и с пониманием, но, не убирая руку с пульса, — спокойно ответил он на вопрос главнокомандующего.

Всеобщее молчание поддержало его точку зрения и президент, до которого только сейчас стал доходить смысл московской трагедии, вмиг поставившей мир на грань взаимоуничтожения, с явным облегчением кивнул, соглашаясь с выводом Ричарда. Однако молчание длилось недолго. Его прервала «кровавая Джина», сняв очки и близоруко сощурившись на окружающих:

— Скажите адмирал, — обратилась она к Майклу Роджерсу, — фотографии со спутников отображают разные аэродромы стратегической авиации русских или одни и те же, но с различных ракурсов?

— Разные, миссис Хаспел, — веским тоном сельского учителя ответил он любопытной бабульке, — У русских имеется три основных аэродрома, предназначенных для базирования стратегической авиации в соответствие с приложением к договору об СНВ-3, и над каждым из них на геостационарной орбите висит по нашему спутнику. О каждом стратегическом носителе, находящемся вне постоянных пунктах базирования, они обязаны нас предупредить. Во избежание эксцессов.

— А теперь вы, Чарльз, — улыбаясь и помаргивая глазенками, обратилась она к командующему Стратегическим командованием, — напомните мне каким количеством «блэкджеков»[57] располагает Россия на сегодняшний день?

— На сегодняшний день в составе стратегической авиации русских находится семнадцать таких самолетов, включая тот, что под названием «Ту-160М» все еще проходит заводские испытания на территории завода-изготовителя, — слегка приподнятым тоном от сознания своей осведомленности заявил тот.

— Да?! — деланно вскинула аккуратно выщипанные бровки цэрэушница. — А я насчитала двадцать семь, судя по этим снимкам!

— У вас, Джина, двоится в глазах, от выпитого вечером хереса, — хмыкнул президент и добавил уже более назидательным тоном, — вам не следует злоупотреблять спиртным, находясь на таком ответственном посту.

— Да что вы себе позволяете, господин президент?! — вскочила она со стула, тут же брызнув слезами, как заправская актрисулька, демонстрируя публике свою, легко ранимую душу.

Госсекретарь и советник по национальной безопасности с осуждением посмотрели на своего босса, но тот отмахнулся, сопровождая свой жест свойственным ему хамством:

— Пустое. Знаю я их женскую натуру. К тому же, чем больше баба плачет, тем меньше баба ходит по малой нужде.

Ситуацию попытался разрядить зять президента:

— И все-таки, какая-то реакция все равно необходима. Наше молчание может быть неверно истолковано, как нашими союзниками, так и противниками.

— Да-да, — тотчас поддержал его О'Брайен. — Нужно срочно связаться с русскими и выяснить их намерения.

— С кем прикажете связываться?! Судя по тому, что верещит эта шлюха с «фейк-ньюс»[58] взрыв утащил в ад всю верхушку Советов,[59] — вскинулся Трамп.

— На случай непредвиденных обстоятельств, как вы знаете, существует «горячая линия» между моим ведомством и генштабом русских, — безмятежным голосом проговорил Милли.

— Вот вам карты и в руки! — обрадовался президент. — Звоните своему визави. Как там его фамилия?

— Генерал армии Афанасьев, — почти без акцента произнес Милли русскую фамилию.

— Аф-фа-на-си-ф, — чуть ли не по буквам повторил за ним Трамп. — Черт их задери, этих русских с их непроизносимыми фамилиями. Что вам для этого нужно? Телефон?

— Я, в принципе, предвидел ход дальнейших событий, поэтому прибыл сюда со своим ППСС.[60] Мой адъютант с переводчиком находятся в вестибюле первого этажа.

Президент нажал на кнопку селекторной связи:

— Фрэнки, там, на первом этаже топчутся парни мистера Милли, веди их сюда.

— Одну минутку, мистер президент, — прошелестел голос секретаря.

— А вы, Майк, — обратился президент к госсекретарю, — озаботьтесь сочинительством официального соболезнования русскому народу по поводу безвременной и трагической кончины их руководителей в лице которых мы имели не всегда удобных, но безусловно талантливых переговорщиков и патриотов своей страны. И все это с обязательным осуждением терроризма и предложением помощи в расследовании этого гнусного, не ухмыляйтесь Майк, преступления. А заодно вставьте шпильку по поводу плохо организованной охраны первых лиц государства. В общем, сами придумайте текст, но обставьте все, таким образом, будто для нас самих это стало большим потрясением. Лгать везде и по любому поводу — это ваша отличительная черта характера.

При последних словах президента лицо госсекретаря исказила гримаса явного неудовольствия, но он пересилил себя и не стал затевать спор, лишь заметив, слегка поджав губы:

— По последним данным там погибли высшие руководители и иных стран.

— Ну и отлично. Пошлите соболезнования и им тоже. Наконец-то, у борзописцев вашего ведомства, появится хоть какая-то работенка, — отмахнулся он от замечания Помпео.

Глава 3

I

24 июня 2020 г., Россия, г. Москва, Фрунзенская набережная 22, Национальный центр управления обороной РФ

С мест начала поступать информация о приведение в боеготовность не только сил ядерного сдерживания, но и войск, как стратегической ПВО, так и объектовой. Первый шок по поводу случившегося, начал проходить, и доклады посыпались как осенние листья в ветреную погоду. Страна ощетинивалась в ожидании возможного нападения. Уже не один десяток лет на учениях общероссийского масштаба проигрывалась ситуация, в которой страна встречала врага в условиях отсутствия верховного главнокомандования по причине его физического уничтожения в результате первого обезглавливающего удара. И вот то, о чем только подразумевалось, получило свое подтверждение на практике. Командующие округами выходили с докладами по ЗАС[61] и настоятельно просили дальнейших инструкций. Афанасьев шестым чувством ощущал, что в ближайшие полчаса или час все должно так или иначе получить свое разрешение, а потому велел командующим округами и флотами быть на прямой связи с Центром. А какие, собственно говоря, он, начальник Генштаба мог дать инструкции? Все его инструкции сводились к призывам соблюдать спокойствие и проявлять готовность к отражению нападения с любой стороны, в ожидании окончательного прояснения ситуации.

В результате грандиозной по наглости и кровавости диверсии Россия разом лишилась — Президента Виктора Бутина, Председателя кабмина Михаила Меншуткина, министра обороны Жанчила Тургэна, министра иностранных дел Сергея Калантарова и главкома Сухопутных войск Игоря Селюнина. И это без учета иных чиновников госаппарата в ранге министров или приравненных к ним. Ситуация усугублялась еще и тем, что среди жертв теракта были главы зарубежных государств. Погиб президент Казахстана — Токаев, президент Узбекистана — Мерзиёев и президент Сербии — Вучич. По дороге в больницу скончался, не приходя в сознание, президент Кыргызстана — Жээнбеков. Смерть навеки примирила, смешав прах министров обороны Китая и Индии. Обо всем этом, захлебываясь и поминутно вытирая потный лоб, поведал заместитель министра по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (в сокращении МЧС) Вениамин Нечипоренко. Его непосредственный начальник — министр генерал-полковник Евгений Чинизев тоже находился где-то здесь, среди разорванных в клочья тел, но его пока не нашли и не опознали. А