– Мистер Мансон?

– Да?

– Я думала, что вы... на работе.

– Взял две недели за свой счет. У меня проблемы. И вообще, кто вы такая?

– Я представляю залоговую контору Винсента Плама. Вы не явились в суд в назначенный день, вот мы и хотели бы определить новую дату.

– Да уж, конечно, валяйте, определяйте.

– Для этого вам придется поехать со мной в город.

Он посмотрел за мою спину на машину-ветер.

– Вы ведь не думаете, что я поеду с вами в этом?

– Да нет, думаю.

– Я буду чувствовать себя идиотом. Что люди подумают?

– Слушайте, приятель, если я могу в ней ездить, значит, и вы можете.

– Вы, бабы, все одинаковые, – заявил он. – Щелкаете пальцами и ждете, что мужчина начнет прыгать через обручи.

Я шарила рукой в сумке в поисках перечного баллончика.

– Стойте здесь, – сказал Мансон. – Я возьму свою машину. Она стоит сзади. Я не возражаю против новой даты, но в вашей дурацкой машине не поеду. Лучше я поеду за вами в своей машине. – Хлоп. Он закрыл и запер дверь.

Чертыхнувшись, я залезла в машину и повернула ключ в зажигании, держа машину на холостом ходу. Я сомневалась, что Мансон вообще покажется. Дам ему пять минут. А что потом? Штурмовать дом? Ломать дверь и врываться, потрясая пистолетом? Я заглянула в сумку. Пистолета нет. Я забыла взять с собой пистолет. Наверное, мне лучше податься домой и заехать за Мансоном когда-нибудь в другой день.

* * *

Я смотрела прямо вперед и заметила заворачивающую за угол машину. В ней сидел Мансон. «Какой приятный сюрприз, – подумала я. – Видишь, Стефани, не надо торопиться судить людей. Иногда они оказываются лучше, чем ты думаешь». Я включила передачу и наблюдала, как он приближается ко мне. Мама родная, да он увеличивает скорость, а не снижает ее! Я могла разглядеть его сосредоточенное лицо. Этот маньяк собирается меня протаранить! Я быстро включила заднюю скорость и нажала на педаль газа. «Роллс» прыгнул назад. Но недостаточно резво, чтобы избежать столкновения, хотя вполне проворно для того, чтобы не быть смятым в лепешку. От удара моя голова едва не слетела с плеч. Ничего особенного для женщины, родившейся и выросшей в Бурге. Мы часто развлекались, разъезжая по пляжу и сталкиваясь бамперами. Так что я умела держать удар.

Беда была в том, что Мансон сидел за рулем тачки, напоминавшей полицейскую машину в отставке, «Краун Виктория». Она была куда больше, чем мой «Роллсваген». Он снова нацелился на меня, отбросив мою машину назад футов на пятнадцать, после чего она заглохла. Он выбрался из своей тачки, пока я пыталась снова завести двигатель, и ринулся ко мне, размахивая монтировкой.

– Хочешь посмотреть, как я буду прыгать? – орал он. – Я тебе покажу, как прыгать!

Картина прояснялась. Сбей кого-нибудь машиной, отходи монтировкой. О дальнейшем мне и думать не хотелось. Мотор завелся, «Роллс» скакнул вперед, едва не сбив Мансона.

Мансон размахнулся и попал по заднему бамперу.

– Ненавижу, – орал он. – Все вы, бабы, одинаковые!

Я набрала скорость от нуля до пятидесяти миль в час в пределах одного квартала, но обнаружила, что за мной никто не гонится. Я заставила себя слегка отпустить педаль газа и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Сердце готово было вырваться из груди, а руки сжимали руль мертвой хваткой. Так, что костяшки пальцев побелели. Впереди показался «Макдоналдс», и машина затормозила. Я подъехала к стеклянному павильончику, заказала ванильный коктейль и спросила у паренька в окошке, не нанимают ли они людей на работу.

– Конечно, – сказал он, – мы постоянно нанимаем. Дать бланк заявления?

– На вас тут часто нападают?

– Ну, не слишком часто, – сказал он, протягивая мне коктейль и бланк. – Попадаются психи, но от них всегда можно откупиться лишней порцией.

Я припарковалась в дальнем углу площадки, выпила мой коктейль и прочитала форму заявления. Не так уж плохо, подумала я. Даже жареную картошку можно бесплатно получить.

Я вылезла и осмотрела машину. Передняя решетка смята, на заднем левом крыле вмятина, задняя фара разбита.

На парковку въехал черный «Линкольн» и остановился рядом. Окно опустилось, и Митчелл с улыбкой оглядел «Роллсваген».

– Что это такое, черт побери?

Я вызывающе посмотрела на него.

– Тебе нужна машина? Мы можем достать тебе машину. Любую, – сказал Митчелл. – Тебе нет нужды ездить на этом... недоразумении.

– Я не ищу Рейнджера.

– Ну конечно, – заметил Митчелл, – но, может, он тебя ищет. Кто знает, может, ему масло надо поменять, а ты, как он считает, можешь помочь ему это сделать. Такое случается, знаешь ли. У мужика возникают такие потребности.

– Разве вы в этой стране не менять масло в гараже? – изумился Хабиб.

– Господи, – вздохнул Митчелл. – Не о том масле речь. Я говорю о припрятанной салями.

– Не понимать, что такое припрятанная салями, – сказал Хабиб. – Что такое салями?

– Этот гребаный вегетарианец ничего не знает, – вздохнул Митчелл. Он опустил руку между ног. – Вот это салями.

– А, – протянул Хабиб. – Понимаю. Этот человек Рейнджер прячет свою салями глубоко в этой дочерь свиньи.

– Дочери свиньи? Простите? – возмутилась я.

– Именно так, – подтвердил Хабиб. – Грязная потаскушка.

Все-таки придется мне носить с собой оружие. Сейчас мне до смерти хотелось пристрелить этих козлов. Нет-нет, ничего серьезного, разве что глаз выбить.

– Мне пора, – заявила я, – у меня дел невпроворот.

– Ладно, – сказал Митчелл, – но не забывай про нас. И подумай о машине.

– Эй, – крикнула я, – а как вы меня нашли?

Но они уже уехали.

Я немного поездила кругами, чтобы убедиться, что никто за мной не увязался, затем направилась к дому Рамоса. Он жил в богатом районе. Большие деревья, ухоженные лужайки. В стороне от Фенвуд-стрит стояло несколько домов из красного кирпича с гаражами на две машины и двориками, обнесенными кирпичной стеной. Перед домами – зеленые лужайки, клумбы, дорожки. Как раз подходящее место для международного торговца оружием.

Машина-ветер несколько осложняла наблюдение в этом районе. По правде говоря, здесь любое наблюдение вызвало бы осложнения. Чужую машину, стоящую на одном месте слишком долго, наверняка заметят. Равно как и постороннюю женщину, шатающуюся вдоль домов.

В доме Рамоса все окна были задернуты шторами, так что невозможно было сказать, есть кто дома или нет. Его дом оказался вторым в ряду пяти одинаковых домов, из-за которых выглядывали деревья. Строители оставили здесь зеленый пояс.