Отчим собственноручно принес вино. Лишь взглянув на бутылку, Тина тут же распознала лунную печать. Редкое вино, которое выдерживается в специальных чашах из лунного камня. Астры никогда не пьют священный напиток лунатов. По той же причине, что лунаты никогда не попробуют водку, настоянную на звездном корне.

– Ну что ж, – начал отчим, пока мама наливала всем по чуть-чуть в аккуратные хрустальные бокалы, – выпьем за знакомство!

Тина, не отрываясь, смотрела, как тоненькая красная струйка бьется в прозрачной емкости с высокими краями. Это вино может простоять тысячу лет и со временем будет лишь крепчать. Потому как виноградный сок настоян на астральной крови.

Сердце бешено пульсировало.

Будем надеяться, что это не испытание… Или все-таки? Неужели настолько не доверяют? В любом случае выхода нет.

Тина пригубила вино, морщась, выпила до дна.

Девушка знала, что благодаря особой настойке Йозефа, которую она принимала в прошлую полночь, лунное вино никак не повлияет на нее… Хотя на астров этот напиток начинает действовать моментально, и рвота – лучшее из проявлений астрального организма на его вкус.

Мама с облегчением прикрыла глаза. Однако отчим не сводил с Тины долгого изучающего взгляда.

Неужели все равно подозревает?

– Не понравилось? – с сочувствием произнес он.

– Я больше шампанское люблю.

– Так вот что предпочитают в столице, – усмехнулся отчим и расслабленно откинулся на спинку стула. – Там у вас неспокойно… Общественные взгляды стремительно меняются, политическая ситуация довольно напряженная… Астры бунтуют, ропщут. Требуют справедливости. Боятся. – Взгляд луната ужесточился. – Боятся приближения Великого Часа, предначертанного Древней Луной…

Тина нахмурилась. Мама неслышно вздохнула, бросив долгий и грустный взгляд на окно: дождь давно прошел, тучи редкими стрелами пересекали темнеющее небо. Кажется, сегодня будет звездная ночь.

– Чем ты занимаешься, Селест? – ласково спросил Дмитрий Теодорович, продолжая ухмыляться. – Я слышал, ты собираешься продолжить учебу в Германии?

– Да, хотелось бы… Год буду готовиться, изучать язык. А там посмотрим.

– А что, в столице не нашлось приличного вуза?

Тина не ответила. Конечно, она хотела бы остаться в Киеве. С отцом. Помочь ему в исследовании этой загадочной новой земли. Необычного Раскола. Наверное, отец действительно поймал излучение сильного Маяка, раз так переполошился. Даже хладнокровный, ироничный Йозеф проявляет небывалую прыть. И лишь она, Селест, бездействует. Сидит здесь и вежливо слушает этих лунатов, хотя они ей все поперек горла. Два с лишним месяца терпеть их! Уж лучше бы ее заточили в семейном подземелье, которым так гордится старый Йозеф. За эту дурацкую мнимую кражу… Или даже оставили в Жемчужине. Хотя сидеть в маленькой семейной долине, утаенной от лунатов, все равно что в склепе. И сколько же еще астры будут прятаться? Когда начнут жить в новых найденных долинах, станут свободными…

Тина будто очнулась. Оказывается, все члены семьи уже давно не сводили с нее заинтересованных взглядов, Яна так вообще рот открыла. Только Лида угрюмо смотрела в тарелку, гоняя кружочки салатных огурцов по ободку.

– Значит, два месяца… – словно подводя чему-то итог, произнес отчим. – Думаю, что тебе будет у нас хорошо. Может, имеются какие-то особые пожелания? Насчет комфорта, скажем, или же деньги нужны…

– Надеюсь, я вас не стесню, – как можно мягче произнесла Тина, – я только в полнолуние плохо сплю, вскрикиваю… луна меня раздражает.

Ох, папа не похвалил бы такого провоцирования, ох, не похвалил бы.

Отчим тоже не одобрял, судя по нахмурившемуся лбу.

А мамино лицо, наоборот, приняло грустное выражение.

– Ты хоть не храпишь? – ехидно усмехаясь, спросил Никита.

Лида хмыкнула, наградив брата благожелательной улыбкой.

– Тебе-то что? – мягко ответила Тина, скосив глаза на брата. – Я же не в твоей постели буду спать.

Никита смутился, тут же отвел глаза, а отчим нахмурился – желваки так и заходили по скулам.

– Мы знаем, что ты астра, Селест.

Лида подняла взгляд, зло сощурилась. Янка еще больше вытаращила глаза.

Тина молчала, раздумывая, как же ей прореагировать на такое открытое заявление.

– Вернее, могла бы быть астрой, – медленно и как-то вкрадчиво продолжал отчим. – Конечно, в этом случае мы закрыли бы для тебя свой дом.

У Тины отлегло от сердца.

– Ясно, Дмитрий Теодорович, – кисло произнесла она, стараясь избегать ехидных взглядов младших.

– Поживешь у нас до осени, все-таки ты Томина дочь… Вернее, только по этой причине. Никто из наших знакомых не узнает о твоем скрытом, к большому счастью, происхождении. Надеюсь, и ты не будешь болтать об этом. Тем более, в преддверии возможных событий.

– Каких событий? – хлопнув глазами, спросила Тина.

– Разве в столице, – отчим взглядом будто собрался дырку просверлить у нее на лбу, – не знают, что отношения между лунатами и астрами обострились? Возможно, будет война.

Карие глаза под аккуратными седыми бровями смотрели настороженно, внимательно, цепко.

– Отец мало рассказывает об этих ваших делах. Считает, что мне не стоит знать ничего лишнего, и я думаю, он прав. – Девушка неопределенно мотнула головой.

Конечно, Селест знала о назревающем конфликте. И если отец действительно нашел уникальную долину… Ого-го, они еще будут в самом эпицентре событий. Только этого вам уж никак не надо знать, Дмитрий Теодорович.

– Мне кажется, Тине давно хочется отдохнуть, – нервно произнесла мама. – Никита покажет тебе комнату… Лида, прошу тебя, останься, нам с отцом надо обговорить кое-что с тобой. По поводу выпускного бала.

– Спасибо за ужин, Тамара Николаевна. – Тина тотчас встала из-за стола.

Никита охотно повиновался и, глядя себе под ноги, прошел сквозь шуршащие цепочки. Тина с радостью устремилась за ним.

В коридоре Никита, не говоря ни слова, подхватил рукой зеленый чемодан и загрохотал колесиками по ступенькам. После обмена колкостями во время ужина Тина приятно удивилась такому джентльменскому поступку.

На втором этаже располагалось целых три комнаты: две слева и одна справа, между ними пролегала красивая, расшитая по краям золотыми нитями ковровая дорожка. На стенах – занятные картины, светильники в кованых чашах. Тина отметила про себя, что Серебрянские живут очень и очень неплохо, – во всяком случае, дом обставлен дорого и со вкусом. Хотя с шикарной меблировкой в замке старого Йозефа и близко не сравнится. Тина со вздохом припомнила свою большую комнату на самой вершине Башни Сияющего Замка. Отец специально выпросил у главы семьи такую комнату для дочери – комнату, в которой не было ни единой двери. Селестина покидала свою личную территорию только через большое широкое окно, занавешенное тяжелыми бархатно-черными шторами. Или через тернию – когда надо было выбраться из долины в шумный безликий мир. Как же тихо и свободно она жила! Может, потому ей особенно неуютно в чужом доме.