Коронер: Вы слышали выстрел?

Миссис Томпсон: Нет, сэр. Я вообще очень плохо слышу, сэр.

Коронер: Может быть, вы слышали, как кричала миссис Мерсер?

Миссис Томпсон: Нет, сэр, и в жизни бы не услышала через две закрытые двери.

Коронер: Значит, кухню от холла отделяли две двери?

Миссис Томпсон: Да, сэр: кухонная и еще одна, обитая байкой.

Коронер: А до того миссис Мерсер находилась с вами на кухне?

Миссис Томпсон: Да, сэр.

Коронер: Она утверждает, что поднялась наверх приготовить мистеру Эвертону постель. Сколько времени прошло между ее уходом и моментом, когда поднялась тревога?

Миссис Томпсон: Я бы сказала, сэр, от силы минут пять — никак не больше, сэр.

Коронер: Мне бы хотелось кое-что уточнить. В зале присутствует Альфред Мерсер? Вызовите его.

(Вызывается Альфред Мерсер.)

Коронер: До сих пор ни в одном из свидетельских показаний не упоминалось о том, во сколько мистер Эвертон обычно ужинал. Так во сколько же?

Мистер Мерсер: С восьми до половины девятого, сэр.

Коронер: Вы хотите сказать, что время ужина не было постоянным?

Мистер Мерсер: Да, сэр. Если вечер был теплый, мистер Эвертон не спешил уходить из сада.

Коронер: В тот самый вечер он успел поужинать?

Мистер Мерсер: Нет, сэр. Ужин должен был быть подан только в половине девятого.

Коронер: Прошу вызвать миссис Мерсер.

(Вызывается миссис Мерсер.)

Коронер: Шестнадцатого июля мистер Эвертон попросил подать ужин к половине девятого?

Миссис Мерсер: Да, сэр.

Коронер: Вы сами готовите?

Миссис Мерсер: Да, сэр.

Коронер: Значит, вы отправились наверх застилать мистеру Эвертону постель за пятнадцать минут до ужина. Немного странно, не так ли?

Миссис Мерсер: Нет, сэр. Ужин был холодным, сэр.

Коронер: Вы хотите сказать, что ничего не нужно было разогревать?

Миссис Мерсер: Да, сэр. Стол был уже накрыт. Оставалось только снять со льда пудинг.

Коронер: Понятно. Благодарю вас, миссис Мерсер, у меня все. Теперь, миссис Томпсон, давайте постараемся внести в этот вопрос ясность. Вы показали под присягой, что с половины восьмого и вплоть до двадцати минут девятого — времени, которое мы будем считать моментом обнаружения убийства, — Альфред Мерсер находился в кладовой или на кухне?

Миссис Томпсон: Да, сэр.

Коронер: Здесь передо мной лежит план дома. Из него видно, что пройти из кладовой в дом действительно можно только через кухню. Окно кладовой, мне сообщают, зарешечено, следовательно, этот путь также исключается. Вы готовы подтвердить, что сами ни разу не выходили из кухни в период между семью тридцатью и двадцатью минутами девятого?

Миссис Томпсон: Да, сэр.

Коронер: Вы подтверждаете также, что и Альфред Мерсер не выходил из нее в указанный период?

Миссис Томпсон: Он только заходил в нее, сэр. Я так плохо слышу, что ему нужно было подходить вплотную, если он хотел мне что-то сказать. Но он никуда не выходил из кухни, кроме как обратно в кладовую.

Коронер: Ага. Стало быть, вы разговаривали?

Миссис Томпсон: Да, сэр.

Коронер: А миссис Мерсер тоже не покидала кухни до тех пор, пока не отправилась наверх готовить мистеру Эвертону постель?

Миссис Томпсон: Мне кажется, сэр, разок она вышла в гостиную.

Коронер: Во сколько это было?

Миссис Томпсон: Где-то около восьми, сэр.

Коронер: И как долго она отсутствовала?

Миссис Томпсон: Не больше пары минут, сэр.

Коронер: Вернувшись, она выглядела как обычно?

Миссис Томпсон: Знаете, сэр, я бы так не сказала. Уж больно у нее зубы болели, у бедняжки. Об этом-то мы с ее мужем и толковали: он жаловался, что никак не может заставить ее сходить к зубному. «Чего, — сказал, — выть белугой от боли, когда можно просто взять и вырвать этот несчастный зуб?»

Коронер: Понятно. И миссис Мерсер действительно плакала?

Миссис Томпсон: Не переставая. Ах, бедняжка.

И миссис Томпсон отпустили.

В папке нашлось также медицинское заключение, показания полицейских и результаты экспертизы завещания. Медицинское заключение гласило, что пуля, войдя в левый висок Джеймса Эвертона, вызвала мгновенную смерть. Полицейский хирург прибыл на место преступления без четверти девять. Он категорически исключал возможность, что после выстрела мистер Эвертон мог еще какое-то время передвигаться. И, разумеется, мистер Эвертон никак не мог уронить пистолет там, где мистер Грей, по его словам, об него споткнулся, как не мог его туда и отшвырнуть. Все говорило о том, что на стол он повалился уже мертвым. Выстрел был произведен с расстояния минимум в один ярд, возможно — больше. Все это, в сочетании с отсутствием на пистолете отпечатков пальцев покойного, полностью исключало самоубийство. Точное время смерти, — вопрос всегда достаточно спорный, однако в данном случае ничто не противоречило показаниям, что в восемь часов вечера он был еще жив.

Коронер: Могла ли смерть наступить за три четверти часа до вашего прибытия?

Врач: Это возможно.

Коронер: Но не раньше?

Врач: Я бы сказал, да, хотя в таких вопросах трудно судить точно.

Коронер: Хорошо. Тогда возможно ли, чтобы в двадцать минут девятого он был еще жив?

Врач: Разумеется.

Допрос продолжался в том же духе до тех пор, пока Хилари не пришла к глубокому убеждению, что в вопросе о времени убийства следствие не только не продвинулось ни на шаг вперед, но, с помощью медицинского заключения, очень быстро вернулось к тому, с чего, собственно, и начинало. С медицинской точки зрения Джеймс Эвертон мог быть застрелен как в девять двадцать, когда Мерсеры, по их словам, услышали выстрел, так и в любой предшествующий момент времени вплоть до его звонка Джеффри Грею в восемь часов ровно. Прибывшие на место происшествия полицейские показали, что парадная дверь была закрыта и заперта, как и все окна первого этажа за исключением столовой, где они были немного опущены, но были настолько тяжелыми и тугими, что задвинуть их до конца оказалось весьма непросто.