— Оставим эти глупости, — наморщив носик, сказала Варвара. — Скучно. Давно вы не радовали двор новыми занимательными идеями.

— Занят постоянно, вы же понимаете.

— О да, — согласилась. — Весь в трудах и заботах. Присматриваете за подопечной. А про нас, грешных, забыли напрочь.

— Вы и сами догадались командные соревнования по «городкам» устроить. Сюда, пожалуйста, — провозгласил я, показывая на дверь в кабинет.

Собственно, комнат у меня теперь две. В одной работаю, во второй отдыхаю. Обстановка соответствующая. Рабочий стол с письменными принадлежностями и кровать в спальне. Ничего лишнего и громоздкого, помимо носильных вещей и книг с бумагами.

— А! — сказала она при виде Керима. — Это тот самый охранник, пятерых убивший.

Взгляд откровенно заинтересованный. Оценивающий.

— Только двоих, — поправил. — А третьего поймал и повязал. Мы его сдали сторожам.

— Ну вот, — обиженным тоном воскликнула, — такое разочарование.

Да она прикалывается!

— Говорят, вы опять нечто небывалое придумали, — без особого интереса осмотревшись в кабинете, сказала Варвара.

— Это о чем?

— Чем может заинтересоваться настоящая женщина? — удивилась она вполне искренне. — Конечно, украшениями.

Ну слава богу! Я уже начал подозревать ее фиг знает в чем. Может, в работе на иностранную разведку. А теперь хоть ясность появилась, чего она заглянула, да еще чуть ли не на шею вешается.

Дворец этот хуже проходного двора. Я ведь пока никому, кроме Лизы, и не показывал. Хотя, как всегда, присутствовали и слуги. У кого-то язык на манер помела. Найду, рот зашью. Или оно к лучшему? Кому, как не фрейлинам, оценить работы настоящего ювелира. Стоит одной нацепить, как все остальные захотят непременно такое же, но гораздо лучше и дороже. А ведь нам того и надо.

— Вот, — сказал, извлекая из ящика стола небольшую шкатулку, инкрустированную малахитом и серебром. Очень недурно смотрится сочетание зеленого с белым.

Она, не спрашивая разрешения, откинула крышку и вскрикнула в восхищении. Лехтонен настоящий мастер, я уже убедился. И все же он до меня работал в обычной манере ювелиров. Ничего особенного. Я человек несколько более продвинутый. Насмотрелся в свое время на изделия и каталоги муттер. Она ювелирку обожала, и желательно подороже.

Со вкусом у него было не очень. В основном занимала величина камня. У меня воспитание другое — все же в художественной школе учился, некоторые принципы привили. Зато навидался всяких разных побрякушек. И не бижутерии пластмассовой. А с рисованием проблема отсутствует: буквально не повторю, да и не требуется, главное — оригинально.

Здешние деятели до яиц Фаберже еще не додумались. Ну я тоже до поры до времени не претендую на откровение. Это удовольствие крайне дорогое, а мне есть на что тратиться, помимо бриллиантов без гарантии приобретения. И все же кое-что мы совместно сумели сделать. Я рисовал, он критиковал и исправлял. Пчелка, стрекоза и букет цветов из драгоценных и полудрагоценных камней и металлов — брошки. Серьги в виде бабочки и богини победы. Такая с крылышками, из золота. И кольцо с дракончиком. Глазки изумрудные и мордочка хитрая. Удачно вышло, самому нравится.

Вот его моя гостья моментально нацепила, причем подошло к пальчику, будто по заказу сделано. Подняла руку, внимательно осматривая и смутно улыбаясь.

Тутошней моды для богатых я не переношу. Неудобные немецкие камзолы и чулки в обтяжку с париками еще ладно. Женская много хуже. Тугие корсеты, высокие каблуки, стянутые высокой прической волосы, к тому же завитые самым изуверским способом — нагретыми на огне щипцами. Какие волосы выдержат и останутся блестящими после этакой «завивки»? У большинства дам следы от оспы на лице, замазанные невесть какой дрянью. То ли от них, то ли еще от чего у многих прыщи и пятна на коже. Короче, не возбуждают.

Варвара Алексеевна Черкасская, напротив, выглядела очень миленько. Еще бы красилась поменьше и прическу более привычную — и почти не отличалась бы от знакомых студенток. Впрочем, и так неплохо. Волосы подняты наверх, открывая шею, и заколоты без особых изысков.

На других смотреть страшно. Делают сооружение к торжественным случаям долго и при помощи специального куафера, сиречь парикмахера. Лак пока не изобрели — если расчешешь, завтра начинай снова. Потому, по слухам, иные и спят сидя. А уж живность в волосах присутствует почти всегда. Я стараюсь к таким не приближаться. И слава богу, что вольные нравы «Трех мушкетеров», когда не иметь замужней любовницы считалось подозрительным, до России еще не доползли. То есть ничего ужасного в том нет, но не публично. Гласность и открытость не поощряются.

— Мне нравится, — изучающе глядя на руку, заявила утвердительно.

— Вам идет, Варвара Алексеевна, — согласился я, мысленно подсчитывая доход. Папа у нее очень небедный, можно неплохо подзаработать.

— Нет, решительно здорово. Кто придумал? Вы?

— Я. — Не вижу, с какой стати отказываться.

— Занятный вы человек, Михаил Васильевич. Идеи у вас в голове так и бурлят, а нерешительный.

Это в каком смысле? Она улыбнулась многообещающе, глаза поблескивают, в них смешинки и некая тайна. Она есть в каждой женщине, только искать порой приходится долго. А Варвара отнюдь не замучена жизнью и рутиной, все на поверхности. Тонкие пальцы скользнули по лицу, подразнивая. Тут уж я не выдержал. Прижал к себе, поцеловал в охотно ответившие губы и энергично полез под юбку. Судя по отсутствию визга и попыток отбиваться, меня к этому и подталкивали.

Очень неудобное дело эти старинные платья. Куча шнуровок, застежек, завязок, фижмы. Вот кто-то нормальный понимает, зачем нужны обручи, вставленные в платье? А это они самые и есть — фижмы. На ощупь твердые и ужасно мешают. Варвара, видимо, поняла мои затруднения и в какой-то момент принялась помогать. Честное слово, совершить насилие над дамой в модной одежде, не из бедных, не хватит ни сил, ни терпения. Одной материи метров десять намотано. Тут просто задрать юбку не выйдет, она колоколом стоит.

В конце концов, при моей посильной помощи, она все ж очутилась сидящей на письменном столе в полуголом виде. По крайней мере нижняя часть точно оказалась неприкрытой, чем я без промедления и воспользовался. Варвара точно оказалась не невинной девушкой. А уж вцепилась в меня не хуже клеща, обхватив руками и ногами.

Не сказать, чтобы вышло очень уж замечательно. У меня давно не было женщины, и обстановка не очень удачная. Пришлось в утешение долго целовать и ласкать, окончательно раздевая. Второй раз последовал уже на кровати, и дело явно пошло на лад. Под конец пришлось даже зажать ей рот ладонью, чтобы не заорала. У слуг уши большие, и даже Керим их не напугает всех сразу. Разговоры лишние нам обоим ни к чему.

— Это было хорошо, — признала Варвара, поглаживая меня по груди тонкими пальчиками. — Оказывается, ты горячий и страстный, а все притворяешься смиренным иноком.