Ну, вот, уже какой-то результат. Осталось только дожить до понедельника.

…Но она мне позвонила на следующий день, в четверг, примерно в час дня. И предложила увидеться завтра, в пятницу. Как назло, в ту пятницу у меня по графику было ночное дежурство, о чём я с сожалением ей сообщил. И уныло пробормотал: «Может, всё-таки, в субботу?» Она сказала: «Созвонимся!», и попрощалась.

В 16–30 мой рабочий день закончился, и я отправился домой… однако, не успел проехать и полпути, как мне позвонили на мобильный и развернули обратно – оказалось, что график дежурств переделали без моего ведома, и в этот день должен дежурить я, а на следующий – другой человек. Я стал возмущаться и предъявлять за то, что график дежурств произвольно меняют, не ставя об этом в известность дежурантов, но втайне обрадовался, что смогу завтра встретиться с Валерией. Вернувшись на работу, я первым делом позвонил ей и сообщил, что завтра вечером принадлежу только ей и больше никому. Договорились на 8 часов, она предупредила, что сделает контрольный звонок в 4.

* * *

Пятница, 26 июля, был, пожалуй, одним из самых длинных дней в моей жизни. Я еле-еле дождался четырёх часов дня… но Валерия не позвонила ни в 4, как договаривались, ни в 5… в начале шестого я позвонил ей сам. Она ответила. Я спросил, в силе ли наши договорённости. Она подтвердила, и я назначил время и место – 8 вечера возле мединститута (ещё со школы, всем девушкам забиваю стрелу именно там, это напротив дома моих родителей).

– Ты будешь без машины? – спросила она.

– Ну… мы же чего-нибудь выпьем.

– ОК, я так и думала.

Я вышел из дома в половине восьмого, ориентировочное время ходьбы до места встречи – 15 минут, и, надо же такому случиться, что полил дождь. Мне пришлось вернуться домой за зонтом.

…И это был не просто дождь, а какой-то тропический ливень. Минут через 7, на полпути, я уже практически весь вымок – капли ливня ветром задувало под зонт, который буквально вырывало из рук. Дождевые потоки стремительно неслись по проезжей части, и, переходя дорогу, я намочил ноги выше щиколотки и продолжил свой путь, хлюпая мокрыми носками в туфлях. Что характерно, ненастье полоскало меня ровно столько, сколько я шёл до мединститута, где можно было укрыться под аркой. Укрытие мне и не понадобилось, мне уже и зонт не был нужен, и я, закрыв его, стал дожидаться Валерию.

Она опоздала на 15 минут, и к её прибытию я почти высох. И встретил её с вымученной улыбкой: «Я весь намок в ожидании… в прямом смысле слова». В районе, в котором она проживала, дождя практически не было, к тому же, она вышла из подъезда и села в такси уже после того, как большая часть осадков упала с небес, не коснувшись её и не намочив её платья. О котором следует сказать отдельно, такое оно было великолепное – синее, средней длины, с затейливым принтом жёлтого цвета, короткими рукавами и широким воротником на запонках золотистого металла со вставками из синего кварцевого стекла.

Мы побрели, не спеша, в «Парк-кафе». Я рассказал о последних событиях в нашей больнице. Она посетовала на наш отвратительный климат и то, что энное время назад стрелки часов в нашем городе были переведены на час назад, чтобы мы жили по московскому времени. Но биоритмы никто никуда не переводил, и это нововведение сказывается на нашем здоровье. Когда до места оставалось метров 50, снова полил дождь, и мне пришлось раскрыть зонт.

В заведении было полным полно народу, мы заняли столик в дальнем углу, и Валерия, не доходя до места, сказала: «Подожди, я сейчас», и упорхнула в уборную, – вероятно, чтобы посмотреться в зеркало. Звучала идеальная, как гостиная из «IKEA», композиция – старомодные «у-ла-ла», грубые ритм-гитары и колошматящий бит.

Устроившись за столом, я осмотрелся. Всё вокруг напоминало интерьеры, которые были спрятаны внутри моей больной башки. В помещении был высокий, метров 8, потолок, а по периметру, вдоль внешней, уличной стены, и вдоль передней боковой, тянулся балкон, на котором также были устроены посадочные места для посетителей. Зал перегораживал стеллаж с книгами, сувенирами и вазами с цветами. Я подумал, что, если бы у меня был дом, то я бы его устроил по образу и подобию этого заведения, чтоб был большой холл в виде патио, или внутреннего дворика с высоким потолком, куда бы выходили окна второго этажа-балкона.

О чём я и поделился с Валерией, когда она ко мне присоединилась. Я уже видел дом своей мечты в натуре, у одного старого знакомого. История этого товарища достаточно необычна, и я рассказал её своей спутнице. Вместе с сообщниками он выставил на крупную сумму одного местного олигарха, по горячим следам пойман, осужден, и, отмотав срок и выйдя на свободу, занялся бизнесом, построил дом, счастливо женился на девушке моложе себя на 12 лет, завёл детишек, ну, и далее по списку. Хэппи энд, есть чему завидовать.

За разговорами мы сделали заказ, лёгкие закуски и напитки: я взял абсент, она – кьянти. Шла неторопливая беседа – мы обсуждали текущее положение дел в нашем медучреждении, перемывая кости коллегам, параллельно рассказывая что-то из своей прошлой жизни и делясь планами на будущее… с моей стороны это означало очередной раз выпустить наружу тараканов из своей головы. Наши оценки сослуживцам полностью совпали: те из них, кто вкалывал, как ломовая лошадь, на нескольких работах, получая при этом копейки, были признаны «лошарами», а те, кто мутил в одном месте, получая приличный по меркам нашей деревни доход, получил высокий балл. Наивысшую оценку заслужили члены нашей больничной мафии – руководители клиники, косившие наличность в промышленных объёмах. Между прочим, одним из этих мироедов оказался мой бывший однокурсник, заведующий ревматологическим отделением, про которого Валерия брезгливо рассказала, как он домогался её и пытался лапать.

– … фу, грёбаный старикашка… мерзкий усатый карлик…

Я умолчал о том, что, вообще-то этот «грёбаный старикашка» – мой ровесник… реально, я выглядел гораздо лучше своих одногодок, но афишировать биологический возраст никогда не стремился. Пускай мне дают столько, на сколько я выгляжу. Чего у меня не отнять, так это умение хранить вампирскую вечную молодость и находить общий язык с совсем молодыми девчулями)))

Каким-то откровением для Валерии стала рассказанная мной история о том, как я начал свой бизнес и заимел то, что заимел. Ну, шваркнул одного бизнес-партнёра, потом второго, далее, скооперировался с волками своего уровня, с которыми в итоге не поладил и разругался…

Она спросила:

– И многих ты кинул?

Я спохватился, что раскрываю свои самые неприглядные стороны:

– Ситуация была такова… короче, выбора не было: либо я их, либо они меня. Когда ты выигрываешь в шахматы, ты же не говоришь: «Я кинул противника». И когда ты побеждаешь в войне, ты же не признаёшься в том, что нарушил кучу договоров и совершил клятвопреступление. Победителей не судят, они имеют такую же притягательность, как боги, по большому счёту, они сами – боги, так что, запах победы…

Я в своей жизни наврал больше, чем она съела и выпила, поэтому мне не составило труда убедить её в том, что я играю по правилам и мне можно доверять.