Олег похудел, осунулся, но держался бодро. Даже палочку в сторону отставил.

– А это у нас кто? – восхищенно посмотрел он на Дашу.

– Моя невеста!

– Ух, ты! Ну повезло же тебе, братишка! Настоящая красавица!

Сергей мельком глянул на Дашу. Она делала вид, будто ей совершенно не интересно, что про нее говорят. Но видно, что девчонка смущена.

– Ну проходите, проходите! Я сейчас один. Родители вот-вот будут, а сестра на музыке. Но они-то нам не помешают. Посидим, поговорим… А там и Оксана придет, они с твоей Дарьей примерно одного возраста, пообщаются…

– Смотри-ка, раскомандовался! – весело попенял Олегу Сергей.

Втроем они прошли на кухню. Олег быстро собрал на стол.

– Как жив-здоров? – спросил Сергей.

– Да как видишь, все в порядке… Думал, хана мне, ан нет, вытащили меня. Там в Москве такие врачи, чудеса творят.

– Я тоже врачом буду, – встряла в разговор Даша.

– Ух, ты! – с восторгом отозвался Олег. – Кстати, меня женщина лечила…

– Молодая, красивая? – с подначкой спросил Сергей.

– Да я бы не сказал. А что?

– Да так, вспомнил, что ты говорил, когда тебя зацепило. До свадьбы, сказал, все заживет.

– Ну как видишь, зажило раньше. Ничего, времени у меня теперь полно. Найду невесту.

Олег замолчал, схватился за сигарету. Но вспомнил про Дашу и сломал ее в пепельнице.

– Ты чего это занервничал? – удивленно глянул на него Сергей.

– Да комиссуют меня, вот чего. К службе в Вооруженных силах не пригоден… Воевать пригоден был, а как пулю получил, так никому уже и не нужен.

– Радуйся, что вообще жив остался. Да и руки-ноги на месте.

– Да я понимаю, что могло быть и хуже. А все равно обидно. Я же военным мечтал быть…

– А ты есть и будешь военным. Ты герой-афганец, а это навсегда. А на гражданке тоже жизнь есть.

– Как и на Марсе… – усмехнулся Олег. – А вообще, чего это мы о грустном? Давайте выпьем за встречу. Хорошо же все. Ты, Серега, вернулся, я вернулся. Даша вот – луч света в темном царстве…

– Да я бы не сказала, что у вас здесь темное царство. А выпить можно. Только чуть-чуть.

Сергею показалось, что на Олега она смотрит с более чем допустимым интересом. В душе шевельнулся червячок ревности. Но он тут же заморил его здоровым оптимизмом. Олег – симпатичный парень, но таких много, а Сергей у Даши один. Она может смотреть на кого угодно, но нужен-то ей только он. Сергей снова глянул на Дашу. Нет, она уже не смотрит на Олега. Сидит, куда-то в окно глядит, скучно ей. Не нравится ей Олег. Это ревность-злодейка галлюцинации напускает.

Сначала появились родители Олега. Сергея они приняли как родного. И к Даше отнеслись тепло. Затем из музыкального училища вернулась Оксана. Она вообще забрала Дашу в свою комнату. О чем они там болтали, Сергея совершенно не интересовало.

Олег вышел проводить их до остановки.

– Как насчет того, чтобы в ресторан сходить? Ну через недельку, через две, – спросил он у Сергея. – С родителями неинтересно, с тобой бы, братишка, посидеть…

– И со мной тоже! – заявила Даша. – Я Сергея одного не отпущу!

– Ну как же без тебя! В рестораны ходят не только светлые, но и темные личности. Бандиты там всякие… Кто ж нас с Олегом защитит, как не ты!

– Ну почему же, – улыбнулся Олег. – Даша в самом деле может нас защитить. От представительниц прекрасного пола. Если вдруг какая дама захочет с кем-нибудь из нас познакомиться, она тут же повернет назад, как только увидит Дашу.

– Это еще почему? – кокетливо повела она взглядом.

– Потому что рядом с тобой и ловить нечего. Ты же самая красивая.

– Не могу же я быть одна на двоих! И откуда ж та дама узнает, с кем я, с тобой или с кем?

– Узнает, – недовольно буркнул Сергей и привлек Дашу к себе.

Ему не нравился этот разговор. Ему не нравилось то, как Олег смотрит на его невесту.

– Ты будешь с Сергеем, – решил Соломин. – А я возьму Оксану.

Да, уж лучше что-то, чем ничего. Раз нет у Олега невесты, пусть возьмет с собой сестру. Пусть ухаживает за ней, а не за Дашей.

А может, ну его к черту, этот ресторан? Или лучше отправиться туда вместе с Олегом, но без Даши. Нужно думать, нужно решать.

2

Экспроприация экспроприаторов шла полным ходом. Матвей пожинал такие плоды, что Ленин с Дзержинским позавидовали бы.

Самый большой куш он сорвал с мебельного цеховика. В магазины его фабрика гнала обычную дешевку из ДСП, а на теневой рынок задвигала отличные гарнитуры из цельного дерева. «Деловой» греб деньги лопатой, а хранил их, судя по всему, в кубышке.

Взяли его на даче. Особо не мудрствовали. Сунули паяльник в дупло. Правда, так нагрелась, что пеной полезла из «хлеборезки»… Деньги мужик хранил в банках. В стеклянных. Хруль с Чириком умаялись огород лопатами вспахивать. Урожай впечатлял. Без малого двести «кусков» да плюс трехлитровая банка «рыжья».

А где-то через неделю после этой делюги к Матвею наведался какой-то фраер блатованный. Вместе с Рыбцом они торчали на завалинке возле своей хаты, смолили косяк. И тут на тебе, какое-то мурло нарисовалось. Кепка на глазах, руки в клетчатых брюках. К губам приклеена презрительная ухмылка.

– Ты, что ли, Холод? – нагло спросил фанфарон.

Матвей не ответил. Он молча обрабатывал гостя тяжелым, пронизывающим взглядом. Пацана проняло – ухмылка сползла с его тонких змеиных губ.

– Ты чо, черт чудной попутал? – наехал на него Рыбец. – Те чо надо?

– Холод мне нужен.

– А ты ваще кто такой?

– Я Водяной.

– Да мне до фени, водяной ты или газированный. Кто тебя подослал?

Матвей и сам догадывался, что чудила этот нарисовался не по своей воле.

Пацан посмотрел на него и кивнул головой в сторону парка.

– Там тебя Воронец ждет.

Про Воронца Матвей слышал. Вор в законе, но не из самых уважаемых. Поговаривали, что корону он получил за деньги. Так это или нет, но короновали его «пиковые», а они не всегда соблюдали законы «от» и «до».

Воронец считался вором из «новых», из тех, кто признавал постанову знаменитого кисловодского сходняка семьдесят девятого года. Тогда воры и «деловые» поделили страну на зоны влияния. У каждого воровского клана свои подопечные дельцы, с которых они снимали десять-двадцать процентов слама. Но дело в том, что эта постанова не вписывалась в рамки «нэпмановского» воровского закона. Поэтому правильные воры старой формации клали на кисловодский сходняк с прибором. Оттого-то и сталкивались лбами «старые» воры с «новыми». Разборка за разборкой по всей стране, и до крови дело доходило…