и сногсшибательный вид с балкона номера, но он слишком хорошо знал Зиглер, понимал, что от этой акулы может достаться и чужим и своим, и жалел, что пообещал новой подружке, что они поужинают вечером в Париже.

– Виктория Савиньи, – объявила Инес. – В две тысячи девятом бесследно исчезла, расследование много лет топталось на месте, жизнь шла своим чередом, фактов много, а толку ноль. Рассматривались все гипотезы, но никто не мог сказать, почему и каким образом пятнадцатилетняя девочка бесследно испарилась средь бела дня. И вот, не далее как сегодня утром, после одиннадцати лет неизвестности, она появилась из ниоткуда.

Инес расхаживала вокруг стола, стуча шпильками, и слушателям казалось, что она рассчитала количество слов, чтобы конец фразы точно совпал с возвращением в исходную точку, к стулу. Она не торопясь села и оглядела свою команду, уделив каждому несколько секунд.

– Остаемся, все отсматриваем, переворачиваем каждый камень, вытаскиваем все бумажки из всех мусорных баков. Я хочу знать все! Мы на пороге крупного дела а-ля Наташа Кампуш. По счастливой случайности мы оказались здесь в нужный момент, хотя я, как вам известно, в случайности не верю. Камилла, с тебя все, чем можно соблазнить эту Викторию Савиньи, чтобы она пошла на контакт. Мне нужен договор со Smartmedia на публикацию, я хочу права на эксклюзивные интервью, а если понадобится – и права на фильм!

– Ее держали взаперти одиннадцать лет? Она сбежала? – спросил Тома тоном, в котором восторг смешивался с недоумением.

– Именно так, – подтвердила Инес.

– Это сильно! Если похититель на свободе, значит открыто дело? Откуда ты все узнаёшь?

Инес протянула руку к его чашке и сделала глоток кофе. Тот успел остыть, но она не разозлилась, выпятила роскошный бюст и сказала, одарив Тома ослепительной улыбкой:

– У меня свои источники.

10

Старший сержант Ахмед Буабид и аджюдан Эмма Леруа сели в служебную машину и отправились в бригаду, куда попала Виктория после автомобильной аварии. Здесь она дала первые показания младшему лейтенанту Робье, и в результате Жеральд Дюплесси, согласившийся ее подвезти и подавший на девушку жалобу, был задержан.

Эмма предложила Ахмеду сесть за руль (он счел это приказом), а сама уткнулась в экран смартфона.

– Все еще торчишь в «Тиндере»? – дружески поинтересовался сержант, и его голос перекрыл звук радио.

Она улыбнулась, не отводя взгляда от экрана:

– Не угадал! Я разгадываю кроссворд.

– Не надоело? Занимаешься этим, как только выдаются пять свободных минут. Мы вот действительно отдыхаем, выходим проветриться. А ты остаешься в офисе, сидишь на стуле как приклеенная.

– Ладно, извини, ты прав, – сказала она, убрала телефон в бардачок, как будто он вдруг обжег ей ладонь, повернула голову к напарнику, взмахнула густыми ресницами и жеманно попросила:

– Расскажи мне о себе, Ахмед.

От его веселого хохота вся машина содрогнулась. Они пока не достигли такого взаимопонимания, как с Максимом, однако после прихода Бориса и смены напарников, проведенной Ларше, Эмма постаралась лучше узнать Ахмеда и начала его ценить. Этот добросердечный, сдержанный, даже робкий любитель английского бокса рос с четырьмя сестрами, что частично объясняло, почему ему комфортнее с Эммой, чем с дуэтом Тома де Алмейдой и Патриком Гора. Последние вдвоем составляли больше двухсот кило мускулистой плоти.

Внезапно Ахмед насторожился, как охотничий пес, прислушался, выключил радио и понял, что́ его встревожило. В бардачке тихо вибрировал телефон Эммы.

– Кажется, тебе звонят.

Она поспешила ответить.

– Попрошу без секс-намеков, Максим, ты на громкой связи, Ахмед рядом, – сказала она, кладя гаджет на приборную панель.

Раздавшийся в ответ звук напоминал то ли вздох, то ли смех.

– Вы едете к Робье?

– Так точно.

– Окажите мне услугу.

Эмма нахмурилась. Подобные просьбы от Максима часто подразумевали нарушение процедуры.

– Слушаем тебя, – ответила она.

– Мы беседуем с Викторией, она не идет на контакт, все время касается пальцами шеи. Попросишь ее вспомнить что-нибудь неприятное, сложное – и жест повторяется. Что-то вроде тика. Я подумал, может, она носила цепочку или медальон.

Он сделал паузу, и Ахмед вопросительно вздернул брови.

– Поинтересуйтесь у тамошних жандармов, не находили ли они чего-нибудь такого. Лучше всего было бы обыскать машину, но…

– Не беспокойся, все сделаем, – пообещала Эмма.

– Было бы здорово, спасибо, держите меня в курсе.

Ахмед убедился, что Максим дал отбой, и спросил с некоторой опаской:

– Что еще придумал наш менталист?

– Буабид, перестань! – осадила его Эмма.

– Да ладно, я знаю, он твой протеже, но, между прочим, он уже совершеннолетний. Пусть хотя бы нос сам утирает.

Она похлопала его по плечу, а он недовольно отпихнул ее руку и глянул то ли с иронией, то ли с хитрецой. Напарница улыбнулась в ответ, села поудобнее и, глядя в окно, задумалась о чем-то своем.

Через несколько секунд она вдруг схватила телефон, нашла что-то в контактах и заговорила:

– Добрый день, это аджюдан Леруа, жандармерия Анси. Я направляюсь к вам, чтобы задать вопрос одному из ваших задержанных. А как вы поступили с машиной, попавшей в аварию?

Выслушав короткий ответ, она поблагодарила, вывела на экран навигатор и скомандовала:

– Первый поворот налево, да, здесь!

– Ты рехнулась? – возмутился Ахмед, обругал водителя, который вознамерился обогнать их, не включив поворотника, а когда с недовольным ворчаньем выполнил указание Эммы, сам заслужил бурное неодобрение других водителей.

– Заедем на спецстоянку, взглянем на эту тачку.

– Это не наше дело, Эмма! Сама знаешь, нельзя…

– Делай, что говорю, – отрезала она тоном, не подразумевающим дальнейшего обсуждения, и ее лицо омрачилось.

Эмма смотрела не на Ахмеда, а в окно, и ему показалось, что температура в салоне внезапно резко упала, но он все-таки рискнул спросить:

– Ты расстроилась?

Она ответила не сразу. Ахмед не знал, что делать дальше, сбросил скорость и решил было остановиться на обочине, но напарница встрепенулась и велела ехать прямо.

– Прости… Тяжелые воспоминания… – Ее голос готов был сорваться.

Она пальцем подхватила крошечную слезинку, не позволив ей выкатиться из уголка глаза.

– Мой брат… – Она откашлялась. – Он погиб в автомобильной аварии… Был в любимой бейсболке, которую я ему подарила, когда… Мне хотелось во что бы то ни стало ее забрать, но мне сказали: «Невозможно, то, что осталось от машины, находится в опечатанном ангаре, должен прийти эксперт…» А на следующий день один из жандармов не побоялся нарушить протокол и вернул мне бейсболку.

Ахмед вздохнул, поджал губы и сказал:

– Командуйте, штурман.

Эмма коротко улыбнулась и опустила голову.

* * *

Сбоку от национального шоссе, за густыми зарослями и ржавой вывеской, на сколько хватало глаз, громоздились каркасы самых разных автомобилей