– Что со мной? – озадаченно произнес он в пространство. – Я тебя раньше не видел, чувак.

Он закашлялся, утер губы тыльной стороной запястья и поискал взгляд Серотонина, но тот успел отвернуться. Спустя пару минут Вик услышал вздох. Снаружи замелькал свет. Ребенок перестал сопротивляться и сполз по стене на пол.

– Обернись, Вик, – сказал оператор.

Вик облизал губы.

– Вик, я гарантирую твою безопасность.

Вик развернулся.

– Ты совсем как моя матушка говоришь, – заметил он. Трудно было сказать, почему мать ему сейчас вспомнилась. Он больше не был уверен, какого пола ребенок с Пойнта. Существо стояло тихо, неподвижно. Вику подумалось, что если оно пошевельнется, сделает шаг, пустится бежать, проделает осмысленное движение, то грацией не уступит танцовщице. Лицо его словно бы увеличилось в размерах. И глаза тоже – они приковывали взгляд. В лице этом просияла утренняя заря бесполой непостижимой личности теневика, источавшей такой оптимизм, что ни один человек не мог на него долго смотреть.

– Вот оно, – сказал Вик. – Я кладу хабар для Поли на пол между нами, ты делаешь все, что посчитаешь нужным, а если мне что-то не понравится, клянусь, я вас обоих пристрелю на месте.

– Ты бы расслабился, – посоветовал ему оператор.

Существо постояло, словно бы в замешательстве, еще некоторое время, пока Вик не положил артефакт на пол, затем у него из глотки вырвались три-четыре чистых звонких музыкальных ноты, не так вокальные, как инструментальные; хабар слабо засветился через тряпку, в которую Вик его завернул.

– Это очень классный товар, – произнес теневик таким тоном, словно описывал хабар покупателю. – Это очень хороший товар.

Слитным движением он опустился на колени, наклонился вперед и очертил руками круг: странно детское движение защиты, каким-то образом включившее больше места, чем артефакт занимал. Изо рта у теневика потекла электромагнитная рвота. Тысячи мошек, подобных неоново-фиолетовой тапиоке, медленно закапали на сверток с хабаром.

– Я просто хочу взглянуть, что это тут у нас, – проговорил теневик, – прежде чем продолжим.

Мерцающий свет интерфейса выхватил его лицо, на краткий миг стерев черты. Стены комнаты тоже осветились, затем опять потемнели. Вик углядел граффити, дешевый покоробившийся пластик, выставленный наружу кус арматуры.

– Мне это не нравится, – сказал он.

В комнате царила абсолютная тишина. Во взгляде коленопреклоненной фигуры не осталось ни единой мысли; теневик полностью сосредоточился на медленно, как вязкий мед, стекающей на хабар струйке света – кодовом интерфейсе.

– Это зашло слишком далеко, – сказал Вик. – Мне это не нравится.

Ему ответил слабый голос. Голос Поли де Раада из клуба «Семирамида», ретранслированный сюда через миллиардную долю полосы пропускания теневика.

– Привет, Вик, – произнес голос. – Ты мне сегодня больше не нужен. Деньги на счету.

– Я тебе, Поли, жопу надеру, – пообещал Вик, – если их там не окажется.

И настороженно попятился, выставив перед собой пистолет, держа его обеими руками жестом скорее умоляющим, чем угрожающим. Несколько минут после этого дверной проем продолжали очерчивать световые сполохи, словно оператор шаг за шагом пытался отсоединиться от интерфейса. Наконец, со сдавленным и словно бы облегченным вздохом, все прекратилось, и пала тьма.

К тому времени Вик Серотонин, снова взяв курс на восток, пересек мост через лагуну в туристический порт, где зашел в бар под названием «Мир сегодняшний». Он заказал бутылку рома «Блэк Харт» на вынос, потом передумал и сел в одной из кабинок, чтобы перекусить. Пока ел, проверил счет. Увидев, сколько денег там появилось после продажи артефакта, Вик отодвинул тарелку. Аппетит у него резко пропал.

– А бутылку я все-таки заберу, – сказал он бармену.

Вик понимал, что такая удача долго не продержится. Опыт подсказывал, что эдакие деньги – сами по себе удача. Таким деньгам все равно, кто ты, от них лучше держаться подальше. Не пройдя и десятка шагов от «Мира сегодняшнего», Вик оказался прижат к поребрику бампером розового «кадиллака», тюнингованного под популярный тогда в определенных кругах саудадийской тусовки модерн со стремительными линиями корпуса. Как и любой турагент, Вик превосходно знал эту машину. Владел «кадиллаком» Лэнс Эшманн, важная, сколь мог судить Вик, шишка в Полиции Зоны; человек, похожий на стареющего Альберта Эйнштейна, вежливый и вездесущий, легенда саудадийской полиции артефактов. Эшманн наблюдал, как приходят и уходят турагенты, начиная с Эмиля Бонавентуры и заканчивая Виком. Вынув изо рта трубку, он улыбнулся.

– Привет, Вик! – воскликнул он. – Это ты?

Вик остановился. «Кадиллак» тоже.

– Ты же знаешь, что это я, – сказал Вик.

– Вик, лезь сюда, поехали.

– Не хочу.

– Зря. Это отличная машина.

Вик ожидал, что Эшманн появится в сопровождении отряда полицейских, и попытался взглянуть одновременно во все стороны, вверх-вниз по улице, в сторону бара и внутрь. На улице было пусто. Снова пошел дождь, тротуар заблестел, как лакированный. За рулем машины Эшманна сидела женщина; они с Виком обменялись кривыми усмешками. Лицо ее озаряла сложная смесь света приборной панели, неоновой рекламы и вывески «Мира сегодняшнего», но ясно было, что женщина основательно перекроена, а волосы у нее светлые, очень коротко остриженные. Заглушив мотор, женщина вылезла из автомобиля и быстро оказалась рядом с Виком. Как и можно было ожидать, она была куда выше Эшманна и крепкого сложения. По тыльной стороне предплечья у нее бежали потоки данных, похожих на азиатские иероглифы.

– Мы тебя попросили сесть в машину, – сказала она.

Вик едва заметно шевельнул плечом. Было похоже, что на большее он не согласен. Двое настороженно изучали друг друга, пока не откинулась пассажирская дверца «кадиллака» и не вылез Лэнс Эшманн, тяжело дыша и суетливо поправляя дождевик.

– Погоди! – скомандовал он ассистентке. – Я боюсь того, что ты можешь с ним сделать.

Он взял ее за руку.

– Успокойся, – сказал он ей. И Вику: – Можем тут поговорить.

– Думаю, что это вполне возможно, – ответил Вик Серотонин.

– В этом баре, если хочешь, – предложил детектив, – или прямо тут, на тротуаре. Можем поговорить.

– Сядь в машину, – умоляюще попросил он ассистентку. – Успокойся. Ну правда, все ведь в порядке. Ты можешь себе это позволить, Вик нам проблем не создаст. Вик, ну скажи ей, что ты не создашь нам проблем!

Вик улыбнулся.

– Ты со мной в безопасности, – сказал он ассистентке.

– Вик, ты ей – плюнуть и растереть. Веди себя смирно! Ты бы видел, какие у нее рефлексы после перекройки.

– Ага, я впечатлен.

Женщина дернула уголком рта и отступила за водительскую дверцу.