Но мне туда.

С удачей у меня очень личные отношения. Я атеистка и мир дальнего круга ощущаю как хаос. Я могу десятки лет делать все правильно, и завтра меня огреет слетевшим на обочину грузовиком, пресловутым кирпичом на голову и внезапной судьбоносной встречей с Джудом Лоу. Или не судьбоносной. Я вот встречалась с Шоном Коннери, и ничего в моей жизни не изменилось.

Поэтому в моей игре с удачей есть, пожалуй, два основных правила:

● «Аннушка уже разлила масло».

Мой личный кирпич уже шатается в своей ненадежной кладке. Поэтому сберегать себя на долгую будущую жизнь я не хочу и в каждое сто́ящее дело вкладываюсь всей душой, выкладываясь до донышка. Сто́ящее. Танцевать так, как будто никто не видит, я могу и не начать, хотя бы потому, что мне не очень важно, как я танцую. А вот делать свое дело хорошо – должна. Должна в самом высоком смысле, должна себе, той короткой удаче, которая вынесла меня, со всеми трещинками и потрохами, из варева атомов вот в такую себя. При этом вообще не важно, синица ли это в руке, или журавль в небе. Они мои, и я им все отдам, пока есть, что отдавать. Ведь завтра может и не быть.

Жизнь у меня одна, но, если прожить ее, не экономя себя, одной и достаточно.

● «Я ежик, я упал в реку. Пусть река сама несет меня».

Мы несемся по жизни в мире хаоса. В нем есть волны, водовороты, штиль, кочки и мели. Я доверяю своей жизни и прислушиваюсь к шуму ее течения. Мои моменты радости и побед – это время отдыха. Как в боксе, когда за 30 секунд между раундами нужно отдышаться. Я отдыхиваюсь. Отдыхаю. Отдаю себе долги. Восстанавливаюсь. Наслаждаюсь. Это закончится уже за поворотом, и я не стану тратить это время на страх.

Когда я в яме, то не кляну судьбу. Я честно возмущаюсь, горюю, грущу, жалею себя и топаю ногами – я выражаю гнев. Но не виню безучастный Млечный Путь за то, что на моей дорожке опять яма. Ей там положено быть, согласно законам статистики! Я не рада ей, но она там должна была рано или поздно появиться. И вот в этом разделении двух параллельных рек – бешенства и обиды внутри и философского понимания неизбежности этапа в другом «нутри» – и есть мое заклинание. Быть честной, когда натерли туфли, ляпнула ошибку, потеряла деньги, напортачила в проекте, не вовремя заболел ребенок и муж не сказал нужных слов. «Напиться, завыть матерно» – и далее по тексту. Роптать и одновременно не винить. В этом соль. Продолжать сбивать сметану, иногда проклиная все, потому что успех – это тоже закон чисел. Будь честной в том, что чувствуешь на дне, и работай со вселенной. Работай и жди.

– в очередной раз роняет мое забрало нежный терапевт.

«По-чего???» – с вызовом щурит глаз мой матрос Железняк внутри.

«Да я… таких, как ты… да шоб меня…» – стряхивает на лоб непокорный вихор Беня Крик внутри.

«Я покажу тебе покорность!» – звонко размахивается камнем Гаврош внутри.

Изменения начинаются, когда признаешь непризнаваемое, глотаешь несглатываемое, принимаешь неприемлемое.

Признать в себе агрессора, манипулятора, испуганного ребенка, стяжателя славы, даже подлого труса – легко. Там все оттерапевтировано до блеска, как бильярдный шар.

Но не покорность.

Не покорность.

Выбросив из коляски все игрушки, расстреляв все стрелы, покусав все протянутые руки, сто раз сплюнув, двести обесценив, триста отмахнувшись, ты вдруг начинаешь видеть чуждую гадкую покорность в самом неожиданном месте – в себе.

Потому что должна же любящая мама, иначе зачем? И потому что можно же сделать лучше, верно? И ты же взрослый, мудрый человек, зачем опускаться на тот же уровень? И раз взялась, надо закончить. И это ведь логичное продолжение, не правда ли? И ты же пообещал, так? И он тоже устал, что его дергать.

Покорность течению событий. Обстоятельствам. Привычному.

Вспоминаю все те разы, когда жила как велено. Сдерживалась. Смирялась. Все ли они были нужны?

А что, если… Взяла да и наплевала на «правильный и полезный» отпуск и жила как хотела. Пре-кра-сно. Слала детям эсэмэски «чистите зубы!» в час ночи и гуляла с любимыми. Потом отшила подругу детства, которая появлялась раз в год с обвинением: «Ты совсем меня забыла». Потом еще одного страдателя: «Мне так плохо, но я не буду ничего писать, чтобы не портить тебе жизнь». Сказала десяток новых «нет». Опоздала. Проспала. Да и развелась наконец. Хорошо!

– Все-таки сильная женщина – это от лукавого. Мужчина защищает и зарабатывает, женщина охраняет очаг. У всех свои роли.

– Мы не в театре.

С ролевыми играми у меня не складывалось никогда. Ну вот это все: он мамонта тащит, а я тут такая в платьишке, или я мамонта тащу, а он тут такой с ребенком в слинге, кашу сварил и патроны подносит, а в кармане букетик незабудок. Не складывалось, может, потому что играть очень сложно и затратно, может, потому что роль маловата и трещит по швам, а может, мы сложнее любой роли.

Вот сейчас любят говорить: партнерский брак. Прекрасная идея. А за идеей, самой прекрасной, никогда не видно живого человека – того, у которого понос сменяется озарением, подлость – альтруизмом и мелочность – благородством. Или даже не сменяются, а каким-то чудесным образом сосуществуют.

Идеи всегда сами по себе прекрасны: вот есть у меня идеал счастливой жизни «по каталогу» – воскресный ужин, пирог со сливами, белые салфетки и ручной работы стаканы на террасе. А дети вдруг – опа! – и пирога не едят, а требуют колбасы и жрут ее гады, таская из холодильника. И никакой сказки. Наорешь на всех, усадишь в салфетках и благости, и они сидят, отсиживают, глядят исподлобья и ждут окончания. И думаешь: «Ну и фиг с ним! Приветствую жизнь, сосиски из контейнеров, и пятна кетчупа на столе, и тарелки дурацкие, старые с цветочками и трещинами, и чай пакетиком, пусть!» В душе ноет гадко, тоненько по несбывшейся сказке, а они веселые, ногами болтают, важные свои глупости рассказывают. И тоже думаешь: «Как хорошо, хоть и не как в каталоге».

И вот партнерский брак: мы в бронзе, поддержка, уважение, взаимовыручка, никаких игр вроде – а вот на личности не перейдешь, тарелкой об пол не треснешь, и обиды надо доносить я-сообщениями. И вроде идея хорошая, а получается по каталогу.

Последние лет 20 было модно ставить цели. Придумывать идею и идти к ней. Сейчас стало модно не ставить целей. Катиться так, с какой ноги встал, и радоваться, если закатился на фуршет, а не на свалку. Катишься – и скучаешь по белым салфеткам и чаю с листиками мяты в фарфоре.