Три года подполковник обеспечивал безопасность Самуила Сосновского. Три года он изо дня в день наблюдал за жизнью этого человека. Именно тогда он узнал о том, что можно есть и пить из золотой посуды, ездить на элитных автомобилях и каждый день менять самых красивых женщин, которые млеют от одной только мысли, что на нее пал выбор. Все это обеспечивали олигарху деньги, огромные капиталы – и те, что лежали на счетах западных банков, и те, что привозили в своих вещмешках угрюмые, бородатые горцы. Деньги обеспечивали Сосновскому рай на земле, и Владлен, позабыв о своих детских идеалах, сделал выбор в сторону денег.

Ближайшим вечером, когда Самуил Аронович отдыхал на загородной даче, подполковник еще раз проверил линейным локатором возможность установки «жучков» кем-нибудь из особо рьяных подчиненных. Ничего подобного не обнаружил, начальство опытному сыскарю верило безгранично.

После этого Владлен решительно вошел в кабинет своего подопечного. Олигарх сидел за письменным столом, нацепив на кончик носа небольшие очки с выпуклыми линзами, и внимательно наблюдал за монитором своего ноутбука.

Глянув поверх очков на начальника охраны, Сосновский коротко поинтересовался:

– Что-то случилось?

– Да, – охрипшим голосом ответил подполковник, всегда трудно пересечь незримую линию, отделяющую служебный долг от предательства. – Над вами стремительно сгущаются тучи, и в скором времени будет поздно думать о зонте.

– Н-да, все течет, все изменяется, – задумчиво произнес Сосновский. Он выключил компьютер и опустил плоский монитор на клавиатуру. Пристально посмотрел на Козаченко и произнес: – Эпоха старого царя идет к закату. Восходит эпоха молодого императора, и без перетасовки никак не обойтись. И, как это было уже не раз, вторые придут на смену первым, чтобы их предать анафеме.

Подполковник во время этого философского монолога не проронил ни слова, мысленно содрогаясь от мысли, что миллиардер откажется от его услуг. В этом случае остается только одно – стреляться, а еще лучше – застрелить самого олигарха, как свидетеля его добровольного предательства.

– Сколько у меня осталось времени? – продолжая смотреть на чекиста поверх очков, спросил Сосновский.

– Неделя, может быть, дней десять, – ответил Владлен, немного подумав, добавил: – Но в любом случае за границу вас не выпустят.

– Не выпустят, – эхом вторил магнат, зрачки его глаз поднялись к потолку, он что-то быстро соображал и уже через минуту снова вперил взгляд в чекиста. – Как я понимаю, вы обратились ко мне не из-за душевных переживаний. – Характеру Сосновского претили пустые словосплетения, в делах он предпочитал конкретику. – Меня обложили как волка со всех сторон. Но я не волк, человек, причем весьма не глупый человек, и знаю – чтобы организовать брешь, необходимо найти увесистый таран, чтобы пустить его напролом. Если вы согласитесь стать этим самым тараном, то я вас обеспечу до старости ваших правнуков. Ведь весь наш сегодняшний разговор затеян именно из-за денег. Не так ли?

– Именно, – утвердительно кивнул Козаченко, теперь, когда все точки и акценты были расставлены, говорить подполковнику стало значительно легче. – Конечно же во главе угла стоят деньги. Только в вашем предложении есть один небольшой, но значительный нюанс. Трудно распоряжаться деньгами, когда придется сидеть по статье «за государственную измену» лет пятнадцать-двадцать.

– Это всего лишь детали, – уверенно отрезал олигарх, – которые можно решить. Время еще есть…

Через пять дней оперативная группа во главе со старшим оперуполномоченным подполковником Козаченко приехала на радиостанцию «Эхо России», где уже была собрана огромная толпа журналистов.

Пресс-конференция получилась на славу – пятеро мужчин, четверо из которых сидели в черных вязаных масках, сообщили, что они являются офицерами ФСБ управления УРПО, которые несколько лет занимались разработкой богатейших людей страны. А теперь от своего руководства получили приказ на физическое устранение ряда лиц во главе с магнатом Сосновским Самуилом Ароновичем.

Двое суток Козаченко эту лабуду вливал в уши своих подчиненных, каждый раз делая упор на то, что не желает быть козлом отпущения. На третий день оперативники сдались и согласились участвовать в пресс-конференции, но с двумя условиями. Первое: они будут в масках, и второе: отвечать на вопросы будет один Козаченко. А большего и не требовалось…

Таран получился сокрушительный, все присутствующие журналисты тут же подняли в прессе (в России и – что самое главное – за рубежом) такой вой, что им могли позавидовать самые профессиональные плакальщицы.

Уже в тот же вечер руководство ФСБ объявило о начале служебного расследования по данному факту.

Самуил Аронович Сосновский под пристальным взглядом журналистских видеокамер свалился с сердечным приступом и был отправлен в кардиологический центр. И почему-то уже на следующее утро появился в Лондоне, где немедленно объявил себя борцом с российским тоталитаризмом.

Офицеры из группы Козаченко не стали козлами отпущения, их просто уволили из органов. На руководителя группы было заведено уголовное дело по факту обнаружения в служебном сейфе незарегистрированного пистолета, из которого, по данным баллистической экспертизы, семь лет назад был убит один из лидеров солнцевской ОПГ.

Но все это мало волновало бывшего подполковника государственной безопасности. Он спокойно пересек границу в районе Конотопа и уже через сутки вылетел с киевского аэропорта Борисполь в Лондон.

Сосновский не обманул, положив на счет своего спасителя сумму с шестью нулями. Только чувствовал себя Владлен Козаченко на берегах туманного Альбиона не очень уверенно. Генеральная прокуратура через Российский МИД требовала от англичан экстрадиции беглого офицера, поэтому существовала вероятность, что когда-нибудь МВД Британии уступит русским. Требовалась надежная «крыша», такая же, как у Сосновского. Статус политического беженца. С этим и обратился Владлен к беглому олигарху. Самуил Аронович внимательно выслушал бывшего чекиста, пожевал тонкие губы и неопределенно пообещал что-нибудь придумать.

Через три дня в особняк Сосновского, находившийся в фешенебельном пригороде Лондона, пожаловал высокий импозантный мужчина с копной редких седых волос на продолговатом лошадином черепе.

Из короткой беседы с этим господином Козаченко понял, что тот представляет внешнюю разведку МИ-6. Его департамент мог удовлетворить просьбу Владлена, но, естественно, не бескорыстно, хотя ничего сверхъестественного просить не станет. Всего-то нужно поставить свою подпись под одним памфлетом.

Бывший подполковник взял из рук англичанина небольшую брошюру и быстро пробежал ее текст. Смысл статьи сводился к одному – Россия снова схватилась в смертельной схватке с чеченским сепаратизмом. Новый премьер-министр, в недавнем прошлом директор ФСБ, со всей ожесточенностью взялся за уничтожение боевиков. Армия шла вперед, используя против бандформирований весь имеющийся в наличии арсенал.

Федеральные войска не останавливались, не устраивали перемирий, как в первую чеченскую, когда Сосновский неоднократно выступал посредником…