— Гости обычно в отдельном корпусе останавливаются. А в главный пакгауз больше двух-трёх чужих никогда не пускали.

Несколько человек кивнули в подтверждение его слов. Кочерга посмотрел на Филина, видимо лучше всех знакомого с Берлогой, негромко поинтересовался.

— А Троянского коняжку на пакгауз не могли приволочь?

— Кого? — переспросил военный.

Кочерга пожал плечами под непонимающими взглядами, заглянул в кружку и терпеливо пояснил.

— Ну, вагон какой-нибудь, фура, бочки, цистерна на худой конец, где штурмовая группа спрятаться может. Тогда всё элементарно выходит. Все три варианта одновременно срабатывают на раз. И штурм, и гости, и изнутри… — он двинул кружку на свободное пространство и, чертя пальцем вокруг неё, продолжил: — В пакгаузе штурмовая группа, в гостевом бараке — подкрепление под видом гостей, а снаружи остальные силы из мародёров, ренегатов и прочих отмороженных тварей…

За столом молчали, переваривая услышанное.

— Погодите, — задумчиво проговорил Филин. — Приятель, пока мы у Ржавого леса лазили, говорил, что в Берлоге ожидают контейнеры с материка. Большие, со всякой всячиной для обустройства берлоги. Разборные домики, цемент, генераторы, какой-то хозяйственный инвентарь… Фильтры для воды и воздуха, насосы, вентиляционное оборудование и ещё какое-то барахло. Если разом, то как раз примерно с вагон и получится…

Кочерга вздохнул.

— Тогда всё сходится! В тот момент, когда контейнер въехал в пакгауз, его вышли принимать сам Гризли и основные люди. Взяли накладную, сняли пломбы, открыли кузов, а там — басмачи. Секундное дело и… медвежий генералитет готов.

— Старая схема, — буркнул Батон. — Её даже в кино показывали.

Кочерга кивнул.

— А по первым звукам стрельбы включается гостевой резерв и мародёры снаружи базы. Получается двойное кольцо, когда по медвежатам колбасили сразу со всех сторон: из центрального пакгауза, от гостевого барака и снаружи… шансов ноль.

Все продолжали слушать лысого гостя, но Кочерга уже всё сказал и, хрустнув сахаром, отхлебнул остывший чай.

Кто-то полез за куревом, кто-то откупорил очередную бутылку.

— Ну полная жопа получается, — невесело подытожил гитарист в наступившей тишине.

Командир кивнул, чтобы плеснули в кружки. Подняв свою, встал.

— Помянем медвежат и батьку их, почтенного Папашу Гризли.

Торговец поднялся вместе со всеми, дождался своей порции и, сморщив подобающую мину, опрокинул кружку. Подумав, выудил из кармана поллитровку и, поставив на край стола, двинулся к себе в бункер.

— Ну что? — вздохнул медик, возвращаясь к разговору. — Надо чё-то решать, а то дождёмся, что и тут всех начнут отстреливать.

Гитарист посмотрел на медика, пожал плечами.

— Я думаю, что надо дождаться более подробной информации. Чё рыпаться раньше времени?

— Сниматься надо и валить в промзону, — зло проговорил Филин. — Примыкать к кому-нибудь. Чую, непростые времена начинаются.

Командир глянул на военного.

— А ты-то чё думаешь?

— А мне без приказа думать не положено. Я на службе. Наверх могу доложить, описать обстановку, передать оперативную информацию. А больше ничего… я же сам ничего не решаю. Мне каждый мизерный рейд приходится по пять раз согласовывать. Вот если на блокпост нападут, тогда могу всех в ружьё поднять.

Филин сморщился, как от зубной боли.

— Когда они на твой блокпост нападут, ты уже ни хрена не поднимешь. Они вон Берлогу Гризли подчистую вынесли. А там медвежата не чета твоим солдатикам, да и Берлога не твой игрушечный блокпост.

— Ладненько,- вздохнул Кочерга, поднимаясь. — Оставайтесь, ждите, докладывайте. А нам ещё до Бара двигать.

Командир кивнул.

— Удачи! Если что нового там узнаете, пошлите весточку на ПДА. Мой позывной — Наст.

Обернувшись к крепышу, хлопнул того по плечу.

— Проводи ребят до поворота на АТП. На обратном пути сменишь дозорного.

Крепыш бодро поднялся и одёрнул снаряжение. Едва Кочерга с Батоном накинули рюкзаки, двинулся по узкой дорожке между домов.

8. Промзона

Окрестности Южного сектора

Когда за посадками показалась бетонная ограда, Ждан последний раз внимательно посмотрел по сторонам и улыбнулся.

— Почитай, пришли.

Макар с интересом глядел вперёд. Заметил над оградой плоские крыши промышленных корпусов и пару почерневших от времени труб. Прямо по курсу в заборе обозначились железные ворота, за которыми поднимались ровные стопки мешков, уложенные подковообразными баррикадами. За одной из стопок торчали три головы в банданах. Когда Макар со Жданом оказались на расстоянии прицельного выстрела, все три головы развернулись в их сторону. Один из охранников поднялся с оружием наизготовку, но, разглядев путников, опустил ствол и перекинулся парой слов с приятелями. Остальные остались сидеть, но внимательно следили за приближающимися незнакомцами, пока те не вошли в ворота.

Ждан вынул руку из кармана и, перекрывая рот, почесал щёку.

— Идём спокойно, как к себе домой.

Макар, скрывая любопытство, сделал утомлённо-будничное лицо. Поравнявшись с охранниками, бросил безразличный взгляд в их сторону и, профессионально схватив глазами картинку, отвернулся, чтобы разобрать отпечатавшийся в памяти образ. Все трое небритые, в одинаковых комбинезонах и линялых разгрузках. Под руками на коротких ремнях потёртые буллпапы, глаза внимательно сканируют с ног до головы. Макар спиной чувствовал эти взгляды, пока дорожка не свернула за угол проржавевшего ангара и они с Жданом не оказались посреди унылых фабричных построек.

В воздухе стоял кисловатый запах старой ржавчины. Большинство окон были выбиты, а немногие уцелевшие стёкла покрывал толстый слой пыли и сажи. Оконные проёмы цехов ещё сохранили зеленоватое остекление, но по стеклоблокам пробегали частые дорожки пулевых отверстий.

— Фактурно, — пробормотал Макар. — Как у Тарковского.

— Фактурней не бывает… Нам сюда.

Ждан указал в проход между цехами и повёл по узкой дорожке, заканчивающейся квадратным тупиком. Дорожка пересекала тупичок и упиралась в распахнутую металлическую дверь со следами недавней сварки и новыми усиленными петлями. Над дверью белой нитроэмалью по кирпичной кладке было размашисто намалёвано «Гостинецца», ниже кто-то дорисовал углём пять звёзд. За дверью обнаружился еле освещённый коридор, тянущийся на всю длину здания, к такой же двери в противоположной стене. Направо, у лестничной клетки, светилось забранное решёткой окошко вахты.

Ждан кивнул скучающему охраннику, показал ключ с номером на жетоне и, получив кивок в ответ, прошел к лестнице. Макар сдержал уже созревшую на языке шутку про романтику и, состряпав безмятежное выражение лица, поинтересовался.

— Так ты в подвале устроился?

— Не в подвале, — гордо поправил Ждан. — А в цокольном этаже. Тут все козырные люксы ниже уровня земли. Наверху только времянки, которые сдают на периоды между выбросами.

— А что за выбросы?