Следуя наставлениям Ангуса, он направился к Столовой горе, где его ждало некое неприятное открытие, чему не стоило удивляться, так как с некоторых пор ему отчаянно не везло. Возможно, линии, выгравированные на обратной стороне камня, и имели какое-то значение, но камней всего должно было быть пять, и без остальных эту тайну не мог раскрыть даже его изощренный ум. Нельзя сказать, что он не догадался о значении тех знаков, о которых упоминал Ангус. Они, без сомнения, могли бы помочь, если бы он нашел хоть один из этих чертовых оставшихся ключей. Но он поклялся Ангусу добраться до цели и продолжал искать, пока у него оставалась хоть какая-то надежда. Теперь все, что он мог для него сделать, — это выследить каждого члена банды и отомстить за смерть Друга.

Стремясь изо всех сил не зевать от скуки, Мэтт принялся за то, что умел делать в совершенстве, а именно — наблюдать. Он никогда не упускал возможности изучать язык тела и человеческих эмоций. Это искусство, доведенное до совершенства, принесло ему немалый успех в его профессии игрока. Он с легкостью мог определить, не блефует ли его оппонент.

Внезапно возле входа возникло какое-то оживление, говорящее о возросшем любопытстве: женщины чуть громче зашептали, прикрываясь веерами, мужчины приосанились. Мэтт также устремил свой ястребиный взгляд в ту сторону, заинтересованный предметом их внезапного внимания.

У входа появилась высокая блондинка в зеленовато-голубом шелковом платье. Ее красота и благородная осанка были заметны даже из другого конца зала.

Мэтт отпил шампанского, сохраняя невозмутимое выражение лица, которое так помогало ему при игре в карты. Он ничем не выразил внезапный всплеск эмоций, вызванный появлением этой женщины, от одного вида которой его вдруг бросило в жар. Кто она такая? Отчего-то ее лицо показалось ему знакомым. Но каким образом это могло случиться? Такой знаток женщин, каким он себя считал, не мог забыть этого красивого лица, а тем более фигуры.

Она вплыла в бальный зал подобно королеве. Неудивительно, что ее появление вызвало такой переполох. И все же абсолютно уверенная в себе женщина не станет так нервно теребить свой веер.

Упрямо вздернутый подбородок и непокорный взгляд вызвали в памяти Мэтта мгновенную вспышку. Он вспомнил, где видел эту гордячку.

Это была она, та самая оборванная бродяжка из “Гранд-отеля”. Сейчас она уже не выглядела столь беспомощной, скорее наоборот. Мэтт покачал головой, удивляясь не столько этому неожиданному превращению, сколько своей неспособности разглядеть такую изысканную красавицу под слоем дорожной грязи.

Легчайшая ткань обвивала ее стройные ноги, собираясь сзади в роскошный турнюр. Покрой платья, весьма простой, подчеркивал изящество фигуры. Четыре ряда сверкающих всеми цветами радуги бусинок собирали юбку в мягкие складки. Широкий пояс охватывал тонкую талию. Несколько рядов шелковых рюшей образовывали великолепное обрамление к глубокому декольте, открывающему роскошную полную грудь и великолепные плечи, притом что лайковые белые перчатки до локтя скрывали изящество рук, о которых можно было только догадываться. Грязно-серые, мышиного цвета пакли, которые с трудом можно было бы назвать волосами, теперь превратились в сверкающее золотом богатство роскошных, изысканно уложенных локонов, дотронуться до которых посчитал бы за счастье любой понимающий толк в женской красоте мужчина. Несколько локонов с кокетливым изяществом обрамляли ее тонкое, совершенное по красоте лицо. Самый строгий ценитель женской красоты не нашел бы в этом лице ни одного изъяна.

Хотя несколько мужчин дерзнули приветствовать ее, однако большинство холостяков тут же отпрянули. Мэтта нисколько не удивила их осторожная реакция. Мужчины безошибочно распознают этот тип женщин, под какой бы красивой упаковкой они ни представали. Открытый взгляд, спокойная уверенная сила в умных глазах, твердо сжатый рот, говорящий о сильном характере, решительность во взгляде и, скорее всего, быстрый, колкий язычок, который способен в мгновение ока лишить не слишком уверенного в себе мужчину его тщательно охраняемого и такого хрупкого эго. Это была сама Артемида, богиня охоты, гордая, недоступная и потому — особенно для Мэтта, который не любил ординарность, — чарующе неотразимая.

В ту же минуту Мэтт двинулся к входу, навстречу незнакомке, которая пробиралась через толпу. Казалось, она ищет кого-то взглядом. За те несколько минут, пока Мэтт шел к ней, она уже успела с вежливой улыбкой отклонить несколько приглашений на танец. После чего уже никто из мужчин не рискнул к ней подойти, боясь отказа.

Подобное поведение нисколько не обескуражило Мэтта, напротив, он воспринял его как вызов. Заступив ей дорогу, он отвесил ей самый изысканный поклон.

Мэм, я уверен, что мы с вами уже встречались, хотя и не при столь приятных обстоятельствах.

Артемида открыла веер, затем с шумом захлопнула.

Да, это было в отеле.

Ее низкий с чуть заметной хрипотцой голос показался ему очаровательным, особенно в сочетании с чуть заметным лондонским выговором. Темные густые ресницы затеняли глаза, и он никак не мог решить, какого они цвета. Наконец он остановился на болотно-зеленом, хотя, возможно, они могли менять оттенок в зависимости от освещения. Она лишь на мгновение встретилась взглядом с Мэттом, а затем уставилась на его галстук.

— В тот раз я не успел представиться. Мэтт Деверо, к вашим услугам.

— Элли Карлайл.

Мисс Карлайл продолжала разглядывать его грудь. Мэтт привык к тому, что многие женщины обычно стараются отвести взгляд — от скромности или из кокетства. Однако тут было что-то совсем другое. Она вела себя не менее странно, чем тогда в отеле, понял Мэтт, вспомнив их первую встречу. И вдруг его пронзила догадка. Как бы ни хотелось думать, что причиной столь внезапно возросшего интереса к его персоне является его неотразимое очарование, он понял, что не он сам, а талисман полностью завладел вниманием мисс Карлайл.

Мэтт почувствовал вспышку раздражения.

— Полагаю, вы только сегодня приехали в Альбукерке?

— Что, простите? — ответила она рассеянно. — Ах… да, сегодня.

Это было уже слишком! Чтобы женщина находила разговор с ним не стоящим внимания?! Или она просто-напросто слабоумная, решил Мэтт, или же этот камень настолько потряс ее, что она вообще не замечает ничего вокруг себя. Даже его, Мэтта Деверо.

Что ж, оставалось только проверить это предположение. Взяв ее за руку, он нежно ее пожал и положил на сгиб своего локтя.

Ну что ж, мисс Карлайл, — сказал он ласково, — я благодарен вам за предложение. Я с огромным наслаждением потанцую с вами.

Она вздрогнула и резко подняла голову, при этом ее рука, затянутая в перчатку, машинально сжала его руку, отчего сердце Мэтта совершило головокружительный скачок и глухо забилось, несмотря на весь его цинизм.

Но я… простите меня, мистер Деверо. Я, видимо, слишком задумалась. Что вы сказали?

Он снисходительно улыбнулся.

— Я сказал, что был бы счастлив потанцевать с вами. Надеюсь, вы не отклоните мое приглашение? — Мэтт намеренно выделил слово “мое”.