- Лёха, знаешь, кто в нашем госпитале может все очень быстро и без лишних ушей разрулить? По инстанциям ходить некогда! Чую что-то нехорошее.

Уемлянинов несколько секунд смотрит мне в глаза, затем кивает.

- Найду. Что ищем?

Задумываюсь. Так, бомбить нас не будут. Не атакуют здесь заведомо гражданские объекты. Да и плохо я предчувствую налеты авиации, слишком они уж быстротечны. Только и успеешь крикнуть - «Воздух!». Здесь же у нас нечто иное. Диверсия? Диверсия! Начинаю соображать дальше. Мы же не только с амерами на этой войне воюем. Румыны, хорваты, мадьяры, турки. Вот последние как раз успели отметиться поистине азиатскими зверствами и связями с националистическим подпольем Кавказа. Не забыли тут еще вольницу Гражданской войны и местечковый сепаратизм времен Отечественной. Правда, в отличие от нашего слоя переселений целых народ не случилось. Просто убрали все национальные автономии, укрупнив Краснодарский и Ставропольский края.

- Ты тогда дуй к нужному человеку, а я тут, покамест пройдусь. Минут черед двадцать пересекаемся в холле на первом этаже. Посторонним ни полслова, нам только паники не хватало. Сам к тебе подойду.

Несмотря на более высокое воинское звание Лёха молча кивает и бесшумно исчезает из палаты. Точно разведчик с армейской! Ну нам и лучше.

Холодно, холодно. Горячо! Я каким-то образом сумел настроить «Сенсор» именно на подобную амплитуду ощущений. В мире Среднерусья все было по-другому, а здесь пусть будет так. Головная боль слишком неинформативна в поисковом плане. Новые возможности собственного организма возбудили жажду деятельности. Чтобы прочесать первые два этажа мне понадобилось полчаса времени, потому в холл опоздал. Лёха возник бледной тенью из-за толстой колонны и чуть подернул челюстью в сторону затемненной двери в алькове. Здание больницы было выстроено в псевдоантичном вычурном стиле.

- Кто это?

В небольшом затемненном кабинете горела только настольная лампа, и за столом находился сухощавый человек в белом халате. Правда, по выправке он на врача не был непохож ни разу.

- Старший лейтенант Коршунов, он отвечает в госпитале за безопасность. Не бойся, наш человек, после ранения сюда попал.

- Вы Кожин?

Из тени возникло вытянутое и как будто высушенное пустыней лицо, все собранное в складки и морщины, странного желтоватого оттенка. Старлею был чуть за двадцать, но выглядел он сейчас гораздо старше. Это его что, малярия прихватила? Парень явно не у нас воевал.

- Так точно, сержант Кожин. Предполагаю в госпитале или его окрестностях готовится тер…- осекаюсь, это же не наши девяностые, - диверсию.

- Откуда подобные предположения? Контрразведка мне ничего не сообщала, а они недаром хлеб едят.

- Чую. Просто чую.

Коршунов чуть не фыркнул и бросил мимо меня возмущенный взгляд.

- Я бы товарищ старший лейтенант к сержанту прислушался.

Меня же окрылила поддержка боевого товарища, и теперь я был точно уверен, что Уемлянинов из армейской разведки, аналог нашего ГРУ. Старлей, скорей всего, из той же шайки-лейки.

- Можете не верить, товарищ Коршунов, но моя чуйка не раз мне помогала.

- Он прав, - снова вмешивается старшина, - лучший «охотник за самолетами» фронта. Я слышал о нем от проверенных ребят.

- Тогда ближе к делу.

- У вас есть план здания? Я тут кое-что обнаружил на втором этаже.

Старший лейтенант отходит к столу и достает несколько бумажек. Я уверенно показываю искомый кабинет.

- Любопытненько, - Коршунов гладит упрямый подбородок. – Если диверсия, то скорей всего готовится взрыв, но взрывать именно в этом месте совершенно бессмысленно.

- Поиск еще незакончен.

- Принято. Ваши действия?

- Продолжу, пусть Лёха будет неподалеку. И еще, старлей, нужно оружие, предчувствие у меня нехорошее.

- Шум поднимать нельзя, - вмешивается с предложением Уемлянинов, - эти гады, видать, давно готовятся, раз никто из ГБ не в курсе.

- Это-то и пугает.

Коршунов человек бывалый, лишних антимоний не разводит и лезет в потайной шкаф, достает оттуда два ствола. Большой протягивает Лёхе, а мне второй, поменьше, черного цвета. Беру в руки тяжелый пистолет, видом напоминающий ТТ моего слоя. Проверяю магазин, работу затвора, прячу в большой карман халата. Сильно оттягивает, зараза, придется придерживать.

- Есть только по одной запасной обойме.

В этом слое почему-то часто магазины называют обоймами, хотя неавтоматического оружия уже практически на руках нет.

- Лёх, где здесь запасные выходы из подвала?

Уемлянинов делает вид, что прикуривает. Вот как с ними бросишь эту вредную привычку хоть и для конспирации, но дымить приходится!

- Дуй за мной.

Делаем вид, что мы оба злостных нарушителя режима. Младший персонал к пагубной привычке относится терпимо и не обращает на нас никакого внимания. Завернув за угол, мы тут же прибавляем ходу.

Так, так, горячо! Останавливаюсь около углубленного в землю входа, куда обычно привозят чистое белье. Подвал особняка с самого начала был приспособлен для складских и прочих хозяйственных надобностей. Прохожу за угол, затем еще один, потом возвращаюсь. Сомнений нет!

- Здесь!

- Пошли к старлею, - у главного входа Лёха тормозит и внимательно смотрит на меня. – Петрович, это в самом деле опасно. Тебя никто не заставляет в этом участвовать, особенно после ранения. Мы молодые, сноровки больше, а тебе и так благодарны будут.

Прислушиваюсь к себе. Нет, так дело не пойдет! Моё участие необходимо. Уемлянинов все понимает по ответному взгляду, молча кивает и поворачивается к дверям. В них я и сталкиваюсь с профессором.

- Опять, голубчик, нарушаем? Ого, от вас и табаком пахнет! Разочаровываете…

- Док, идите за мной и встаньте сразу за правой колонной, на меня не смотреть.

Профессор мой взгляд перехватить успел и все понял. Не зря вторую войну тарабанит, на самом деле крепкий орешек. Я же останавливаясь у колонны, как будто для очистки тапочек, тихонько бормочу.

- Как только я дам вам знак, постарайтесь как можно больше персонала вызвать к себе в кабинет. Придумайте