— Дядя!

— Армель! — Повернувшись на голос, он заключил меня в свои медвежьи объятия, басовито рассмеявшись.

Внешность у него была запоминающаяся, внушавшая трепет, потому благородного целителя частенько принимали за костолома и этим неизменно вызывали добродушную улыбку. А уж когда он находился в обществе своей миниатюрной жены, то и вовсе удостаивался звания великана.

Однако близко знавшие дядю Асхата люди неизменно повторяли одно — наидобрейшей души человек. Он всегда боролся за своих пациентов до последнего и частенько выигрывал у Смерти, забирая больных из-под самой косы.

— Так, посмотрим, что тут у нас. Небольшое истощение, остаточные симптомы нервного срыва, легкая форма простуды и… измененная энергетическая структура. Это что еще такое?

— Вы еще с папой не разговаривали, да?

— Он отправился к королю на аудиенцию, вернется только к ужину. А что Амиран должен был мне поведать?

— Историю моего похищения и все последствия.

— Это все рассказать мне можешь и ты, пока будем проводить лечение.

Вздохнув, я принялась в очередной раз пересказывать свои приключения, с ужасом понимая, что предстоит проделать то же самое еще как минимум три раза — перед королем, принцессой и подружками. Правда, для всех версии будут немного разными, но все же быть в центре внимания так утомительно… Если это, конечно, не королевский бал.

— Вот так вот я и оказалась дома, с клеймом на ноге и грандиозными планами в голове, — закончила я свое повествование.

— Бесенок, прости, но на сей раз я солидарен с твоим отцом. Что-то тут нечисто… Совсем нечисто.

— А я так надеялась на вашу помощь и понимание. Дядя, мне совершенно необходимо вернуться во владения тара Турмалинского!

— Армель, ты и без этого тара прекрасно проживешь. Зачем тебе лишняя головная боль? Ты хоть представляешь, какой это труд — поднять доходы тарства? Да я в свое время, пока изучал все аспекты ведения хозяйства, чуть умом не тронулся. А ты замахнулась на такое грандиозное предприятие! Зачем тебе это, Бесенок? Наслаждайся жизнью и свободой.

— Так я этого и хочу! Но чтобы получить полноценную жизнь и свободу, мне нужно устойчивое и надежное место в обществе и Совете. Я хочу, чтобы с моим мнением считались, а к словам прислушивались. И, между прочим, у меня есть на кого равняться.

— Ты опять про Инею? Ох, Бесенок. Я уже жалею, что когда-то рассказал тебе эту историю.

— Я, между прочим, тоже. — Отец, как всегда, появился в комнате бесшумно. — Это после твоих сказок у нее стали формироваться захватнические планы.

— Ничего подобного! — возмутилась я, послушно глотая противное на вкус лекарство. — Я всегда знала, чего хочу от жизни. И голос в Совете — один из обязательных пунктов.

— Снежинка, никакого Совета! — стукнув кулаком по столу, рыкнул отец.

Ой, кажется, довела! Говорила мне маменька, что к мужчинам особый подход нужен, а я опять поспешила. Одно слово — папенькин характер. Как и он, всегда иду напролом к намеченной цели, свято веря, что просчитала все последствия.

— Запру в комнате, и будешь сидеть, ноликом вышивать!

— Брат, вообще-то вышивают крестиком…

— Без разницы! Главное, что дома и под надзором!

— Сбегу, — обиженно сообщила я отцу.

— Вроде бы в строгости воспитывал, учил старших слушаться. В кого она такая пошла? — вздохнул родитель, опускаясь в кресло.

— Даже не могу предположить, — засмеялся дядя, протягивая мне мятный леденец собственного приготовления.

— Папуль, дядя, я ведь действительно хочу как лучше. Неужели вы не понимаете, что при участившихся столкновениях между тарами нам необходима дополнительная военная поддержка?

— А про столкновения-то ты откуда знаешь? — удивился мастер Жизни.

— Из дворцовых сплетен, — не моргнув глазом соврала я.

— А родственников обманывать нехорошо.

— Подслушала… — нехотя созналась я, опустив взгляд. — Но сейчас речь не об этом! Тары объединяются в коалиции. Сначала подомнут под себя слабых, потом начнут строить козни против более сильных. И чем богаче будет тарство, тем соблазнительнее кусочек. Как думаете, на чьи земли обратятся жадные взгляды?

— Бесенок, король не позволит уничтожить род с тысячелетней историей и родной кровью! — возразил дядя.

— Может быть, но подстраховаться необходимо. Между прочим, это твои слова, отец.

— Я не отрицаю, что нужна подстраховка, но не ценой твоей жизни.

— Пап, я справлюсь. В противном случае никто не запрещает устроить маленький несчастный случай будущему мужу…

— Армель! — возмущенно прошипел целитель.

— Не смертельный! Так… слегка ограничить дееспособность.

Дядя попытался было еще что-то сказать, но отец его перебил:

— Я подумаю о твоем предложении. Но даже если решусь отпустить на остров, то с определенными условиями.

Я расправила юбку на коленях и сложила на ней руки, приняв образ послушной девочки. Дядя, увидев это, только сцедил смешок в кулак, а тар Озерский продолжил:

— Первое: если возникнет угроза твоему здоровью или жизни, тут же возвращаешься домой. Уточняю: даже если палец уколешь — вернешься! Вместе с льером Лазаром, между прочим. В нашем родовом поместье будете клеймо изучать. Второе: если мне не понравится новый тар, никакой свадьбы не будет.

— Даже если он меня скомпрометирует?

— Даже если обесчестит! Не позволю жить дочери с негодяем!

— А я, простите Извечные, не позволю жить самому негодяю!

И вот угроза дяди Асхата меня впечатлила намного больше, потому что убийство для мастера Жизни — все равно что своя собственная смерть.

— И третье, самое главное условие, Снежинка, — с тобой поедет тетя Аршисса!

— Нет! Что угодно, но только не это! Я на все пункты согласна, кроме такого эскорта.

— Либо так, либо крестики с ноликами!

— Но я ведь даже поговорить с таром нормально не смогу, если тетя будет рядом!

— Армель, либо так, либо остаешься дома!

Мой выбор был очевиден. Час спустя в наше тарство отправился почтовый дракон с просьбой к тете Аршиссе явиться в столицу.

— Вот вы где, льер Сельтор! — Заглянув в библиотеку, я застала мужчину за рассматриванием семейного древа рода Шанталь.

— Доброго вечера, лия.

Меня удостоили мимолетным взглядом, коротким кивком и вернулись к изучению рисунка.

— Что же такое интересное вы там нашли? — полюбопытствовала я, подойдя ближе.

— Не могу понять, здесь опечатка или глаза меня обманывают? — удивленно спросил алхимик, непочтительно тыкая пальцем в основание древа.