объявил «принцип национальностей» — синоним современного права наций на самоопределение — руководящей идеей своей внешней политики. Сделать это было тем проще, что Франция, в отличие от соседних многонациональных империй, не имела ни своего «польского», ни «венгерского», ни «ирландского» вопроса. Национальное самоопределение еще не было нормой международной политики, но активно продвигалось в качестве таковой французской дипломатией. Этот принцип служил настоящим тараном против ненавистных для племянника Наполеона границ 1815 г. Франция стремилась подать пример. Присоединение к ней Ниццы и Савойи со значительным итальянским населением было оформлено соответствующим референдумом в обеих провинциях. «Принцип национальностей» до некоторой степени связывал руки Парижу в открывшемся внезапно «германском вопросе». Бисмарк умело подыгрывал Наполеону III, согласившись в 1866 г. на проведение в будущем соответствующего голосования среди жителей присоединенного к Пруссии Шлезвига, — впоследствии это обещание так и не было выполнено.

На деле же Наполеон III питал пагубную слабость к закулисным сделкам, прямо противоречившим декларируемым благородным принципам. Император неустанно носился с идеей глобальной перекройки европейских границ, которая обеспечила бы Францию весомыми приращениями. Это серьезно подрывало доверие европейских кабинетов ко многим его инициативам. Именно этим объяснялось то, что благая попытка Наполеона III по итогам событий в Польше инициировать созыв общеевропейского конгресса для урегулирования противоречий между великими державами окончилась унизительным провалом[71].

Еще более сложной дипломатическую игру Парижа делало то, что Наполеон III стремился вершить на равных с Великобританией подлинно «мировую политику». Не было континента, с которым император французов не связывал бы продвижение французских интересов. Вплоть до середины 1860-х гг. французская дипломатия действовала исключительно напористо. После поражения Российской империи в Крымской войне Париж заметно укрепил свое влияние во все еще зависимых от Турции балканских княжествах: Сербии, Черногории, Молдавии и Валахии. В 1856–1860 гг., в ходе так называемой Второй Опиумной войны, французы совместно с англичанами нанесли поражение Китаю и навязали ему неравноправный договор. В эти же годы была открыта для французской торговли и Япония. Параллельно Франция шаг за шагом подчиняла своей власти небольшие государства Индокитая. К 1863 г. была захвачена южная часть Вьетнама (Кохинхина), а также навязан протекторат Камбодже. Всего же за время правления Наполеона III территория французской колониальной империи более чем утроилась, превысив 1 млн кв. км.

Итальянские события приковали также на какое-то время внимание Наполеона III к Средиземноморью. В ходе одной из встреч с британской королевской четой император выдвинул масштабный проект раздела африканских владений Османской империи. Он предусматривал передачу англичанам Египта в обмен на признание Марокко за Францией и Испанией, а Триполитании — за Сардинией. Лондон также был заметно встревожен активностью французской дипломатии в Египте, где при поддержке Наполеона III Фердинанд Лессепс вел строительство Суэцкого канала.

В 1860 г. Франция активно вмешалась в события в другой провинции Османской империи — Сирии. Сирийский кризис был вызван резней христиан-маронитов в Дамаске и Ливане, учиненной местными мусульманами-друзами. Жертвами межрелигиозных столкновений стали по меньшей мере 10 тыс. человек. По настоянию Наполеона III в провинцию на год был введен французский экспедиционный корпус. Активное вмешательство французской дипломатии было обусловлено давними экономическими интересами в этом регионе. Однако англичане подозревали Наполеона III в стремлении превратить пребывание французских войск из временного в постоянное. Эти опасения имели под собой почву. Среди фантастических планов Наполеона III был и проект создания независимого арабского государства со столицей в Багдаде и духовным центром в Мекке, которое должно было объединить Египет и Сирию под властью алжирского эмира Абд аль-Кадира[72].

Однако дальнейшего развития сирийский проект Наполеона III не получил, поскольку внимание императора надолго отвлекла Мексиканская экспедиция, начавшаяся в декабре 1861 г. с отправки в Веракрус испанских, французских и британских войск. Поводом стало прекращение платежей по мексиканским долгам. С этой интервенцией был связан очередной грандиозный замысел императора французов: воспользоваться Гражданской войной в США, дабы утвердить в Мексике монархию во главе с европейским принцем и открыть Центральную Америку для европейских экономических интересов[73]. Выбор на роль императора Мексики австрийского эрцгерцога Максимилиана, брата императора Франца-Иосифа, был призван, ко всему прочему, способствовать австро-французскому сближению. Итог экспедиции оказался печальным: французские войска после долгой кампании против повстанцев были вынуждены покинуть Мексику в начале 1867 г., а отказавшийся эвакуироваться вместе с ними Максимилиан был расстрелян республиканцами.

Однако главные интересы французской дипломатии все же были связаны с событиями в Европе. Присоединение в 1860 г. Ниццы и Савойи французами заставило германские государства всерьез опасаться новой перекройки карты Европы за свой счет. Во франко-германских отношениях разразился первый острый кризис, который заставил даже пруссаков и австрийцев на время забыть о давних распрях. По всей Германии росли антифранцузские настроения, погасить которые Парижу удалось лишь после личной встречи Наполеона III с прусским королем Вильгельмом в Компьене в октябре 1861 г.

В окружении императора неизменно соперничали две группировки, которую с большой долей условности можно назвать «консервативной» и «либеральной». С 1863 по 1866 г. за свою долю контроля над внешней политикой Франции боролись министр иностранных дел Друэн де Люис и государственный министр Эжен Руэр. Первый из названных был категорическим противником германского объединения и призывал к союзу с Веной. Второй считал такой курс излишне догматичным и лишающим Францию желанных территориальных приращений. Наполеон III тяготел ко второму варианту, однако при условии гарантий независимости южногерманских государств как противовеса Берлину[74].

В своей германской политике Наполеон III также активно задействовал экономические и финансовые рычаги. В 1860 г. он предложил Прусскому королевству заключить взаимовыгодный торговый договор, и после двух лет переговоров соглашение было подписано, став еще одним подспорьем для Бисмарка в дальнейшей борьбе за Германию с австрийцами. Усилиями последнего к 1865 г. положения франко-прусского торгового договора были распространены на весь Таможенный союз. Что касается Наполеона III, то он стремился завоевать симпатии немецких деловых кругов, рассчитывая на политические дивиденды[75]. В то же время в ноябре 1865 г. император санкционировал предоставление Вене займа в 90 млн гульденов, в которых австрийское правительство в тот момент отчаянно нуждалось. По справедливой оценке Е. Поттингер, Наполеоном III движило стремление не только поддержать равновесие между германскими государствами, но и держать «германский вопрос» открытым[76].

Взаимное понижение Францией и Пруссией таможенных тарифов дополнили двустороннее соглашение о судоходстве сроком на 12 лет и конвенция о защите авторских прав. Французская промышленность и торговля извлекли из этих соглашений значительные выгоды. Значимость франко-германских торговых связей в 1860-е гг. не следует недооценивать. Германские государства были крупными поставщиками сельскохозяйственной продукции и (саарского) угля. В свою очередь, французский экспорт в Германию за годы существования Второй империи вырос в