пребывание тут никто не платит, – опять посмеялась она, – так что с меня взятки гладки.

– Нет, что вы, Мария Алексеевна. Будем ходить, конечно, – энергично выпалил Ваня, и остальные с ним согласились со скрытой неохотой.

– Хорошо, хорошо. Давайте тогда я быстро расскажу вам, где и что находится. Фонендоскопы есть свои? Отлично, а молоточки? Нет? Тогда возьмете в ординаторской [2].

Зав показала им палаты и основные кабинеты, познакомила с дежурной постовой сестрой и двумя ординаторами, а также с парой других врачей. Она полистала их дневники, удивилась некоторым абсурдным требованиям к навыкам студентов и упорхнула из отделения по каким-то своим делам, дав добро на ознакомление с любой необходимой для них документацией – пусть только в известность кого-либо из старших поставят.

Троица стояла в коридоре с молоточками в руках, и для комичности ситуации не хватало почесать затылки всем одновременно.

– Быстрее начнем – быстрее закончим. Давайте соберем анамнез [3], осмотрим да дневники заполним. Дома ничего делать не надо будет, – инициатором выступила Маргарита, не желающая все шесть часов присутствовать на практике.

– А ты что, методику неврологического осмотра помнишь? – поинтересовался Макс.

– Ну, что-то помню. У меня методичка есть на телефоне, могу скинуть. Давайте беседу создадим.

Так и сделали. Маргарита любезно поделилась материалами. Парни отправились освежать память на пост медсестры – там удобный диван стоял. Маргарита времени решила не терять и, заглянув в список пациентов на стене, наткнулась на некого Виктора Марисова из палаты номер двенадцать – его и решила помучить кучей вопросов.

Она вошла в палату, постучав, и громко уточнила:

– Марисов Виктор здесь? – Она окинула взглядом четырех мужчин в попытке догадаться, кто из них нужный больной.

– Да, это я, – раздался голос у окна. – Ко мне врач пришел, позже созвонимся.

Мужчина сбросил звонок и обернулся на студентку. Маргарита встретила того, кому суждено умереть от болезни в пятьдесят лет.

* * *

Виктору снится сон. Он видит молодую девушку, но понимает, что на самом деле ей уже около восьмидесяти – это сон, и здесь все вверх тормашками. Она выбирает яблоки на местном рынке и совсем не замечает его. Виктор подходит ближе, чтобы взглянуть на незнакомку: круглолицая, с тремя родинками на виске, которые выстроились в ровную линию, а глаза ее темные-темные – он даже не видит зрачка. Он влюбляется в образ из сновидения раз и навсегда и тянет ладонь, чтобы коснуться ее мягких щек.

Неожиданно яблоко с глухим стуком падает на землю, а сама девушка хватается за сердце. Лицо ее корчится от боли, она падает навзничь, с силой сжимая одежду на груди. Виктор ничего не может сделать: руки и ноги больше ему не подвластны. Он только смотрит, как она умирает от остановки сердца, и слезы катятся по его щекам.

Мужчина проснулся в паническом страхе и холодном поту.

– Сон. Это просто сон… и я встречу ее сегодня.

Время пять утра, и Виктор не мог понять, радоваться ему или плакать приснившемуся соулмейту. Сновидение оставило после себя душащее чувство, которое он даже попытался неосознанно откашлять.

Виктор почистил зубы и поискал направление на плановую госпитализацию – забыл, во сколько нужно явиться в приемное отделение. Надпись на листке гласила: «Явка с 7:00 до 14:00». Виктор вздохнул и понял, что будет первым в очереди на госпитализацию, раз от кошмара пробудился аж в пять часов.

На кухне он разбил любимую кружку – вторую за месяц. Левая рука давно перестала слушаться, и при попытке перенести кружку со столешницы на обеденный стол ее поразила неожиданная слабость в кисти. Виктор пялился на мелко дрожащую ладонь. Смотрел долго, будто пытался силой мысли остановить тремор. И ничего не вышло.

Он давно свыкся с неврологической болезнью и расстраивался только в подобные моменты – когда что-то ломалось из-за неуклюжести его неконтролируемых рук. Виктор со вздохом начал собирать осколки, и, стоило ему попытаться поднять какой-то мелкий, тремор перерастал в крупноразмашистый. И к этому мужчина давненько привык, неторопливо собирая кружку по частям и отправляя ее в мусорное ведро. От чая все же он не отказался, догадавшись попить его у столешницы, чтобы вдруг не пришлось ползать по полу еще раз.

Виктор выпил утреннюю порцию горьких таблеток и перепроверил заранее собранную сумку с вещами – вроде ничего не забыл. Он вызвал такси до больницы, и с трудом у него вышло рассмотреть номер ожидающей машины из-за невозможности быстро сфокусировать взгляд.

Виктор уселся в салон, и пока таксист рассказывал о природе и погоде, мужчина снял очки и взглянул в потухший экран телефона. В отражении он заметил дрожь глазных яблок и понял, почему не смог различить номера авто.

– Смотрю, вы с вещами, – таксист кивнул на сумку, покоящуюся на заднем сиденье. – В стационар ложитесь, что ли?

– Верно, – медленно произнес Виктор и поочередно поднял обе ладони, показывая на тремор. – На плановое.

– Эге, всякое бывает! Не переживай, ты мужик молодой, а медицина нынче шагает километровыми шагами. Вылечат тебя, – таксист уверенно кивнул собственному умозаключению, отбросив вежливое обращение.

– Хотелось бы верить, – Виктор тоскливо ухмыльнулся.

Ожидая своей очереди в приемном, Виктор оставил в приложении чаевые таксисту – давно ему не попадались такие простодушные и приятные собеседники, такому и оставить немного не жалко. Хотя с нынешними ценами на такси можно было подумать дважды.

Виктор наконец обратил внимание на толпу докторов, кучкующихся на другом конце этажа. Не докторов – ошибся – студентов. Все они стояли группками, в белоснежных халатах и громко переговаривались, а стоило отвлечься, как появлялись новые – будто почкованием множились. Он хотел рассмотреть будущее медицины получше, но загорелся номер его талона со звуковым оповещением – подошла очередь.

Регистратор резво оформила всю необходимую документацию, получила его добровольное согласие на госпитализацию и объяснила, как попасть в отделение.

– Да, знаю. Уже не в первый раз, спасибо, – он улыбнулся ей, прощаясь.

Пока он добирался до отделения неврологии, стойка регистрации уже оповестила пост о прибытии пациента. Там его встретила заведующая Мария Алексеевна, по совместительству являющаяся его лечащим врачом, и проводила в палату. Она быстренько проверила все документы, переговорила о деталях госпитализации и обещала зайти позже.

– Студентов прислали на практику. А, видели? Ну вот, Виктор Романович, бежать надо – встречать молодое поколение.

Он не смел ее задерживать. Только она переступила порог, как соседи по палате решили устроить знакомство. Двое из них оказались вполне себе адекватными мужиками, а вот третий был страшным брюзгой и через каждое слово жаловался на бесполезных медиков и такую