При этом приятели Грейс вспоминали, что она очень не любила расплачиваться в такси, никогда не покупала одежду и обувь из новых дорогих коллекций и не ходила по дорогим ресторанам. Куда же она тратила деньги? Очень просто — отправляла родителям. Но не для того, чтобы им помочь (миллионер Джек Келли в материальной помощи не нуждался), а для того, чтобы возместить им затраты на ее обучение и содержание. Грейс хотела твердо знать, что она сама себя обеспечивает. Она не желала быть никому обязанной, и родителям в первую очередь.

«Она за все платила из собственного кармана, — рассказывала впоследствии Пегги. — За проживание. За обучение. Мама с отцом ни разу не послали ей ни цента». А одна из нью-йоркских подруг Грейс вспоминала: «Ей хотелось самостоятельности. Ей хотелось самой обеспечивать себя, чтобы потом вся слава не досталась целиком ее отцу».

Да, Грейс была горда. Она слишком долго была самым слабым и незаметным ребенком в семье. И теперь ей хотелось выделиться, показать, что она не Келл, которого полностью «сделал» отец, и не Пегги, которой родители после замужества купили дом. Она — Грейс, и она сама себя сделает богатой и знаменитой, без чьей-либо помощи!

Джентльмен — это мужчина, который всегда выглядит таким вежливым, каким он бывает лишь изредка.

Подходил к концу первый год обучения Грейс в Американской академии драматического искусства, а вместе с ним и роман c Херби Миллером. Как бы тот ни был влюблен, но настал такой момент, когда ему пришлось заметить, что Грейс начинает к нему охладевать: «К ней частенько наведывались парни. Я же почему-то считал, что она любит только меня. А затем возле академии начинал околачиваться какой-нибудь тип. «Кто это такой?» — спрашивал я ее, а она отмалчивалась: «Да так, один знакомый. Он совсем свихнулся из-за меня». И начинала хохотать, словно это и впрямь для нее сущие пустяки, словно она делает этому несчастному одолжение. Я никогда над этим серьезно не задумывался. Наверное, я был слишком наивен».

Вокруг Грейс и правда все время крутились много поклонников, но, пожалуй, до появления Алекса д,Apcи Херби мог быть более-менее спокоен — она еще с Филадельфии привыкла к тому, что можно пообниматься сегодня с одним, завтра с другим, для нее это и в самом деле ничего серьезного не значило. Но в 1948 году на какой-то вечеринке она познакомилась с Алексом д’Арси, и это все изменило.

Начался их короткий страстный роман просто и стремительно. Алекс пригласил Грейс пообедать, и она согласилась. В ресторане его встретили как почетного гостя, ведь он был настоящей звездой. Грейс это впечатлило, но не более — звездный статус спутника ей льстил, но корыстных устремлений у нее не было. Она тогда как раз заключила новый контракт, от которого была в полном восторге. Ее обязанностью было демонстрировать шляпки, что в иерархии рекламного бизнеса стояло гораздо выше, чем пылесосы и зубные пасты. Грейс очень радовал этот маленький карьерный рост, и она даже не подумала сказать новому знакомому, что собирается стать актрисой.

А ведь Алекс д’Арси мог оказать ей протекцию — в то время он был очень известным актером, чье имя ставили наравне с именами Кэри Гранта и Кларка Гейбла. В США его хорошо помнят, хотя российским зрителям он известен в основном по небольшой роли одноглазого поклонника героини Мэрилин Монро в фильме «Как выйти замуж за миллионера». Он дружил со звездами вроде Эррола Флинна и был знаком со многими крупными боссами кинобизнеса. Для любой начинающей актрисы такое знакомство было пределом мечтаний. Но не для Грейс.

О ней всегда ходило много слухов, ее обвиняли в ветрености и неразборчивости, приписывали многочисленные любовные связи, но вот в чем ее никто никогда не мог обвинить, так это в том, что она добивалась чего-либо через постель. Было ли у Грейс Келли десять или сто любовников, но с каждым из них она была по собственному желанию, а не из корысти.

Так было и с Алексом д’Арси. О том, что она тоже актриса, он узнал лишь несколько лет спустя, когда их отношения были уже давно в прошлом. «В нашем бизнесе все на девяносто процентов притворство, — рассказывал он журналистам уже после смерти Грейс Келли. — Грейс же была напрочь лишена притворства. Она была на редкость доброй и искренней девушкой. И месяц, проведенный с нею, никогда не казался мне очередным, ничего не значащим приключением. С моей стороны это было настоящей дружбой. Короткое, но прекрасное и потому ценное для меня увлечение».

Алекс был в два раза старше Грейс, но ее это нисколько не смущало, наоборот, ей всегда нравились мужчины гораздо старше нее. К тому же он был хорош — высокий, темноволосый, чрезвычайно обаятельный и с соблазнительным французским акцентом. Меркантильных интересов у нее не было, но они были и не нужны, Алекс д’Арси не один десяток красоток уложил в постель силой своего обаяния.

Грейс не выглядела доступной, и их роман развивался вполне платонически, но через несколько дней знакомства Алекс решил все же немного форсировать отношения. «Мы ехали домой на такси, — вспоминал он. — Мы были знакомы уже около десяти дней и несколько раз обедали вместе. Она была милой собеседницей, слегка застенчивой и из хорошей семьи. Она всегда проявляла робость, и это качество привлекало меня в ней. Одевалась она очень консервативно и со вкусом. Никогда не выряжалась, как те девицы, что готовы тотчас прыгнуть к вам в постель». Он положил руку Грейс на колено, и. был ошарашен ее ответной реакцией: «Она сразу кинулась мне на шею. Я глазам своим не поверил. Внешность оказалась очень обманчивой».

Они сразу же отправились к Алексу и провели вместе ночь. А потом еще одну, и еще — встречи продолжались около месяца, пока д’Арси не уехал на съемки в Париж. «Она была очень сексуальной девушкой, — мечтательно вспоминал он спустя почти полвека. — Достаточно было один раз к ней прикоснуться — и она взвивалась до потолка. Было ясно, что передо мной не девственница. Опыта у нее хватало. По натуре она была очень застенчива, хотя физической робости у нее не было. Во время секса ее истинная натура выходила наружу. Похоже, она тщательно скрывала, что таится у нее внутри, поэтому казалось, что она превращается в совершенно другого человека».

А еще Алекс д’Арси рассказывал, что в начале 60-х он случайно встретил Грейс, тогда уже княгиню Монако, когда отдыхал в Монте-Карло. Он не стал напоминать ей о старом знакомстве, понимая, что это может поставить ее в неловкое положение да и просто быть ей неприятно — горделивые принцессы обычно не любят, когда им напоминают о юношеских грешках. Но Грейс его увидела, узнала и, к его огромному удивлению, не отвернулась, а улыбнулась и приветливо помахала рукой.

Я не считала, что была готова работать в Голливуде. Я думала, что мне нужно еще многому научиться в театре.

В октябре 1948 года Грейс перешла на второй курс Американской академии драматического искусства. Учились там всего два года, поэтому второй курс был также и выпускным. К тому времени после жесткого отсева осталось лишь около половины поступивших в прошлом году, и к ним в Академии относились уже не как к студентам, а как к начинающим актерам. Теперь их разделили на группы, каждую из которых должен был обучать профессиональный режиссер. Теория закончилась, началась сплошная практика.