И вдруг черная тоска нахлынула на Анну, она поняла, что навсегда расстанется с Миком в Бостоне. Эти мысли омрачили радость нескольких последних минут.

– Но вы не должны уезжать до тех пор, дядя Мик, пока я не скажу. Хорошо? Обещайте, что останетесь столько, сколько мне будет нужно.

Мик посмотрел на нее и снова увидел маленькую девочку, которую он забрал у мисс Брокман. Анна вдруг предстала в его воображении такой, какой была восемь лет назад, – в стареньком платьице, с венчиком белокурых кудряшек вокруг милого личика, с гордой и твердой линией рта.

– Нет, милая, не уеду, пока ты не скажешь. Но даже и тогда я не исчезну из твоей жизни. Я буду навещать тебя до конца дней моих. Ты наставила меня на путь истинный, девочка. Я многое познал за восемь лет и не вижу причины теперь отказываться от этого!

Отъехав от города мили на две к юго-западу, Мик свернул с главного тракта и остановил фургон в уединенном, тихом местечке. Неподалеку виднелось симпатичное озерцо в окружении вязов. Хотя воздух в тот день был довольно прохладным, Анне сразу захотелось освежиться. Она спрыгнула с сиденья и побежала к берегу. Опустив руки в воду, она мечтала поскорее окунуться целиком, чтобы дать искрящимся струям смыть дорожную пыль и въевшуюся в поры грязь Кейп-де-Райва.

– До чего же благодатный уголок вы нашли, дядя Мик! – восхищенно воскликнула Анна.

Выслушав слова одобрения, Мик удалился, чтобы обиходить Ирландку и заняться обустройством лагеря.

Место их стоянки было надежно скрыто от посторонних глаз – кругом деревья и никаких дорог поблизости. Так что никто из проезжающих не должен был мешать их отдыху.

Анна сняла с себя всю одежду и, медленно переступая по дну, вошла в воду. Быстро поплескала на себя несколько пригоршней, чтобы скорее притерпеться, и стала мыть тело и голову.

Из-за деревьев доносился голос Мика. Беседовать с Ирландкой давно вошло у него в привычку. Лошади полагалось знать, что у нее будет на ужин и куда она повезет их завтра. Когда они втроем – а лошадь почти приравнивалась к человеческому существу – подолгу находились в пути, Мик разговаривал с ними обеими, пожалуй, одинаковое время. И Анна подозревала даже, что лошадь действительно все понимает и отвечает ему.

Вскоре послышалось потрескивание хвороста. Это означало, что Мик разводит бивачный костер. Предвкушение сухого тепла выманило Анну из озера. Она сняла свое платье с ветки, где развесила его перед купанием, и быстро оделась. Затем пошла к огню и принялась чистить картофель с морковью, чтобы потушить с копченой корейкой.

Наступил прохладный ясный вечер, приближающий их к завершению многолетних странствий. Возможно, это будет последняя стоянка и последняя ночь под звездами. С завтрашнего дня, до отплытия в Новый Орлеан, Конолли будут останавливаться в гостиницах.

Когда над лагерем опустилась темнота, Анна отодвинула посуду с остатками ужина и села перед костром досушивать волосы. Распустив их, она потряхивала влажные кончики над догоравшими углями.

Мик тем временем зажег фонарь, висевший на стенке фургона, и поставил его на землю. От мягкого света в их пристанище стало еще уютнее.

– Подожди, еще будешь скучать по этому старому фургону! Сознайся, Анна, тебе будет недоставать спанья в нем. Верно?

– Вот уж не думала, что вы читаете мои мысли. Но я-то что, а вам придется долго привыкать к пуховой перине после жесткой земли под лопатками. Так что готовьтесь провести не одну бессонную ночь!

– Я заранее предвижу, какие это будут страдания, – притворно вздохнул Мик и потыкал палкой вокруг лунки костра, чтобы растереть в пепел догорающие сучья. Умирающие угли взметнули сноп искр и высветили всадников, выехавших из-за деревьев и вставших перед огненным обручем. В зловещем красно-золотистом отблеске четко обрисовались силуэты трех мужчин. Анну поразило малиновое отражение на их лицах, и ей вдруг стало жутко.

Мик поднялся и отгородил ее от всадников.

– Кто вы? – спросил он.

Стюарт Уилкс рванулся вперед раньше других и тотчас осадил взвившуюся на дыбы лошадь. У Мика засветились глаза, когда он узнал его. Анна в ту же минуту поняла, что это за пришельцы. Как только она встала, Мик отступил назад, оттесняя ее спиной в тень.

– Вы ведь еще не забыли меня, старина Мик? – сказал Уилкс. – Мы пришли забрать долг.

– Какой долг? Если вы имеете в виду тот покер, то это несправедливо. Я честно выиграл эти деньги!

– А я считаю, что вы мошенник, мистер Мик, – безапелляционно заявил Уилкс. – И эти мужчины помогут мне вернуть мои деньги. Они видели все.

– Черт побери, это ложь! Вы сами знаете. – Мик наклонил голову к Анне и проговорил сквозь зубы: – Держись подальше. Если начнется заварушка, беги. – Затем он отошел от нее на два шага и встал лицом к Уилксу. – Я не знаю, что вы замышляете, мистер Уилкс, но у нашей игры было множество свидетелей. Я готов поклясться, что за тем столом в «Счастливом шансе» никого не обманул даже на цент. И люди это подтвердят.

– Но где они, эти люди? – спросил Уилкс, обводя рукой вокруг лагеря. – Их нет, не правда ли? Здесь только мы с вами. И я утверждаю, что вы обманули меня. Я хочу получить обратно свои деньги, все сполна! – Уилкс выжидал, постукивая кнутом по сапогу. Видя, что Мик даже не двинулся, он пожал плечами и кивнул мужчинам: – Ребята, надо полагать, старина Мик не хочет принимать наше мирное предложение. Видимо, ему требуется некоторое убеждение.

Трое всадников спешились и приблизились к Мику, тогда как Уилкс остался на лошади. Мик, сжав руки в кулаки, расставил ноги как борец и приготовился к схватке.

– Отойди, – предупредил он Анну. – Уходи отсюда.

Анна вышла вперед и стала рядом с ним.

– Нет, я никуда не пойду, – сказала она, надеясь, что ее решение остаться на месте и малая толика логики в голове дяди смогут укротить его темперамент. – Отдайте им деньги, дядя Мик. Пожалуйста. Не стоит из-за этого подвергать себя опасности.

– Послушайтесь ее, Мик, – издевался Уилкс. – Она гораздо умнее вас. Может, для вашей физиономии несколько ударов будут ерундой и никто не заметит большой разницы, но девушке такое лечение определенно повредит.

Мик посмотрел на Анну, потом снова на бандитскую троицу, угрожающую нападением. Его плечи обмякли от сознания собственного бессилия.

– Хорошо. Я отдам вам эти проклятые деньги. Только уезжайте и оставьте нас в покое!

– Почему бы и нет? – сказал Уилкс со своей неприятной тонкогубой улыбкой. – Давайте их мне. – Он протянул повернутую кверху ладонь, показывая перебирающими движениями трех пальцев, чтобы ему принесли деньги. – Давайте-ка сюда.

Мик вынул из кармана сложенные пачкой банкноты, подошел к лошади Уилкса, протянул деньги и тотчас вернулся к Анне.