Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта баба его злила, и сама Верена его тоже не жаловала. Да оно и понятно!
– А разве не ясно?
– Нет, представь себе, не ясно! Серпентария поблизости не наблюдаю.
– Очень смешно, оценила. Только свои шуточки прибереги для кого-нибудь еще. Я здесь, чтобы вернуть себе своего мужа!
Нельзя было не отметить, что она была очень вежлива с ним. Даже, в принципе, мила. Потому что кто-то другой просто бросил бы его в этом парке или в лучшем случае вызвал полицию. Так что Игорь был благодарен.
Но только за это, не за сомнения, которые она в нем поселила. На первый взгляд предположение было совершенно кретинским. Как мог он убить Соню?! Он же ее любил, пальцем бы не тронул!
А с другой стороны… Он ведь не запомнил даже ночь в парке, хотя был трезв и в сознании! Да и в причинах смерти Сони он не рвался разбираться, просто узнал об этом и словно в ледяной воде тонуть начал!
– С чего бы мне ее убивать? – поразился Игорь.
Вика осталась невозмутима.
– Нервный срыв.
– То есть психоз?
– В некотором смысле.
– А ты не боишься тогда со мной разговаривать? Вдруг я и на тебя нападу?
– Нет. Не знаю, причастен ли ты к смерти Сони, но даже если да, это произошло по неосторожности и под влиянием момента. Уж поверь мне, я в таких вещах разбираюсь.
Понять, как она в этом может разбираться, было несколько проблематично. Игорь и не собирался останавливаться на этом моменте. Ему совсем другое понять хотелось! Что, если все-таки он? Как быть тогда? Как жить с этим?!
Более-менее оправившись, он поспешил покинуть квартиру девушки. Даже поблагодарил ее скомкано как-то, на ходу, как будто это Вика была виновата в его неприятностях! Но ему в тот момент казалось, что если он вернется к привычной жизни, то все случившееся окажется просто страшным сном.
Да уж, если бы! Его ничто не могло отвлечь: ни работа, ни встречи с приятелями. В голове вертелся только один вопрос: что, если все-таки он?
Вика предположила это, практически ничего о нем не зная. Просто посмотрела на него и совершенно спокойно объявила, что такое возможно. А что, если бы она знала правду до конца?..
Если отвлечься от любви и подойти ко всему этому трезво, то шансы преступления у него очень высоки. Он не мог больше сомневаться, это изводило его. Он должен был знать наверняка.
Адрес Сони он знал – мог бы назвать, даже если бы его разбудили посреди ночи. Сколько раз он мотался туда с цветами и подарками! А теперь ехал с другой целью… Но иначе нельзя. Ему нужно было знать правду!
С Наташей, соседкой Сони по квартире, он был знаком весьма поверхностно, а к большему и не стремился. Тем более что девушка стала свидетельницей многих его унижений, и от этого стыдно было смотреть ей в глаза.
Мужчина искренне надеялся, что с ней больше встречаться не придется. Та еще стерва! Но она должна все знать – и уж лучше обратиться к ней, чем к семье Сони.
Он не знал толком, чем она занимается, и был совсем не уверен, что застанет ее дома в разгар рабочего дня. Однако ему повезло – дверь открыла заспанная блондинка.
– Ты? – она удивленно уставилась на него круглыми глазами куклы-пупса. – А ты что здесь делаешь? Соня…
– …Умерла. Я знаю, ты мне сама сказала.
– Я… А, ага, сказала!
Судя по всему, ночка у Наташи выдалась бурная и, вполне возможно, событийная. Соня еще в лучшие времена их отношений говорила ему, что соседка воспринимает клубы чуть ли не как место заработка и ведет себя там соответствующе. Видно, права была!
Сейчас девушка еще пыталась избавиться от сонливости и сообразить, что же происходит. Хорошо, хоть не пьяная…
– Так ты зачем тут? – поинтересовалась она.
– С тобой поговорить хотел.
– О чем?
– О внешней политике Великобритании, блин! Наташка, не играй в дурочку!
Судя по искреннему возмущению на лице, она и не играла.
– Я с тобой разговаривать не обязана! Ты – Сонькина проблема, а не моя! Ко мне ты вообще не имеешь никакого отношения, вот и вали!
Игорь почувствовал растущее раздражение, но быстро подавил его. Эмоциям поддаваться – последнее дело сейчас. Надо каким-то образом убедить ее, что этот разговор нужен. А если закричать, как очень хочется, то она вообще дверь запрет и отвечать перестанет!
– Наташа, я хочу узнать, что случилось с Соней…
– Умерла, что?!
«Только не злись, – напомнил себе Игорь, украдкой сжимая кулаки. – Бить ее нельзя. Побитая она говорить не будет».
– Это я уже понял. Я хочу узнать, как она умерла…
– А я не хочу об этом говорить, – упрямилась Наташа. – Мне неприятно! Звони ее родителям, пусть они объясняют.
– Их я по этому вопросу беспокоить не хочу.
– А меня, значит, хочешь? Зашибись!
– Не ори ты! Я все равно не уйду. Будешь и дальше сверкать трусами перед соседями? Тебе проще рассказать мне все, и тогда можешь обо мне забыть. Больше я тебя не побеспокою.
Наряд у Наташи и правда был впечатляющий: короткая ночнушка, под которой просматривалось белье. Узор из легких перышек ситуацию более приличной не делал, скорее наоборот.
До девушки наконец дошло, в каком виде она предстает перед соседками, которые вполне могут рассматривать ее через «глазки». Особого смущения она не выказала, но Игоря в квартиру все-таки втащила. Правда, приглашать не стала, оставила в коридоре, сама встала напротив него, скрестив руки на полуобнаженной груди.
Как ни странно, ее вид не оказывал на Игоря никакого воздействия. А должен был! И все же он ни на секунду не забывал, ради кого и ради чего пришел сюда. Это удручало.
– Что ты хочешь знать?
– Как она умерла? – терпеливо повторил свой вопрос мужчина.
– Да не знаю я! И не потому, что не хочу говорить, я не вдавалась в подробности, потому что не люблю такие ужасы! Там то ли несчастный случай был, то ли убили ее… Я знаю, что это на какой-то стройке произошло. Но без подробностей!
Вот вам и вся женская дружба… Хотя, справедливости ради, нужно было отметить, что настоящими подругами соседки не были.
– Получается, ее все-таки могли убить? – Игорю с трудом удалось сдержать дрожь в голосе.
– Могли и убить. Вроде такая версия была. Нет, ты подумай: а с чего бы ей умирать самой? Здоровая же девка была! Темное дело.
– Я поэтому и спрашиваю! Слушай, Наташа… Она ведь ни с кем не встречалась?
Это был принципиально важный момент. Не только из-за ее смерти и его возможной причастности. Дело было скорее в самом восприятии образа Сони, к которому он привык. Игорь не хотел придавать этому слишком большого значения, но все же чувствовал, как сердце замирает в груди.