Снова наполнив бокал, Элис незаметно выскользнула из кухни. Джона она нашла в гостиной, он беседовал с Эриком, Дэном и молодой женщиной в красном платье. Элис подошла к роялю Эрика и, прислушиваясь к беседе, тихонько постукивала пальцами по крышке. Каждый год она надеялась, что кто-нибудь попросит ее сыграть, но никто не просил. Несколько лет они с Энн, когда еще были детьми, брали уроки, но теперь без нот она могла наиграть только «Baby Elephant Walk» и «Turkey in the Straw», и то правой рукой. Может быть, эта женщина в красном вечернем платье умеет играть на рояле.

В разговоре возникла пауза, и Элис встретилась с этой женщиной взглядом.

— Простите, я Элис Хауленд. Кажется, мы не знакомы.

Женщина растерянно взглянула на Дэна.

— Я Бет.

Бет выглядела довольно молодо и вполне могла быть аспиранткой, но к декабрю Элис обычно узнавала даже первокурсников. Она припомнила, что Марти как-то сказал, что принял на работу нового сотрудника, женщину.

— Вы новый постдок Марти? — поинтересовалась она.

Женщина снова встретилась взглядом с Дэном.

— Я жена Дэна.

— О, как приятно наконец-то с вами познакомиться. Примите мои поздравления!

Никто не произнес ни слова. Дэн посмотрел Джону в глаза, потом на бокал Элис, потом снова на Джона, как будто хотел что-то сказать.

— Что? — ничего не понимая, спросила Элис.

— Знаешь, уже поздно, а мне завтра рано вставать, — сказал Джон. — Пойдем домой, ты не против?

Когда они оказались на улице, Элис хотела спросить, что означают все эти переглядывания, но, пока они были в гостях, выпал чудесный, похожий на сахарную вату снег, и, глядя на него, она обо всем забыла.

За три дня до Рождества Элис посетила Массачусетский главный госпиталь в Бостоне. Она сидела в комнате ожидания перед отделением расстройства памяти и притворялась, что читает журнал «Хелс». На самом деле она наблюдала за ждущими своей очереди пациентами. Все пришли парами. Женщина, которая выглядела на двадцать лет старше Элис, сидела рядом с женщиной, которая была как минимум на двадцать лет старше ее самой, наверняка ее мать. Женщина с густыми, ненатурально черными волосами и громоздкими золотыми украшениями громко и отчетливо, с явным бостонским акцентом говорила что-то отцу, который сидел в инвалидной коляске и не сводил глаз со своих безупречно белых туфель. Тощая седая женщина листала журнал — слишком быстро, чтобы успеть хоть что-то прочесть, а рядом с ней сидел такой же седой мужчина, полный, с тремором правой руки. По всей видимости, муж и жена.

Элис целую вечность ждала, когда ее наконец позовут. У доктора Дэвиса было молодое гладкое лицо. Он был в очках в черной оправе и в белом расстегнутом халате. Глядя на него, можно было подумать, что когда-то он был худым, но несколько оплывшая нижняя часть его торса напомнила Элис о комментариях Тома по поводу нездорового образа жизни врачей. Доктор, сидя в кресле за столом, пригласил Элис сесть напротив.

— Итак, Элис, расскажите, что с вами происходит.

— В последнее время у меня часто возникают проблемы с запоминанием, и это меня тревожит. Я забываю слова во время лекций или в разговоре, я вынуждена писать «класс когнитивной лингвистики» в своем ежедневнике, иначе могу забыть пойти на занятия, я совершенно забыла о конференции в Чикаго и не попала на свой рейс. Однажды на Гарвард-сквер я минуты две не могла понять, где нахожусь, хотя я профессор Гарвардского университета и бываю на этой площади едва ли не каждый день.

— И как давно это началось?

— В сентябре. Может быть, этим летом.

— Элис, вы пришли сюда одна?

— Да.

— Хорошо. В будущем вам лучше приходить вместе с кем-то из членов семьи или человеком, который регулярно с вами контактирует. Вы жалуетесь на проблемы с памятью, следовательно, не можете быть достоверным источником информации о том, что с вами происходит.

Элис смутилась, как маленькая девочка. А выражение «в будущем» застряло у нее в голове и изводило, как вода, методично капающая из неисправного крана.

— Хорошо, — согласилась она.

— Вы принимаете какие-нибудь лекарства?

— Нет, только мультивитамины.

— Снотворное, диетические таблетки, еще какие-нибудь препараты?

— Нет.

— Выпиваете?

— Немного. Один-два бокала вина за ужином.

— Вы вегетарианка?

— Нет.

— Были ли у вас в прошлом травмы головы?

— Нет.

— Хирургические операции?

— Нет.

— Как вы спите?

— Прекрасно.

— У вас случались депрессии?

— Нет, с тех пор, как я была подростком.

— Стрессоустойчивость?

— Обычная. Стрессы идут мне на пользу.

— Расскажите о ваших родителях.

— Мама и сестра погибли в автокатастрофе, когда мне было восемнадцать. Отец умер от печеночной недостаточности в прошлом году.

— Гепатит?

— Цирроз. Он был алкоголик.

— Сколько ему было лет?

— Семьдесят один.

— У него были какие-нибудь другие проблемы со здоровьем?

— Насколько я знаю, нет. В последние годы я не так часто с ним виделась.

А когда это случалось, он был маловразумителен, попросту пьян.

— А у других членов вашей семьи?

Элис выложила доктору скудные сведения об истории болезни членов своей семьи.

— Хорошо. Сейчас я назову вам имя и адрес, а вы повторите за мной. Потом мы займемся другими вещами, после чего я попрошу вас снова назвать эти имя и адрес. Итак, Джон Блэк, Брайтон, Сорок вторая Восточная улица. Можете повторить это для меня?

Элис повторила.

— Сколько вам лет?

— Пятьдесят.

— Какое сегодня число?

— Двадцать второе декабря две тысячи третьего года.

— Время года?

— Зима.

— Где мы с вами сейчас находимся?

— Массачусетский главный госпиталь, восьмой этаж.

— Вы можете назвать близлежащие улицы?

— Кембридж-стрит, Фрут-стрит, Сторроу-драйв.

— Хорошо. Какое сейчас время суток?

— Позднее утро.

— Назовите месяцы от декабря в обратном порядке.

Она назвала.

— Посчитайте в обратном порядке от ста до шести.

Он остановил ее на семидесяти шести.

— Назовите эти предметы.