— Савойкина, а тебе не приходило в голову, что если стул стоит в углу, значит, он там и должен стоять?

Отрицательно помотала головой, потому что действительно не приходило.

Широкими шагами герцог преодолел расстояние до меня, забрал дурацкий стул, а затем ткнул пальцем на одну из его ножек. Там вдоль мебельной конечности шла длинная, толстая трещина.

— Если хочешь с него рухнуть и, приземляясь, сломать себе спину, тогда я отдам его тебе. Согласна?

Я лишь фыркнула:

— Вот еще! С меня медпункта хватит!

— Савойкина, я сегодня тобой горжусь! — выдал Тарфолд. — Ты меня просто не перестаешь удивлять несвойственными тебе умными решениями. Потому что второй раз я бы туда тебя не поволок! Ползла бы сама!

«Козел! — пробурчало в глубине недовольное сознание и тут же поспешило обрадоваться: — Зато наша попа будет сидеть на диване!»

На диван я уселась образцово-показательно — ножки ровно, спину прямо, ручки терпеливо сложены на коленях. Ей-богу, воспитанница института благородных девиц. И не скажешь сразу, что боевая фрейлина.

Эридан же поставил стул обратно в угол и поспешил вернуться, видимо, очень хотел составить мне компанию. Он присел на край каменного стола и, опершись на отставленные назад руки, молча смотрел на затихшую меня. Задавать вопросы не спешил.

А я завороженно путешествовала по нему взглядом. Герцог удивительно гармонично смотрелся в окружающей обстановке — расслабленный, сильный, внушительный, казалось, впервые такой спокойный. Куда-то исчезла даже надменность. В голове послушно всплыла ассоциация с путником, который после долгой дороги вернулся домой… А еще Эридан не сверлил меня своим убийственным взглядом, он просто смотрел.

— А теперь расскажи, как ты это сделала? — наконец задал он вопрос, который я не поняла.

— В смысле? Что именно?

— Как догадалась, откуда выйду из портала? Откуда узнала о переводе Трои? Про отравленный букет?!

Прозвучало три вопроса, на которые не было ни одного ответа.

— Э-м-м, — по-дебильному протянула я. — Не знаю. Просто почувствовала, ну, как будто кино со стороны увидела.

— Потрясающий ответ. То есть артефакта «теневой интуиции» у тебя нет? — Живой глаз герцога хитро прищурился, отчего мужчина приобрел неожиданное сходство с лисом.

— Это тот, из-за которого вы меня воровкой обозвали? — язвительно начала я. — Нет, в таких криминальных наклонностях я замечена не была.

— Это я уже и сам понял, — обронил он.

«Ах, вот как!»

— Что, уже успели пошарить своими похотливыми ручками, пока я была не в адеквате? — не удержав дурной язык за зубами, ляпнула я и тут же вжала голову в плечи, ожидая от герцога ответного взрыва.

— Я не настолько глуп. Такие артефакты обычно глотают. Из-за этого ручной обыск бесполезен.

— Тогда почему с меня сняты обвинения?

— Артефакт на месте, в хранилище, там, где и был все это время. Не покидая его стен.

«Ну, зашибись! — негодовала я. — Сначала обвинить, а потом кинуться проверять! Гениально! Злыдня, ты не зря блондин!»

— Так что прости, — выдохнул Эридан.

У меня аж челюсть выпала. Мне показалось, или вместо герцога напротив сидит другой мужчина? Сначала похвалил, теперь извинился, что дальше? Начнет интересоваться моим мнением?

— И за то происшествие — прости! После бала. Я действительно не хотел, чтобы все так вышло.

— О-го, — только и сказала я.

В принципе, я и не обижалась. Нет. Спаслась — и ладно, тем более потом выяснили, что он вообще ни при чем. А вот на дворянок у меня теперь заточен отдельный зуб и приготовлен специальный котел в их будущем аду. Им эта выходка с зельем просто так с рук не сойдет. Синяя кожа раем покажется.

«Эль, а Эль?! — опять выплыло затихшее подсознание. — А с чего это он такой добрый? Подозрительно!»

«И правда, с чего бы!»

— Герцог, а почему вы решили, что артефакт у меня? Могу я узнать причины?

Тарфолд слез со стола и, обойдя оный, уселся на положенное ему по статусу рабочее кресло.

— Разновидность телепорта, из которого я вышел по твоему вызову, устроена так, чтобы открываться всегда со спины оппонента. Портал бесшумен, не имеет вспышек. Сейчас, когда в Академии объявлено чрезвычайное положение, все телепортанты в целях безопасности перемещаются только таким образом. И вот я иду по зову, который мне послала курсантка-первокурсница, что уже необычно, и первое, что замечаю — она встречает меня лицом к лицу. Нагло глядя в мои глаза! А такие умения, поверь, на дороге не валяются! Дальше больше, у нее изменяется цвет глаз, она бледнеет и начинает бормотать какой-то бред. Налицо реакция отторжения на проглоченный сильный артефакт.

Все звучало логично, кроме одного. Никакого артефакта у меня не было.

А герцог продолжал:

— А затем все стало еще интереснее. Курсантка всеми правдами и неправдами пытается прорваться в палату, где лежит ее любимая преподавательница. А когда прорывается, выясняется, что кто-то принес Трое отравленный букет роз, а еще чуть позже врач отдает мне приказ, который подписан мною же, о разрешении перевести нашу физкультурницу из хорошо охраняемой палаты в общий лечебный блок. Поэтому я задам вопрос еще раз, Элла… Что это было?! И как ты это сделала без артефакта?!

Я глубоко вздохнула, в конце концов, мы ведь с ним в одной лодке по спасению Трои, а раз так, то свой рассказ мне пришлось поведать с самого начала. А именно со стражников, на которых напоролись Кристина и Анфиса. Затем про то, как, проснувшись посреди ночи после кошмара, почувствовала острый приступ приближения чего-то очень нехорошего. Выкладывала я все как на духу, умолчала только про безумный сон с конвертами.

То, что происходит в моей больной фантазии, остается в моей больной фантазии.

Герцог слушал молча и с каждым мигом мрачнел все больше, а когда я закончила, произнес только одну фразу:

— Как же хреново! — И, обращаясь в никуда, добил: — Троя, вот почему тебя решили прибить именно сейчас?

— Э-м-м… — Я не оценила такой реакции. Ожидала как минимум наводящих вопросов, уточнения, нагоняя за вылазку к Горгулию, но точно не исконно русского «хреново». А еще…

— Апчхи! Пхки-чхи!

Ну вот, кажется, я простудилась!

Шатание по Академии босиком и в ночнушке до добра никогда не доведет! Даже единственный тапочек и тот я умудрилась где-то потерять.

Эридан на мой болезненный простудный зов удивленно вскинул брови.

— Да ты же почти голая! — констатировал он неожиданный для себя факт.

— Офигеть! — не удержалась от очередной колкости. — Вы можете замечать, как бьется пульс у кого-то на шее, но то, что перед вами девушка босиком и в ночной рубашке, вы увидели только спустя час! Браво, герцог! Вы удивительно чуткий мужчина! — и еще раз громогласно чихнула.