Со всех сторон росло, крепло пламя. Ветер стал еще неистовей – он вставал передо мной плотной преградой, пытался оттолкнуть меня назад, но я упорно, шаг за шагом, приближалась к своей цели.

Висевшие рядом с проломом в стене книжные полки рухнули вниз, объятые огнем. Язычки пламени словно струйки ртути растекались по всему полу. Поверхность не отбитой штукатурки окрасилась в оранжевый цвет, но отверстие в стене оставалось угольно-черным, и стоящий внутри дымохода труп девушки был едва виден. И все же сквозь кокон паутины я разглядела ее лишенную губ улыбку. Точнее, оскал.

Нет ничего хорошего в том, чтобы видеть прямо перед собой такие вот улыбочки. Они отвлекают от работы. Я тряхнула сетью, которую держала в руке.

Ближе, ближе… шаг за шагом… Теперь я подобралась совсем близко, но старалась не смотреть на жуткий череп и опустила взгляд ниже. Увидела костлявую шею, оставшиеся от платья лохмотья… Неожиданно на шее девушки что-то блеснуло.

Тонкая золотая цепочка.

Я просунулась в отверстие дымохода, держа наготове сеть и слыша за спиной рев ветра и пламени. На секунду взглянула на тонкую цепочку с подвешенным к ней кулоном – он покачивался в жуткой полости между остатками платья и верхними ребрами. Когда-то девушка надела его на себя своими собственными, еще живыми руками, чтобы выглядеть привлекательнее.

И вот украшение по-прежнему висит на своем месте и сверкает, хотя прошло столько лет и плоть, на которую его надели, давно истлела.

Мне стало очень жаль эту девушку.

– Кто сделал это с тобой? – негромко спросила я.

– Люси! – прорвался ко мне сквозь завывания ветра голос Локвуда. Я повернула голову и увидела несущуюся ко мне сквозь бушующий огонь Гостью. Ее лицо ничего не выражало, глаза не моргая смотрели на меня. Она раскинула руки в стороны, словно собиралась обнять меня.

Но мне вовсе не улыбалось попасть в объятия призрака. Я вслепую погрузила руки прямо в кокон паутины, чувствуя, как забегали по пальцам пауки. Я попыталась распустить сеть, но она зацепилась за какую-то оставшуюся внутри отверстия щепку. Гостья была уже совсем рядом. Я рванула сеть – щепка треснула и отвалилась. Всхлипнув, я опустила сеть на мягкие, высохшие, покрытые пылью и паутиной волосы, и она начала развертываться, прикрывая останки девушки, оказавшиеся теперь словно внутри клетки.

В тот же миг, повиснув в воздухе, застыла и Гостья. Послышался вздох, стон, волосы Гостьи перестали развеваться и упали вперед, скрыв ее лицо. Призрачный свет, который она излучала, становился все слабее, слабее, слабее…

И погас. Все было кончено. Гостья перестала существовать, исчезла – словно ее никогда и не было.

В тот же миг исчезла и магическая сила, наполнявшая этот дом. С чем сравнить это ощущение? Представьте, что с вас неожиданно сняли придавивший вас мешок. В ушах у меня щелкнуло. Ветер прекратился. Комната была полна горящих обрывков бумаги, медленно разлетающихся по полу.

Все правильно. Так и должно быть, когда тебе удается нейтрализовать Источник.

Я глубоко вдохнула, прислушалась…

Да, в доме стало по-настоящему тихо. Гостья пропала.

Разумеется, когда я говорю, что в доме стало тихо, я имею в виду тишину на сверхъестественном уровне. А в реальности продолжал гудеть пожиравший комнату огонь. Полыхали половицы, из-за дыма стало не видно потолка. Успели загореться и те кипы бумаг, которые мы выносили из комнаты, когда расчищали подход к стене, так что огнем была уже охвачена и лестничная площадка. Этот путь к отступлению был для нас отрезан.

Стоявший в другом конце комнаты Локвуд бешено махал мне рукой, указывая на окно.

Я кивнула. Времени у нас почти не осталось. Дом был обречен сгореть в огне. Но прежде чем побежать к Локвуду, я, почти не думая, повернулась назад к отверстию в дымоходе, залезла рукой под сеть (стараясь не думать о том, к чему еще я притрагиваюсь) и нащупала тонкую золотую цепочку – единственное сохранившееся в первоначальном виде напоминание о жившей когда-то девушке. Я потянула цепочку – она отделилась так легко, словно не была застегнута. Не глядя я сунула цепочку с висевшим на ней кулоном вместе с паутиной и пылью в карман куртки. Затем повернулась и, пробираясь между языками пламени, поспешила к стоявшему возле окна столу.

Локвуд уже успел вскочить на стол, спихнув с него ботинком стопку горящих бумаг, и сейчас пытался открыть окно. Оно не поддавалось, и Локвуд просто выбил его ногой вместе с защелкой. Я вспрыгнула на стол рядом с Локвудом и впервые за много часов мы с наслаждением вдохнули полной грудью свежий, влажный, пропитанный туманом воздух.

Затем мы бок о бок присели на подоконник. Слева и справа от нас со змеиным шипением вспыхнули шторы. В саду под домом мы увидели тени своих скорченных силуэтов, вписанные в прямоугольник мерцающего красного света.

– Ты в порядке? – спросил Локвуд. – А там, в дымоходе, что-то случилось?

– Нет. Ничего не случилось. И я в порядке, – бледно улыбнулась я. – Ну, вот, еще одно дело раскрыто.

– Ага. Интересно, будет ли довольна миссис Хоуп? С одной стороны, ее дом сейчас сгорит дотла, но, по крайней мере, в нем уже не осталось призраков… – Он посмотрел на меня. – Ну…

– Ну… – Я наклонилась вперед, безуспешно пытаясь рассмотреть, что ждет нас внизу. Но было слишком темно и далеко.

– Все будет хорошо, – сказал Локвуд. – Я почти уверен, что там, под домом, густые кусты.

– Ладно.

– А может, зацементированный внутренний дворик, – ухмыльнулся он и похлопал меня по ладони. – Давай, Люси. Поворачиваемся спиной вперед и прыгаем. Тем более что у нас все равно нет выбора.

Да, насчет выбора Локвуд был прав. Когда я оглянулась назад, огнем был уже охвачен весь пол комнаты. Пламя почти добралось до отверстия в дымоходе. Вскоре то, что находится там внутри, сгорит без остатка. К счастью. Я негромко вздохнула:

– Хорошо, будь по-твоему.

– Мы с тобой работаем вместе полгода. Скажи, я хоть раз подвел тебя? – ухмыльнулся Локвуд.

Я только хотела открыть рот, чтобы перечислить все случаи, когда он меня подводил, как над столом начал проседать потолок. Градом посыпались горящие балки и пласты штукатурки. Что-то сильно толкнуло меня в спину. Локвуд попытался подхватить меня, но сам потерял равновесие.

Мы оба качнулись, хватаясь руками за воздух, какое-то мгновение оставались подвешенными между жаром и холодом, между жизнью и смертью, а затем вместе рухнули вниз, в непроглядную тьму.

Некоторые уверяют, что Проблема существовала всегда. Они говорят, что в призраках, как и в их поведении, нет ничего нового. Такие люди ссылаются, например, на римского писателя Плиния, жившего почти две тысячи лет назад. У него есть рассказ о некоем ученом, купившем дом в Афинах. Дом ему продали подозрительно дешево, и вскоре ученый обнаружил, что он заселен призраками. В первую же ночь к нему явился призрак костлявого старика, закованного в цепи. Гость поманил ученого за собой, привел его на двор и там исчез, провалившись сквозь землю. На следующий день ученый вместе со своими слугами начал копать на этом месте яму. Как и следовало ожидать, вскоре они обнаружили закованный в цепи скелет. Кости подобающим образом перезахоронили, после чего призрак исчез. Конец истории.