Глядя на бескрайние земли, населенные низшими существами, не сознающими истинных возможностей и реальной силы магии, Джек испытывал некоторое сожаление.

Оно служило ему защитой, потому что при встрече с Верхним Миром Джеку требовалось нечто такое, что могло подавить другое неизбежное чувство, возникающее в его мыслях и сердце. При всех своих способностях он провел последнее столетие почти в полном одиночестве. В то время как Джек в своей великолепной лаборатории, полной алхимического оборудования, стопок пергаментов и волшебных книг, в несколько раз превосходивших высотой его рост, открывал для себя удивительные откровения и новые заклинания, ему не без труда удавалось принять парадоксальный поворот судьбы, наградившей его практически бессмертием. Из-за того — и это было одним из главных поводов, — что ему не грозила смерть от естественных причин, Джек был уверен, что мир полон смертельной опасности. Долгая жизнь убедила гнома-колдуна в том, что ему «есть что терять», а в пещерах Подземья его удерживали не столько толстые каменные стены, сколько страхи.

Его лаборатория, надежно укрытая и защищенная заклятиями, оставалась безопасной даже после того, как клан Карук вышел на поверхность. И все же Джек последовал за Хакууном, хотя никчемный жрец этого и не стоил. А все потому, что Джек, зная причину, но не желая сознаваться в этом даже самому себе, хотел вернуться и вспомнить то время, когда был просто Джеком-гномом.

Вид окрестностей его приятно удивил. В воздухе вокруг носилось нечто неуловимое, нечто волнующее и сулящее новые возможности.

Вероятно, он еще не до конца понял умозаключения Хакууна, позволившего Гргучу выйти из Подземья, но Джек был заинтригован.

Длинные сильные ноги несли Вульфгара по снегу, доходящему порой до бедер, и позади него на склоне горного хребта оставалась глубокая борозда. Но Вульфгар не считал снежный покров препятствием, наоборот, он радовался охватившему душу ощущению свободы. Этот переход и бодрящий морозный воздух напоминали ему о доме, а с практической точки зрения глубокий снег сильно замедлял продвижение двоих упрямо преследовавших его часовых-дворфов.

Снова повалил снег, а холодный северный ветер обещал новую бурю. Но Вульфгар не испытывал страха и с искренней улыбкой на лице продолжал путь. Он придерживался берега реки и постоянно перебирал в памяти все приметы, полученные от Айвена Валуноплечего, обнаружившего тело Делли Керти. Прежде чем покинуть Миф-рил Халл, Вульфгар подробно расспросил Айвена и его брата Пайкела обо всех деталях.

Холодный ветер, жалящие укусы снега, глубокий снег… Все это было знакомо Вульфгару, все приносило спокойствие и умиротворение, и он чувствовал, что выбрал правильный путь. Он не жалел сил, и по дороге к поставленной цели остановить его не мог никакой буран.

Предостерегающие крики подданных Бренора, уносимые порывами ветра, постепенно затихли, а потом контуры строений и укреплений и даже самого горного хребта остались позади уже едва различимыми пятнами на фоне снежной пелены.

Он был одинок и свободен. Ему не на кого было рассчитывать, но и ни о ком не надо было заботиться. Вульфгар, сын Беарнегара, прокладывал тропу в глубоком снегу и боролся с порывами северного ветра, полагаясь только на свои силы. Он снова стал одиноким странником, сам выбирал свой путь, а выбрав, неуклонно стремился вперед.

Несмотря на холод, опасность, потерю Кэлси, несмотря на смерть Делли и отношения Кэтти-бри с Дзиртом, Вульфгар испытывал лишь истинное наслаждение.

Его путь продолжался еще долгое время после того, как дневной свет померк и сумерки сменились темнотой, и, лишь когда ночной холод стал слишком сильным даже для гордого сына промерзшей тундры, Вульфгар остановился на ночлег. Он устроил лагерь под густыми нижними лапами пушистых елей, где ветер не мог до него добраться. Ночью ему снились стада карибу и преследующие их кочевые племена. И его друзья, все до одного, были в сновидениях с ним рядом в тени Пирамиды Келвина.

Он хорошо выспался и, как только небо чуть посветлело, снова отправился в путь.

Эти земли не были незнакомыми Вульфгару, проведшему в Мифрил Халле не один год, и, едва выйдя за восточные ворота крепости дворфов, он хорошо представлял, где именно Айвен и Пайкел обнаружили тело несчастной Делли. Варвар знал, что доберется туда уже сегодня, но не раз напоминал себе о необходимости соблюдать осторожность. Он покинул дружественную область в тот момент, когда перебрался через укрепления дворфов на горном отроге, и теперь оказался вне цивилизованного мира. Вульфгар миновал несколько стоянок, где над кострами поднимались струйки дыма, но ему не требовалось подходить ближе, чтобы убедиться в присутствии враждебно настроенных орков.

Он радовался тому, что день выдался пасмурным.

Вскоре после полудня снова пошел снег, но он сильно отличался от вчерашней пурги. Снежинки легко порхали в воздухе и, прежде чем упасть на землю, исполняли замысловатый танец, повинуясь легкому дуновению ветерка. Несмотря на необходимость постоянно высматривать орков и другие признаки опасности, Вульфгар быстро продвигался вперед и сразу после полудня уже вскарабкался на невысокий скалистый хребет, за которым открывалась круглая чашеобразная долина.

Затаив дыхание, Вульфгар осмотрел окрестности. Прямо напротив него, на краю круглой впадины, поднимались дымки нескольких костров, а в самой низине Вульфгар заметил остатки старого, давно покинутого лагеря. Несмотря на то что долина была надежно укрыта, вчерашний ветер все-таки добрался до ее дна и сдул снег с юго-восточного сектора, оставив неприкрытыми целую гряду валунов. Вульфгар отчетливо рассмотрел даже наполовину прикрытые небольшие камни старого кострища.

Все точно так, как описывали Айвен и Пайкел Валуноплечие.

Варвар тяжело вздохнул, перевалился через край и стал медленно и осторожно спускаться в долину. Он не поднимал ноги над землей, а медленно скользил по склону, опасаясь наступить на погребенное под футовым слоем снега тело. Так Вульфгар проложил тропу до самого кострища, затем развернулся, как советовал ему Айвен, и так же медленно направился обратно. Поиски заняли немало времени, но в конце концов он заметил торчавшую из-под снега посиневшую руку.

Вульфгар опустился на колени и осторожно разгреб белое покрывало. Никаких сомнений — это действительно была Делли. После ее гибели морозы только усиливались, так что разложение лишь слегка тронуло тело. Лицо женщины немного раздулось, но несильно, и черты почти не изменились.

Казалось, она мирно спит, и Вульфгар отметил, что при жизни бедняжка никогда не выглядела такой безмятежной.

В душе Вульфгара шевельнулось чувство сожаления, ведь в этом в немалой степени была и часть его вины. Он припомнил все их разговоры, когда Делли мягко и спокойно просила вывести ее из Мифрил Халла, когда она умоляла его освободить ее из темноты населенных дворфами пещер.

— Но я такой глупец! — прошептал он, тихонько прикоснувшись пальцами к ее лицу. — Даже если бы ты все высказала мне напрямую, я и тогда вряд ли услышал бы твои мольбы.