Они устроились на набережной, возвышавшейся над пирсами на четыре ступеньки. Место для обзора идеально. Озеро просматривалось все, как и большая часть набережной. Редкие прохожие спешили мимо только разворачивающих торговлю палаток с мороженым и газировкой. Владельцы магазинов и кафе неторопливо поднимали ролл-ставни и отворяли двери.

Пройтись бы по сувенирным лавкам, изучить пристрастия местных. Жаль, название и назначение многих предметов, выставленных на витрине сувенирного магазинчика позади их скамейки, Дора не знала, но спрашивать у Машки не собиралась. Зачем давать дополнительный повод для шуток?

И все же сколько здесь зелени! В ее стране основная часть населения собрана в городах, вытянувшихся вверх, зарывшихся вглубь на много-много этажей. Уплотнение максимальное, людей-то уйма. Города с населением меньше пяти миллионов жителей на территории РКИСа теперь почти не встречаются. Остальные пространства освобождены под переработку мусора, промышленные точки, а также агропоселения и заповедники, куда простому смертному попасть нереально.

Тем временем парусник, тот самый, двухмачтовый, приближался к седьмому причалу. Подходил он медленно, вальяжно, словно красуясь перед немногочисленными прохожими и встречающими. Матросы на пирсе ловко поймали и закрепили швартовые тросы. Дора с сожалением поняла: парусник только казался таким большим, а на самом деле – обычная прогулочная яхта и вовсе не пиратский галеон.

Затаив дыхание, девушки следили за высадкой пассажиров. Кто из них наставник, обязанный обучать их лето напролет? Не толстячок и не моложавая блондинка. Может, таинственный брюнет с портфелем? Но ни один из прибывших не остановился, не обернулся, высматривая на набережной будущих подопечных. Толпа быстро рассосалась, оставив корабль слегка покачиваться на волнах.

Дора скосила глаза на Машкины часы – ровно одиннадцать. Может быть, тот, кого они ждут, прибудет на следующем корабле, катере, лодке, приплывет к берегу на бревне? На чем еще можно плавать?

Но тут…

– Ноги моей больше не будет на вашем корыте! Что это за судно такое, если вы не в состоянии разбудить пассажира по прибытии в порт?

Резковатый женский голос загремел над причалом, вибрируя и отдаваясь в каждой клеточке тела.

– Лентяи! Безмозглые трусы! Как вы могли меня испугаться?! Что за нелепое оправдание?! Что вы за мужчины?! По судам затаскаю! Отберу гнилое корыто и пущу на растопку!

Послышались невнятные протесты и возражения. Но силы в голосе команды явно не хватало, чтобы перекричать не на шутку разошедшуюся пассажирку.

– Отойди, не засти солнце! Сумки бери, чего чаек ловишь? Сейчас мне такси сообразишь, тогда прощу, если хоть кроха настроения останется после ваших глупостей! – командовала она, не сбавляя тона. – Учтите, опоздаю из-за вас на встречу – голову откушу!

Верилось сразу – такая откусит. Девушки даже привстали со скамьи, дабы получше рассмотреть буянку. И было на что взглянуть. Среднего роста, стройная, в синем платьице до колен, на высоченных шпильках, она легко спрыгнула на пирс. Огненные волосы взметнулись облаком и затрепетали на ветру. Июньское солнце вспыхнуло в каждом крупном завитке.

Незнакомка, на вид лет тридцати, оказалась ослепительно красива. Цепкий взгляд окатил ледяной синевой, заставив перегревшихся на жаре девушек зябко поежиться.

Танцующей походкой она направилась к ступенькам, на полпути обернулась. Матрос, кативший ее чемодан на колесиках, сжался и втянул голову в плечи, точно побитая собачонка.

– Живей, живей! Не то решу, будто ты на собственные похороны торопишься. Знаешь, могу поспособствовать, – «пожурила» она его. И, обернувшись к девушкам, насмешливо добавила: – О, еще одни мухоловки! Чего расселись? Чемоданы в зубы и следом. Нечего загорать, девицы Ивановы!

Маша и Дора переглянулись. Во-о-от попали! И как себя вести дальше – уму непостижимо!

Пришлось забиться на заднее сиденье и терпеливо дожидаться, пока непонятная особа, оказавшаяся их наставницей, решит свои вопросы. Машка попробовала было покачать права, но рыжеволосая мучительница только раздраженно фыркнула:

– Мелкоте слова не давали. Ждите, дойдет и до вас дело.

Маша скорчила рожицу и, вытащив мобильник, погрузилась в собирание простенького тетриса. Дорофея раньше времени решила не расстраиваться. Новый город заслуживал внимания. Недостроенный деловой центр с внушительными небоскребами, парки, куда, судя по всему, пускали всех желающих, не интересуясь социальным статусом и уровнем доступа, игровые площадки для детей, колесо обозрения в малоэтажной части Барска. Образы казались чужими и одновременно знакомыми по играм, по смутным снам – слишком нереальным и потому плохо запоминающимся.

«Красивый мир, народ сюда потянется», – подумала девушка, представляя, как Бета жестом профессионального фокусника будет распахивать перед будущими туристами каталог миров, расписывая преимущества Земли-56. Она, Дорофея, здесь первопроходец… Только как забыть осуждающее выражение лиц Машиных родителей, выбросить из головы их тревоги и переживания? Наверняка не всех мигрантов удается клонировать или разделить после?..

Когда кучевые облака на западе начали приобретать золотисто-малиновый оттенок, наставница привезла Машу с Дорой к удивительному сооружению на противоположном берегу озера.

Больше всего это здание напоминало лежащую на земле пружину в шесть завитков-небоскребов. Кольца возносились на высоту сорока этажей. И если запрокинуть голову, то казалось, что выше только птицы и са молеты.

– Дети, бегом к лифту. Второе кольцо справа! – скомандовала наставница, нетерпеливо следя за тем, как таксист, чертыхаясь, вытягивает из багажника ее чемодан.

Маша направилась к раздвижным стеклянным дверям, но окрик мучительницы застал ее у подножия высоких ступеней.

– Куда, глупые создания?! Все самой приходится делать.

Процокав каблучками чуть в сторону, она шагнула под незаметную арку, за которой в просторном коридоре с двух сторон поблескивали кабинки лифтов. Выбрав тот, который носил гордый номер сорок, она нажала кнопку вызова, перехватила последний чемодан у таксиста и небрежно кивнула девушкам на раскрывшиеся дверцы.

– Шагом марш, мухоловки.

«Сестры» Ивановы переглянулись и вошли внутрь. Лифт тронулся, через несколько мгновений вырвался из шахты и пополз вверх по внешней стороне небоскреба.

У Доры от страха перехватило дыхание. Вцепившись окоченевшими пальцами в поручни абсолютно прозрачного лифта (стеклянного даже снизу), следя, как уходит и остается где-то внизу земля, как медленно приближается верхняя часть «завитка», девушка мысленно радовалась, что с утра так мало ела.

В вертолете не было так страшно. Может, по первости, а возможно, потому, что кресла казались надежными, успокаивала широкая спина пилота впереди. Да и в воздушные гонки Дора играла не раз. Однако в Барске чувство нереальности происходящего исчезло. Вдали от дома, от Машкиных родителей, так похожих на ее собственных… Сетка координат изменилась, а действовать вслепую на чужой карте Дора опасалась.