, та как-то защитилась, пуля ударила в косяк над дверью, а вот моя тяжёлая пуля из «сорок четвёртого» попала ему в середину груди, сбив с ног точно тараном и отшвырнув на перевернувшийся стол. Грохот моего выстрела перекрыл хлопок пистолета с большим запасом, а дульная вспышка осветила весь кабак.