– Нет, тогда бы у меня тем более ничего не вышло, – махнуларукой Наоми. – Никогда не умела торговать. Даже когда мы в отрядах скаутовзанимались благотворительными распродажами, печенье у меня только родная матьпокупала.

– Наоми! – увещевающе произнес Сэм. – Девочка моя… Нет, непугайтесь – я не собираюсь к вам приставать. Мы это уже выяснили два годаназад.

– Верно, – согласилась Наоми, однако нервно оглянулась надверь, словно пытаясь убедиться, что путь к отступлению свободен.

– Между прочим, после этой чертовой речи мне уже удалосьпродать два дома и заключить страховые договоры на двести тысяч долларов. Пустьдаже и по мелочи, но все равно общая сумма набегает почти на новую машину. Такчто, если вы не возьмете эту двадцатку, я себя последним дерьмом буду считать.

– Сэм! – уязвленно вскричала Наоми. Убежденная баптистка,она регулярно посещала вместе с матерью церквушку в Провербии, почти такую жеразвалюху, как и их собственный домишко. Сэм знал это, поскольку однаждыпобывал в их лачуге.

Летом 1988 года Сэм дважды приглашал Наоми на свидание. Привторой встрече попытался дать волю рукам. Не слишком, правда, настойчиво, носомнений в его намерениях у Наоми не осталось. Впрочем, Сэм так своего и недобился – по части отражать наскоки противника Наоми дала бы сто очков впередлюбому защитнику футбольной лиги. Дело не в том, что Сэм ей не нравился,объяснила она потом, просто показалось, что в «этом плане» ничего у них несклеится. Озадаченный Сэм поинтересовался – почему? Но Наоми только покачалаголовой. «Есть вещи, которые трудно объяснить, Сэм. У нас ничего не выйдет, яэто чувствую. Вы уж мне поверьте». Вот и все, чего он сумел от нее добиться.

– Извините, Наоми, это у меня случайно вырвалось. – Сэмговорил сейчас с покаянным видом, хотя в глубине души сомневался, что Наоми ивправду такая строгая, какой пытается казаться. – На самом деле я хотелсказать, что, если вы не возьмете эту двадцатку, я себя последней какашкойпочувствую.

Наоми спрятала деньги в сумочку и посмотрела на Сэма. Как нистаралась она выглядеть строгой, но чуть дрогнувшие в последний миг уголки ртавыдали ее.

– Ну вот. Удовлетворены?

– Н-да, надо было дать полсотни, – сокрушенно вздохнул Сэм.– Возьмете полсотни, Оми?

– Нет, – ответила она. – И не называйте меня Оми. Ведьзнаете, что мне это не нравится.

– Извините.

– Так и быть, прощаю. Только давайте наконец оставим этутему. Я уже от нескольких человек слышала, как вы замечательно выступили, –сказала Наоми. – Крейг Джонс просто без ума от вас. Вы и правда думаете, чтоименно из-за этой речи дела пошли в гору?

– Не исключено… – начал было Сэм, но осекся: затем все-такипродолжил:

– Да, я абсолютно уверен. Порой такое, конечно, случается,но быстро проходит. Как бы то ни было, за последнюю неделю показатели всех моихсделок подпрыгнули до потолка. Скоро, конечно, вновь упадут, но не думаю, чтосовсем уж до нуля. Если новым клиентам понравится, как я веду дела – а янадеюсь, что будет именно так, – то они останутся со мной.

Сэм откинулся на спинку кресла, переплел пальцы на затылке изадумчиво уставился в потолок.

– А ведь когда Крейг Джонс позвонил и предложил мневыступить, я его в первую минуту просто убить хотел. Честное слово, Наоми,поверьте.

– Верю. Вид у вас был совершенно удрученный.

– В самом деле? – улыбнулся он. – Что ж, вполне возможно.Забавно, как порой все оборачивается. Чистейшее везение, конечно. Если Бог и всамом деле существует, то иногда мне кажется, что он просто не успевает следитьза своим хозяйством, – Сэм ожидал, что Наоми отчитает его за святотатство(такое уже не раз прежде случалось), но сегодня она, похоже, решила не ступатьна тропу войны. Вместо этого только сказала:

– Если вам и правда пригодились книги, взятые в библиотеке,то можете действительно считать себя везунчиком. Ведь обычно по пятницамбиблиотека открывается лишь в пять часов вечера. Я хотела предупредить вас, нозабыла.

– Вот как?

– Вы, должно быть, застали там одного мистера Прайса,который свои бумажки раскладывал?

– Прайса? – вскинул брови Сэм. – Вы имеете в виду мистераПекхэма? Вахтера, который там вытирает пыль и утреннюю газету читает?

Наоми покачала головой.

– Сколько я здесь живу, но слышала только про одного Пекхэма– старого Эдди, который уже давно умер. Нет, я имею в виду мистера Прайса,библиотекаря. – Она посмотрела на Сэма, словно недоумевала, как можно бытьтаким тупицей. – Высокий мужчина, худой. Лет пятидесяти.

– Нет, – пожал плечами Сэм. – Я встретил там только даму.Лорц. Маленькая, кругленькая, седовласая: примерно в том возрасте, в какомженщин притягивает ярко-зеленая синтетика.

На лице Наоми отразилась целая гамма чувств: озадаченноеизумление, граничащее с легким гневом, вдруг уступило место подозрению;подозрение же, в свою очередь, сменили веселые искорки, заблестевшие вдруг в ееглазах. Такая последовательность всегда означает только одно: человек понял,что его пытаются одурачить. При других обстоятельствах Сэм, возможно, ипораскинул бы мозгами на сей счет, но, пробегав целую неделю по своим делам, оннастолько запустил канцелярию, что уже не хотел отвлекаться.

– Понятно, – хихикнула Наоми. – Значит, мисс Лорц? Должнобыть, вы получили массу удовольствия.

– Она, конечно, дама со странностями, признал Сэм.

– Мягко говоря, – согласилась Наоми. – Хотя на самом делеона совершенно…

В это время зазвонил телефон. Договори девушка эту фразу,Сэм Пиблс, возможно, очень и очень испугался бы. Однако фортуна – как он и самтолько что подметил – порой вмешивается в дела людей совершенно поразительнымобразом. Так случилось и на сей раз. Телефон продолжал звонить.

Берт Айверсон, глава местной ассоциации адвокатов, именносейчас решил обсудить с Сэмом детали колоссальной страховой сделки –предстоящего страхования нового медицинского центра. В итоге, когда разговорзакончился, Сэм уже и думать забыл о мисс Лорц.

Возможная крупная операция по страховке завладела имцеликом; ведь в случае удачи он точно приобретет «мерседес-бенц», о которомстолько лет мечтал. Да и не так уж важно в конце концов выяснение, какой именночасти своего успеха он обязан этому удачному выступлению в клубе.

Наоми же была искренно убеждена, что Сэм просто ееразыгрывал: она слишком хорошо знала, что представляет собой Арделия Лорц, ибыла уверена, что и Сэм знает ее не хуже. Как-никак эта женщина была замешана всамой громкой и скверной истории из тех, что случились в Джанкшен-Сити запоследние двадцать лет… а то даже и вообще после второй мировой, когда Моггинсвернулся после войны с помутившимся рассудком, расстрелял всю свою семью, азатем покончил и с собой. Когда Айра Моггинс сделал это, Наоми еще и на светене было; но ей даже в голову не пришло, что и история с Арделией случиласьзадолго до того, как Сэм появился в Джанкшен-Сити.