— Мне-то, по крайней мере, туда хоть заходить можно — ответил он мне очередной шпилькой, — в отличие от некоторых, Мелкая.

— Больно надо, — отозвалась я, — не очень-то и охота на голых девок пялиться. Это удел неудачников и маменькиных сынков. Лично ты, Блондин, относишься и к тем, и к другим.

— Зато ты у нас предел совершенства и мечта всех мужчин мира, — не уступал Паркер.

— Так ты, поэтому ко мне прицепился? — я язвительно улыбнулась, — тебя ревность гложет?

— Обойдешься, Рыжая! — с такой же язвой отозвался Блондин.

— Тогда чего же приперся? — проговорила я, принимая очередной листок с заказом.

— Мы ведь с тобой еще не все обсудили, — пропел Паркер.

Мне чуть плохо не стало. Лично я ничего не собиралась с ним обсуждать. И ехать я с ним тоже никуда не собиралась. Даже с таким заманчивым предложением. Вот, Линда бы уже поковала чемодан. Впрочем, она мне сегодня точно так и сказала, когда я сообщила ей о новой безбашенной просьбе Блондина. Но, увы, Паркер почему-то для своих издевательств избрал именно меня. Мало ему наших великих свершений во время учебного года, так он еще и каникулы решил мне испортить.

Так хотелось послать его куда подальше, да при этом подобрать парочку сильных словечек, чтобы объяснить, что я думаю о нем в этот конкретный момент. Но, на счастье Паркера, задняя дверь распахнулась, и в помещение вошел Кори.

— Лис, — проговорил он, выглядывая из-за трех ящиков с пивом, поставленных друг на друга, — возьми Габи, и разберите в подсобке пришедший товар.

— Уже в пути, — проговорила я, при этом мерзковато улыбаясь Блондину.

За перебиранием коробок и ящиков прошел остаток смены. Честно сказать, устала я как собака. Хотелось скорее оказаться под теплым душем, а потом закутаться в теплое одеяло, растянуться на моей любимой кроватке и заснуть крепким сладким сном. С этими мыслями я вышла из бара и направилась на парковку.

Ночь была темной, и если бы не светившие фонари, я, наверное, не смогла бы найти мой синенький «Мустанг». А вместе с ним и Паркера, черт его дери, удобно расположившегося возле моей машины, прислонив задницу к капоту моего любимца. Я аж забыла, как правильно застегивается косуха! Ну, вот какого хрена этот павлин до сих пор не в «Быке»? Там ведь сегодня обычный для этого дня любимый Паркеровский стриптиз! Сидел бы сейчас там и глазел, как раздеваются длинноногие крашенные курицы. Он ведь так это любит!

— Ты так быстро соскучился, милый? — проговорила я, одаривая Паркера ненавистным взглядом.

— Я уже успел замерзнуть, — Паркер пропустил мою колкость, — что ты там так долго капалась?

— Я, между прочим, работала, — в том же тоне ответила я, встав напротив Блондина, — хотя откуда ты знаешь, что это такое.

— Мне это незачем, — беззаботно отозвался Паркер.

— Ты поэтому таким маменькиным сынком вырос? — не удержалась я.

— Мне интересно, из-за чего же ты такой ведьмой выросла? — парировал он.

— Ну, это я только с избранными открываю свои колдовские штучки.

— Так я, по-твоему, избранный? — усмехнулся он.

— Нет, Паркер, ты просто болван, — проговорила я, направляясь к дверце, — и тугодум, при этом.

Паркер тут же нарисовался передо мной, отрезая мне путь к отступлению. Его привычный прием: перегородить мне дорогу. Он, кстати, и на машине так часто делает. Особенно если это касается парковочного места.

— Проваливай, — я махнула ему рукой, — голые сиськи уже заждались тебя. А я хочу домой.

— А может, я вовсе не хочу на них смотреть, — не отпускал Блондин.

— Ты что заболел? — я расширила глаза в знак удивления, — у тебя жар, озноб? Это может быть серьезно!

— Ха-ха, Рыжая, — тут же отозвался Паркер, закатив при этом глаза, — очень смешно.

— Нет, правда, — продолжала я гнуть свое, — я ведь о тебе забочусь.

— Вот давай, ты поедешь со мной в Рио и там будешь обо мне заботиться!

Я аж зубами скрипнула. Долбанный засранец! Ну, сколько же ему еще объяснять, что я с ним никуда не поеду! Совершенно никуда! И ни за что! Я же не враг себе. Те две недели, что должны быть прекрасным отдыхом, превратятся в две недели кромешного ада!

— Выкинь эти глупости из своей тугодумной головушки, Блондин, — не заставила я ждать с ответом, — я с тобой никуда не поеду.

— У нас с тобой все по-прежнему, — не унимался Блондин, — услуга за услугу.

— Я даже представить не могу, чем ты можешь компенсировать мне две недели боли и страданий.

Мой язвительный тон должен был сказать Блондину о том, как я его люблю в этот самый момент. Но он не обратил на него никакого внимания, напротив, задумался. Прикидывает, видимо, чем меня можно подкупить.

— Я тут слышал, — начал Блондин, — в ваш деканат требуется помощница…

Ха! Я даже знаю от кого он это слышал! Все знали о его шашнях с Лили. Я бы очень удивилась, если бы он прошел мимо нее. Он ведь ни одной крашенной белобрысой юбки не пропускает. А Лили одна из таких. Ода была одной из трех помощниц декана нашего факультета. Но потом она решила быстренько выскочить замуж и исчезнуть из нашего города. А место помощницы освободилось.

— Это тебе Лили нашептала? — не удержалась я.

— С чего ты взяла? — удивился он.

— Я тебя умоляю, Паркер, — проязвила я, — весь университет знал о твоих шашнях с ней.

— Не было у нас с ней ничего, — начал он защищаться.

— Ага, — я скептически кивнула, — это ты папочке своему говорить будешь.

— Не веришь, не надо, — отмахнулся он, — главное, что теперь место Лили свободно… ты ведь хочешь его заполучить?

Я, конечно же, была бы очень не против пройти на это место без кастингов, собеседований и прочего. Быть помощницей у декана, значит забыть про все практики и курсовые. Там тебе и планирование строительных чертежей, и работа непосредственно со строительными площадками. Многие пытаются попасть туда, но не всем это удается. Я давно мечтаю об этом месте, но пролезть туда очень и очень сложно.

— Я могу тебе это устроить, — продолжал Паркер, — ты получишь место помощницы без проб и кастингов.

— У меня, знаешь ли, были планы на каникулы, — я сделала попытку отпереться, — меня родители дома ждут.

Насчет этого я, конечно, лукавила. Из сегодняшнего звонка Энди, я узнала, что родители улетают к бабушке в Техас. Мне же никак не успеть с ними. Поэтому я остаюсь здесь и продолжу свою работу в «Гриле».

— Всего-то две недели, — не отставал он, — у тебя есть еще целый месяц, чтобы навестить родных.

Я прислонилась к машине