Но Рэнд по-прежнему смотрел на индейца с подозрением.

— Выходит, это предупреждение — просто проявление заботы о собратьях… безо всякой для тебя корысти?

Белая Рука смотрел на Рэнда не мигая.

— Не совсем. Я хочу предложить тебе услугу, а после того, как ты определишь ее значимость, мы могли бы сговориться об оплате.

— Услугу, говоришь?

— Услугу. Но я не жду, что ты примешь мои слова на веру. Мне хорошо знакома недоверчивость бледнолицых. Пусть твое стадо продолжает движение в прежнем направлении, а я провожу тебя вперед, чтобы ты мог убедиться в правдивости моих слов.

— Я могу обследовать эти земли и сам. Полагаю, мне не нужны сопровождающие.

— Когда убедишься, что я сказал тебе правду, я провожу тебя другой дорогой. Она увеличит твой путь на несколько дней, но зато животные не пострадают от жажды и ты сможешь благополучно перегнать их в Монтану.

Рэнд колебался, однако лицо его оставалось непроницаемым.

— Какое вознаграждение ты хочешь получить за услугу?

— Длинные Волосы и я направляемся к команчам. Мы бы хотели привести нашим братьям в подарок… двадцать пять голов скота.

Рэнд с усмешкой ответил:

— Ты полагаешь, что я отдам двадцать пять быков, поверив тебе на слово. Ты, должно быть, спятил!

Билли, не удержавшись, снова бросила на босса предостерегающий взгляд, но Рэнд заявил:

— Я сказал, переводи слово в слово.

Но Белая Рука по-прежнему был невозмутим.

— Ты меня не понял, Рэнд Пирс. Я хочу получить двадцать пять голов не до, а после того, как вы благополучно пройдете земли команчей. Когда ты убедишься в моей честности, я попрошу справедливой оплаты за свою услугу.

Рэнд какое-то время молча сверлил индейца взглядом. Пауза затягивалась, и Билли все больше волновалась. Но Белая Рука, похоже, умел ждать с удивительным спокойствием. Наконец Рэнд проговорил:

— Мы отправимся в путь на рассвете, чтобы проверить правдивость твоих слов, Белая Рука. А потом… Потом, возможно, воспользуемся твоими услугами.

Белая Рука кивнул, но Рэнд добавил:

— При условии, что эту ночь ты проведешь с нами в одном лагере.

Глаза индейца вспыхнули, но он мгновенно взял себя в руки и снова кивнул:

— Согласен. Но и у меня есть условие. — Заметив, что Рэнд удивился, он с невозмутимым видом продолжил: — Ты позволишь ему ехать с нами.

Тут индеец сделал жест в сторону Билли, но она тотчас же покачала головой, отказываясь переводить эти слова. Белая Рука пристально посмотрел на девушку и обратился непосредственно к ней:

— Я тоже прошу перевести сказанное мной слово в слово.

«Похоже, он все-таки понимает по-английски», — промелькнуло у Билли. Повернувшись к Рэнду, она перевела слова индейца. Рэнд в изумлении уставился на апачи. Потом коротко кивнул: |

— Что ж, согласен.

Сделка состоялась, и Билли молча направилась к своей лошади. Рэнд посмотрел ей вслед, но также промолчал.

Сидя у костра с миской рагу на коленях, Билли тихонько вздыхала время от времени. День был необыкновенно утомительным, и теперь ей стало ясно, что она еще не до конца оправилась после жестокого избиения.

Уже давно стемнело, и все расположились на ночлег. Явно не желая повторять ошибок предыдущей ночи, Рэнд велел напоить быков еще до захода солнца, так что теперь животные успокоились и, судя по всему, не собирались срываться с места.

Первая вахта дежурных осталась рядом со стадом, а все остальные погонщики собрались у кухонного фургона — оттуда распространялись необычайно аппетитные запахи. Вскоре у костра завязалась непринужденная беседа, и то и дело раздавался веселый смех Джереми Карлайла. Похоже, этому светловолосому парню ничто не мешало оставаться в прекрасном расположении духа. Даже присутствие в лагере двух апачей его нисколько не смущало.

Что касается Билли, то она уже жалела о том, что согласилась выступить в роли переводчика. Ведь ей теперь придется несколько дней находиться рядом с угрюмым боссом, хотя она очень хотела держаться от него как можно дальше.

В очередной раз зачерпнув ложкой рагу, Билли осторожно поднесла ее к опухшим губам. Она намеренно выбрала себе место с противоположной стороны костра, подальше от Рэнда Пирса и остальных мужчин. Ей не хотелось принимать участие в общем разговоре, так как она знала, что погонщики засыпали бы ее вопросами. Билли твердо решила, что в свободное время будет держаться в стороне от мужчин — на случай, если ей вдруг понадобится уединиться. К счастью, никто из погонщиков и не пытался завязать с ней дружеские отношения. Лишь Уилли Харт заговаривал с ней время от времени, но этот техасец понравился Билли с первого же взгляда.

Билли посмотрела на индейцев, также сидевших чуть в стороне, и ее вдруг охватило острое чувство одиночества. Эти двое, как и она, были здесь чужаками. Но они-то по крайней мере могли друг с другом беседовать, к тому же их пребывание в лагере было временным, а вот она…

Снова вздохнув, Билли склонилась над своей миской. Доев рагу, она опустила миску на землю и, поднявшись на ноги, окинула взглядом местность вокруг костра. Ей ужасно хотелось избавиться от одиночества — хотя бы ненадолго.

Немного помедлив, девушка направилась к табуну лошадей. Темнота была ей только на руку. Остановившись у веревочного загона, Билли тихонько свистнула. Выждав минуту, свистнула еще раз. И почти тотчас же послышалось ржание, и у загона появилась лошадь.

— Джинджер… — От слез у Билли перехватило горло, и она судорожно сглотнула. — Ты скучала по мне, моя девочка? Я очень скучала по тебе.

Билли погладила кобылу по холке и улыбнулась, ощутив тепло, исходившее от ее любимицы. Услышав вдруг какой-то шорох, девушка повернула голову и тихонько ахнула — рядом с ней стоял Белая Рука.

— Белая Рука, что ты здесь делаешь? Ты меня ужасно напугал.

Индеец, как обычно, был невозмутим. Пристально глядя на девушку, он произнес:

— Я хочу поговорить с тобой.

Стараясь отогнать тревожные мысли, Билли ответила:

— Прошу прощения, но без разрешения Рэнда Пирса я не могу отвечать на твои вопросы.

— Я хочу разговаривать с тобой, а не с Рэндом Пирсом, — возразил индеец. — Похоже, ты не очень-то рад, что согласился выполнять обязанности переводчика.

— Да, не очень-то… — кивнула Билли.

Из-за облаков выглянула луна, разогнавшая тьму, и в ее ярком сиянии резкие черты индейца приобрели необычайную четкость. Белая Рука пристально смотрел на девушку, и она тоже не сводила с него глаз. Кожа у него на щеках казалась совершенно гладкой, без малейших признаков щетины, какая бывает у белых мужчин; губы же — полные, очень красивые… Билли вдруг поймала себя на том, что смотрит на них как завороженная. Почувствовав себя абсолютно беззащитной, она на мгновение потупилась. «Хорошо, что на мне широкополая шляпа, — подумала девушка. — Возможно, он не видел моих глаз…»