— Ма! — пронзительно орал он при этом. — Ма, у Светки зубы выпали, надо вставлять железные, я возьму денег?

— Не держи меня за идиотку, — отмахнулась Нина Сергеевна, перелистывая толстенную потрепанную книгу с надписью «Гальперин И. И.» на ободранном корешке, которую и в самом деле обнаружила в детском туалете. — Вчера ты просил денег на саженцы баобабов для школьного двора, позавчера — на двухдневную экскурсию в Ватикан, сегодня — на железные зубы для Светика. Что еще придумаешь?

На ходу отчитывая сынишку, мамаша Кашкина направлялась в кабинет, и я торопливо припустила за ней, пока та снова не уткнулась в свой компьютер и не выпала из реальности.

— Нина Сергеевна, вы позволите отвести детей в магазин, торговый центр еще не закрылся!

— Няня, вы что, не знаете, где деньги лежат? — гаркнула на меня психологиня, пропуская вперед и с грохотом захлопывая за нами обеими дверь кабинета.

— Знаю, — робко проблеяла я.

Не выношу, когда на меня орут. От этого я теряюсь и становлюсь уязвима, как черепашка без панциря. Ручка двери поползла вниз, створка скрипнула, открываясь, и в образовавшуюся щель сунулась Светик.

— И на мороженое денег надо взять, — подсказала девочка, тщательно вылизывая чайную ложку шоколадным языком.

— Имейте в виду, я буду носить только приличные шмотки, — пригрозила Лизка, возникая в дверном проеме над сестрой и черным лаковым ноготком мизинца почесывая насурьмленное веко.

Только Ромка не высказывал эмоций по поводу предстоящего похода в торговый центр, сосредоточенно напяливая на себя крест-на-крест сумки с артефактами и поправляя на поясе жестяную коробку из-под чая.

— Это что, ты в магазин так идти собираешься? — ужаснулась я, наблюдая за приготовлениями мальчишки.

— Угу, — кивнул он начитанной головой.

— Я не буду позориться! — возмущенно поджала я губы. — Или скидывай свою сбрую, или сиди дома! Но учти, — тут же спохватилась я, опасаясь, что меня неправильно поймут и предложение сидеть дома будет воспринято с оптимизмом и радостью. — Директор сказал, что в школу в таком виде тебя больше не пустит.

Мальчишка неохотно выпростал из ремней сумок тощее тельце и с надеждой посмотрел на меня. Но я была непреклонна.

— Банку отвязывай.

И Роману ничего не оставалось, как расстаться с последней своей драгоценностью.

Наглеть я не стала, ограничившись не слишком большой суммой наличных. Подгоняя свой табунок к входной двери, я уже хотела покинуть квартиру, как в сумке затрезвонил телефон.

— Маргарита, это Антон Смирнов, помните такого? — многозначительно осведомился густой баритон на том конце провода, и у меня побежали мурашки по спине. Даже голос по телефону у историка был как у моего бывшего муженька Витальки!

Стараясь скрыть охватившее меня чувство неприязни, я передернула плечами, как если бы дотронулась до слизняка, и холодно сказала:

— Чему обязана?..

— Бросьте ваш официальный тон, — весело проговорил историк. — Приходите в кафе «Прелюдия», поговорим в неформальной обстановке.

— В «Прелюдию» не пойду, мне название не нравится, — пробормотала я, с трудом сдерживая рвущихся на лестничную площадку деток Кашкиных, готовых к походу в магазин.

— Экая вы строптивая… — с раздражением откликнулся Антон Смирнов. — Я же не прошу вас стать моей женой, а прошу уделить мне десять минут вашего драгоценного времени, не более того. Шашлычная у метро вас устроит?

Дальше препираться было некогда, и я согласилась на встречу с пластиковым красавцем Антоном в сомнительной забегаловке, мечтая успеть в торговый центр и нарядить всех Кашкиных до закрытия секции с традиционным названием «Детский мир». И мне это почти удалось — если бы не капризы Лизаветы, распоряжение директора школы было бы выполнено этим же вечером. А так мы смогли подобрать славный костюмчик для Ромки, миленькую юбочку с жилеткой для Светика, а вот на Лизе произошел сбой. Старшая из трио Кашкиных небрежно пролистала все вешалки с подростковой одеждой, скучной, как одеяние монашек, и независимой походкой направилась в бутик с многообещающим названием «Мода Италии».

— Лиз, может, все-таки в «Детском мире» что-нибудь подберем? — попробовала было я остановить девчонку.

— Ага, щазз! — усмехнулась ученица старших классов. — Что я, на помойке себя нашла? Вон то платьице на манекене вроде бы ничего…

Я перевела глаза туда, куда указывал Лизин палец, и чуть не упала. Черный шелк пышной юбки струился до самого пола, эффектно гармонируя с кружевным декольтированным корсажем. Платье королевы, да и только.

Я шагнула к витрине, взглянула на ценник и присвистнула. Цена поражала не меньше наряда. Честно говоря, нам не хватило бы и на рукава. И это при том, что на Лизаветины нужды у меня осталась половина взятой из обувной коробки суммы — деньги, на мой взгляд, вполне приличные даже для взрослого человека.

— Лиз, ну не в школу же в таком ходить, — одернула я модницу.

— А чего не в школу-то? — надулась она. И гундосо затянула: — Как им — так все! Как мне — так ничего! Светка попросила юбку с фиолетовой лошадью — ей купили, Ромке штаны с тысячей карманов — пожалуйста, а мне, значит, приличное платье нельзя, да?

Девчонка нахохлилась и отвернулась в сторону, сделавшись похожей в своем новом макияже на обиженную ворону. И тут взгляд ее упал на стойку с чулками. Лизка мигом сцапала черный сетчатый чулок, вывешенный над прилавком как образец, и, сопя, натянула себе на руку. Пальцы проскользнули сквозь крупное плетение на манер перчатки-митенки, и Лиза, вытянув руку, начала любоваться на то, что получилось.

— Класс! — поворачивая перед собой ладошку то вправо, то влево, говорила воображуля. — А с тем черным платьицем было бы вообще супер! Я в Инете читала, что готичная мода имеет свои тренды, и, по-моему, это самое то.

Пока Лизавета примеряла чулки, остальные члены клана Кашкиных тоже не тратили времени даром. Светик тянула меня в сторону стойки с мороженым, Ромка нудил про фильмы о драконах, увлекая в салон видеопродукции, но я проявила твердость. Подтащила детей к себе, шикнула на них и, оплатив Лизкину сетчатую обновку, великодушно разрешила:

— Ну, иди, Лиз, примерь то платье…

Мы всем табором ввалились в пафосный салон с двумя вышколенными продавщицами, и моя подопечная, смущаясь, ткнула пальцем в разряженный манекен.

— Простите, можно примерить это платье? — робко спросила Лиза у румяной толстушки с улыбчивым лицом.

— Конечно, — охотно откликнулась та и кинула тревожный взгляд на свою коллегу, восседавшую за кассой.

Кассирша завела глаза под образа и пожала угловатыми плечами, и я подумала, что таким вот образом сотрудница «Моды Италии» выражает сомнение в нашей платежеспособности. Но дело оказалось не в этом. Пока я отгоняла Светика от женского манекена, запрещая ей лизать хромированную подставку, Лизавета перекинула платье через руку и скрылась в примерочной. Выскочила она оттуда минуты через две, задыхаясь и хватая ртом воздух.