– Маш Николаевна, – Роза Васильевна говорила неуверенно, я бы даже сказала «застенчиво», если бы не знала её лично, – вы к нам послезавтра ко скольки?

– Э-э-э, – только и ответила я.

– Я вот думаю-то что… Вы ж после школы к нам, да? Может, часик погуляете где? А то врач должен к Даночке заглянуть.

– Она заболела? – быстро спросила я.

Тогда всё объяснялось – и её нежелание запоминать, и её капризы!

– А вам разве Ирэночка не объяснила?

– Что именно?

– Про Даночку… Она ж, радость моя, головой-то стукнулась тогда. В бассейн-то когда грохнулась. И всё вот. С памятью с тех пор маемся. Не помнит. И обследовали, и просвечивали и так и эдак. Всё в порядке, говорят. А она вот… ну никак не запоминает! А я всё думаю, чегой-то вы, Машенька, с ребёнком строго так… А вы и не знали.

– Не запоминает? – машинально переспросила я. – Совсем? Как это?

– Ну вот смотрим с ней сериал, прошлогодний ещё. Она вроде помнит, что Наташка в поликлинике работает главврачом. А вот что муж её, как из тюрьмы вернулся, бандитом стал, не помнит.

– Это взрослый сериал, – осторожно возразила я. – Она не всё понимает.

– Дана Андревна-то не всё понимает? Не смешите меня. Как папа ушёл, она быстро повзрослела. Дети от этого умнеют только так, Марьниколавна.

– А что сказал врач?

– Испанский-то? Говорит, два-три месяца такое продлиться может. После удара. Я у него нарочно переспросила: «Dos? Tres?» И на пальцах показала. Он кивнул. Вот один прошёл. Пока всё так же…

– Почему же Ирэна меня не предупредила?

– Считает мама наша, что всё с дитёнком в порядке, – с сожалением сказала Роза Васильевна. – Мол, пусть трудится побольше, и всех делов. А не в трудах-то дело… Не в трудах.

Я молчала, ошарашенная. А потом спросила:

– Как же с ней заниматься?

– А вы приходите послезавтра, покажу! – оживилась Роза Васильевна. – Я тут с ней намастырилась маленько. Мы, конечно, люди неучёные, языков не знаем. А всё ж кое-чего соображаем. Придёте – научу.

Кому: Любомиру Радлову

Тема: Интересный вопрос

Привет, Любомир!

Да, неожиданно было получить такой вопрос. Попробую ответить. В детстве мне нравились разные актёры. Но это, скорее, было восхищением и перед образами их героев. Я не очень сложно пишу? Или твой письменный русский сильнее устного?

А сейчас есть парень, к которому я испытываю симпатию. Не то чтобы я потеряла от него голову. Но когда я его вижу, становлюсь довольной как паровоз.

Надеюсь, ответила на твой вопрос.

P. S. В Испании я чуть не вышла замуж! К счастью, страсть была односторонней. Да и не страсть, так… увлечение!

Кому: Марии Молочниковой

Тема: Я счастлив

Привет, Мария!!!!!!!!!!!!

Твой ответ сделал меня по-настоящему счастливым! «Довольной как паровоз» – гениально. Я никогда не слышал этого выражения, но оно такое удачное! Сразу представил себе паровоз, блестящий, гудящий. Класс! Не беспокойся за язык, я пользуюсь электронным переводчиком, если чего-то не понимаю. Хотя он иногда выдаёт смешные вещи.

Тогда ещё вопрос. Ты знаешь, что такое «разбитое сердце»? Если да, расскажи подробно!

С благодарностью,

Любомир

Учителя – удивительные люди. Вроде профессия – одна на всех. Но все они такие непохожие…

Есть те, кто и предмет свой не любит, и преподаёт без особого желания. Например, Ильмира Александровна, математичка. Ей всё равно, разбираемся мы в математике или нет. Её задача – дать все самостоятельные, что присылаются «сверху», провести все проверки и контрольные, наскоро объяснить, что нужно пройти по теме, а ещё чаще – отослать нас самостоятельно изучать тему в интернете. А потом снова дать с десяток самостоятельных, чтобы проверить, чтó мы изучили сами. Я ни разу не слышала от неё чего-то вроде «это моя любимая тема» или «это так интересно, ребята!». Такое ощущение, что она случайно попала в математички, но почему-то никак не сменит профессию.

Наталья Евгеньевна, преподаватель литературы, тоже не слишком увлечена своим предметом: разноцветные водолазки и ободки или заколки, подобранные к ним в тон, интересуют её гораздо больше. Но она любит нас. Хотя «любит» – это громкое слово. Сочувствует. Поэтому старается помочь нам преодолеть все возможные проверки, которые придумали те, кто управляет обучением.

А вот кто и предмет свой любит, и преподавать умеет, так это Ольга Сергеевна. И Беатрис. Они говорят о грамматике с таким восхищением, будто это прекрасная ваза или известная актриса. Если Ольга Сергеевна даёт новые слова, то произносит их с таким видом, словно они волшебные. Наверное, так и нужно учить людей. Чтобы ощущалась значимость знания. А не обязанность обладать им.

Елизавета Ильинична историю любит. Это видно. Когда она вдруг увлекается рассуждениями, то её даже любопытно слушать. К сожалению, часто слушатели не понимают, о чём идёт речь. Она говорит-говорит, а точный смысл улавливают только избранные, вроде Ульяны и Ромки. Остальные следят за интонациями и настроением. Проблема в том, что историчка совершенно не может нам передать свою любовь к предмету. Например, она заставляет построчно читать учебник. Кто ж после такого полюбит историю? Елизавета Ильинична строга в проверках, язвит над неудачниками. Иногда бывает неприятно даже находиться на её уроках. Она представлялась мне волшебником, который знает множество заклинаний, но потерял свою палочку и теперь не может сотворить даже самый простой магический фокус.

Хотя слышала бы это моя мама!.. Она сказала бы, что я найду любое оправдание своей лени, лишь бы параграф по истории не учить.

– Сегодня, – заявила Елизавета Ильинична, – я открою вам тайну.

Если бы я не знала её так давно, то, возможно, и клюнула бы на приманку.

– Вы поймёте наконец, зачем читали учебник! Вы убедитесь, что это не было напрасной тратой времени.

Я всё же навострила уши. Любопытно.

В руках Елизавета Ильинична держала небольшую стопку листков. Она раздала каждому по одному и вернулась на место. На листке были напечатаны мелким шрифтом события из мировой истории. Они соединялись кучей стрелочек, подписей, восклицательных знаков и фигурных скобок.

– Когда я окончила институт, – торжественно сообщила Елизавета Ильинична, – и собиралась преподавать, то мечтала объяснить моим ученикам, что история – это не скопление разрозненных фактов. Это мир взаимосвязанных событий. Гнездо!