Вдохнув полной грудью холодный воздух, Глэд пошел следом, внимательно разглядывая группу нежити, застывшую рядом с огромной мохнатой елью. Тусклые панцири, шлемы с вычурными украшениями. И пожелтевшие за долгие годы кости, пережившие не одну холодную зиму. Маги. Командиры многочисленных отрядов, штурмовавших Перешеек. Истинные правители этих земель.

– Мертвый народ приветствует Танцующего брата, – бесстрастно произнес маленький маг в накинутой на плечи драной кольчуге.

– Глэд благодарит вас за приветствие и желает всех благ, – поклонился в ответ Безглазый.

– Ты пришел, чтобы отбросить жалкие остатки человека и закончить превращение?

– Нет. Я пришел поговорить с друзьями и предложить дальний поход.

– Ветер глупых желаний все еще кидает тебя из крайности в крайность. Только став истинным сыном нежити, ты обретешь ясность сознания и завершишь свой путь. Здесь твой дом, среди братьев. Здесь следует исполнять свой долг.

– Долг? И какой долг вы намерены мне назначить? – начал медленно закипать Глэд.

– У нас один долг. Защищать Перешеек от плесени, пожравшей земли вокруг. Уничтожать расплодившихся людишек, посягающих на горы и луга, которые по праву принадлежат нашему народу.

– Я не уверен, что в этом мое предназначение. Поэтому я должен буду продолжить свой путь. И прошу разрешить набрать отряд из добровольцев.

Маг ткнул тонким пальцем в грудь Безглазому:

– Я слышу, как стучит в твоей груди сердце. Это неправильно. Так не должно быть. Ты прошел дорогами Мрака и не захотел остаться. Ты танцевал с нашими братьями и не погиб вместе с ними у порога Усыпальницы. Ты уже гостил на Перешейке и умчался дальше на юг. Пора определиться. Благодаря тебе мы раздвинули границы Источника на сотни миль. Вдвоем с новым командующим вы поможете мертвому народу изгнать врагов с предгорий и установить власть нежити на равнинах от Орочьего поля до Леса у Пределов. Пора вернуть власть древним народам Фэгефул.

Глэд задумчиво осмотрел древних владык голых скал, застывших напротив него, и слабо улыбнулся:

– Я уже слышал это. О государстве от океана до океана. О великой миссии. О счастье для избранных… Вот только говорил это старый император. Тот, кого вы называете плесенью.

Затем мужчина расправил плечи и спросил, уже зная ответ:

– Позволят мне набрать добровольцев?

– Нет. Брата с радостью примут дома, но не позволят глупым остаткам человеческой души зря тратить наши силы. Ты не получишь ни воинов, ни капли магии из Источника.

– Значит, мне придется драться в одиночку.

Мрачно молчавший Фрайм положил легкую руку ему на плечо:

– Подожди. Я, командующий армией Перешейка, хочу попросить собравшихся подумать. Подумать еще раз. Благодаря Глэду мы вернули утраченные силы. Благодаря ему мы возродились и стали сильнее. Почему мы не готовы отплатить ему благодарностью и оказать помощь?

– Потому что он всего лишь исполнил свой долг. Знания и умения каждого служат общему делу. Не ради благодарности или наживы. Ради судьбы, уготованной нам. Ради братьев, с которыми он навечно связан. Так велят боги.

– Боги? Богам плевать на нас, застрявших между мирами. Думаю, так хотят не боги, так решили вы. Скажи мне, когда в последний раз ты поднимался по штурмовой лестнице? Когда в последний раз ты своими руками вонзал меч в живое мясо? Думаю, это было слишком давно. С той поры твой клинок проржавел. Как и оружие стоящих рядом. Вы все слишком привыкли повелевать и поете теперь хором одно и то же: долг, воля мертвого народа, великие походы на север и юг. Главное, чтобы ничего не менялось и кучка замшелых стариканов осталась у власти.

– Мы создали это государство, Фрайм. Нам решать, как будет дальше. Ты всего лишь выбран командиром над армией, и не тебе указывать нам, куда эту армию следует отправить.

– Знаешь, что я думаю?! – Наемник с холодным бешенством вперился горящим зеленым взглядом в замершего в беспокойстве мага. – Я думаю, что настоящая плесень поселилась здесь. Ты и тебе подобные – вот истинная плесень, а не жалкие людишки, удирающие от наших отрядов без оглядки. Вы возглавили мертвый народ сотни лет назад. Вы его и приведете в могилу: из-за вашей закостенелости, упрямства и нежелания меняться вслед за изменившимся миром.

– Так решили боги…

– К демонам вас и ваших спятивших богов! Этот человек брат мне. Злой рок сплел наши судьбы, и я иду с ним. А ваши пустые слова подобны ветру, что тоскливо завывает в горах. Пффффу-у-у, и ничего более.

– Ты не получишь ни солдат, ни магии Источника! Так решил народ…

– Так решил не народ. Так решил ты и твои прихлебатели. На, подавись. – Фрайм стянул начищенный шлем и швырнул его под ноги отпрянувшему магу. – Найдете себе другого идиота. Я ухожу вместе с моим настоящим братом.

Скелеты молча рассматривали бывшего главнокомандующего, столь решительно отказавшегося от высокой должности. Затем из-за спины мага шагнул мертвец, одетый в потертый нагрудник, поднял брошенный шлем и пробурчал:

– Посмотрим, что ты скажешь через месяц, когда силы начнут оставлять тебя.

– Когда они иссякнут, Глэд похоронит меня. Это будет лучше, чем сидеть рядом с вами и ждать удар в спину… Пошли, брат.

Наемник развернулся и стремительно зашагал обратно, двигаясь по пробитой в траве тропинке. Глэд осторожно отвесил легкий церемонный поклон и двинулся следом за ним, ощущая спиной полные ненависти взгляды. Нагнав Фрайма, Безглазый тихо спросил:

– Как думаешь, стрелу не подарят?

– Нет. Их больше устроит, если я сдохну сам. Не придется объясняться с войсками… Об одном лишь жалею: потеряют армию. Легионы громить – это не горожан и ополченцев резать. Здесь соображать надо, а у стариков в башке даже тараканов не осталось. Пошлют бойцов в лоб, надеясь на численный перевес, да так всех и похоронят. Окончательно.

– Жалеешь?

– Жалею. Но устраивать переворот не хочу. Желающих на теплое место столько, что, начав междоусобицу, закончим лишь со смертью последнего из нежити. Пусть сами разбираются.

Шагнув в палатку, Глэд бросил быстрый взгляд вокруг:

– Сколько с собой дадут захватить зелья?

– Ни капли.

– Что делать тогда будем? Лодка высоко подняться не может, до Источника не долетим.

– Мы не полетим на север к Источнику. Сейчас подберем тебе оружие и доспехи поприличнее, захватим еду и в путь. На запад. Через проливы на старых запасах газа не перебраться. Поэтому придется навестить станцию, откуда ты кораблик угнал, и подготовиться в дальнюю дорогу.

– А как же ты? Я уже жалею, что сорвал тебя с места, обрекая на скорую смерть.

Фрайм распахнул походный сундук и тихо рассмеялся:

– О да. Через месяц силы меня оставят, и я приползу обратно молить у них прощения… Они уже в очередь выстраиваются, чтобы посмотреть на будущее представление… Не дождутся. Ни могилки, ни покаяния не дождутся. Слишком жирно для этой плесени.