– Не надо.

– Тогда отключу холодильник.

– И на холодильник плюнь. Что с ним сделается?

До самого Бердска они молчали. Аня из опасения, что Буковский внезапно передумает ехать, а он из простого желания понять хоть что-нибудь. Этот вчерашний звонок к Карине… Карина хорошо знает физика Вальковича, а физик Валькович работал в Церне… Значит, пересекался там с теми убившимися мужиками…

– Хочешь кофе?

Аня счастливо кивнула.

– Ты у меня настоящая красавица, – похвалил он.

– Я знаю, – кивнула она. И начала прихорашиваться.

– Странно все-таки. Зачем твоей подружке в Сеул? Что там у нее?

– Ой, ты бы видел! Подружка. Су называется.

– Боевой самолет, что ли?

Аня разговорилась.

Карина и раньше много ездила.

У нее везде друзья. Из Берлина, например, вернулась с синяком.

А с этой корейской дурочкой, ревниво объяснила Аня, Карина познакомилась на улице. Долбанула ей машину.

«Давай, Буковский, остановимся в этом кафе…»

Кофе им понравился, но кормили, как на броненосце «Потемкин».

– Подогрейте сливки, – попросил Буковский. Он внимательно слушал Аню.

– Эта корейская дурочка даже докторскую диссертацию защитила. Нет, не по камасутре, ты что, это же Индия! А у них там, в Корее, секса нет. Им нечего там защищать, кроме идей чучхе.

– А эта Су, она из Северной Кореи?

– Ой, Буковский, а разве Кореи две?

И вдруг испугалась:

– Буковский, а ты пить на Алтае не будешь?

Это Аня вспомнила, как Буковский недавно нажрался.

Она тогда всю ночь не спала, допытывалась, с какого это он горя? «Ну, зачем ты водку пьешь?» – «Да лимонад уже не вставляет». «Может, ты заболел? – пугалась Аня. – Может, разлюбил меня?» Он отмалчивался. «Может, правду от меня скрываешь?» А он ничего такого не скрывал. Не показывать же эсэмэску от одной дуры: «Поздравляю, Буковский, ты и на этот раз не станешь папой…»

* * *

В Бийске в маленьком кафе у торгового центра они заказали блинчики.

«Нет, вы только посмотрите, – разорялся у стойки человек в аккуратном строгом «Адидасе». Лицо плоское, растерянное, злое. – У меня покрышку на велосипеде разрезали».

«Не вы первый», – кивал бармен.

Красиво покачивая бедрами, Аня отправилась в туалетную комнату.

«Нет, это прямо маньяк! – разорялся человек в аккуратном строгом «Адидасе». – Почему таких милиция не ловит? Я велосипед на стоянке оставил буквально на минуту, а он мне новую покрышку располосовал».

«Не вы первый», – понимающе кивал бармен.

Надоело, подумал Буковский. Окружающее начало его злить. Спрячемся с Аней в отеле, никуда выходить не будем. Нового велосипеда у нас нет, а на старую «тойоту» маньяк не позарится. Ане – массаж, фиточай, пантовые ванны, акупунктура, медовая бочка, а я буду надираться и думать.

За окном кафе тянулась тихая провинциальная улица.

Среди припаркованных машин выделялась зеленая «вольво».

Завидовать не стоит, всё равно на такую у него денег нет. Пока нет. Хозяин зеленой красавицы торгует, наверное, алтайским лесом, сейчас лиственница в моде. Когда из торгового центра вышла девушка, Буковский невольно напрягся. Вот чему стоит завидовать! Шаг уверенный, ноги длинные, в руке брелок, зеленая «вольво» ласково откликнулась. В универе Буковскому нравилась одна такая вот длинноногая девушка, но тогда он был еще беднее.

Вернулась Аня, тронула блинчики пальцем:

«Почему они такие холодные? Сдохли, что ли?»

Официант промолчал неприязненно, а Буковский ухмыльнулся:

«Ты, Анька, разрежь блинчик поперек и посчитай годовые кольца».

Аня отодвинула тарелку и счастливо рассмеялась: «Давай с тобой в отеле не будем трое суток не вылезать из номера?» Женщины умеют угадывать то, что им хочется угадать.

С Чемальской ГЭС мы вернулись вечером.

Над озером светило солнце, над рекой полз туман.

Нежный, влажный, он не холодил, не ложился на воду, но и не рассеивался, делая небо (и его отражение) невесомым и призрачным. После долгих дней новосибирской мороси дышалось легко; в баре нестройно пели под караоке – гости съезжались.

Увидев нас, Анар кивнул удовлетворенно: «Даже люкс забронировали».

Как облачко мошкары, пролетели по набережной юркие выпестыши. А сам Анар, оказывается, только что вернулся из Бийска. В бар пока не заглядывал, да и нужды не было: из распахнутого окна, как из чудесной рамы, оборачивалась белокурая девушка. На обнаженном плече – стилизованные олешки, правда, косы не было. Но сходство с принцессой Укока просто пугало.

Возник рядом Смирнов-Суконин:

– Хотите добрый совет?

Мы промолчали.

– Выпейте красного!

– А ты ел сегодня? – покосился на советчика Анар.

– А то! Я в село ходил. Бабка на рынке завернула мне пирожок. Отзывчивая бабка. У нее бумажная лента, как для кассовых аппаратов. А на ленте написано чернильным карандашом: «Тася, мы с Иваном ушли на кладбище».

– Иди, поешь в баре.

– Я уже ел в кредит. Два салата.

– Мяса съешь. Пусть запишут на мой счет.

Анар знал о системном кризисе Смирнова-Суконина.

Оказывается, до «Дарьиного сада» младший лейтенант Смирнов-Суконин действительно добирался автостопом. Хотел позвонить невесте, не смог: на счету мобильника пусто. А раз пусто, значит, он даже и генералу не позвонил. А ведь именно генерал Седов отправил Смирнова в погоню за покойником.

Так Смирнов объяснил Анару.

«Ты мульку не гони. Покойники в «Дарьин сад» не ездят». – «А этот поехал. Его током убило, а он сел на велосипед».

«Ради чего?» – не верил Анар. «Любит ездить». – «На велосипеде?» – «У него покрышки классные». – «Всё равно ведь только велосипед…»

Смирнов и сам удивлялся. У него невеста, откровенно рассказал Анару, работает над дипломом. В отсутствие любимого помогают невесте два спортивных лба с курса, до дурного не додумаются. Всё вроде схвачено, а домой хочется, и есть хочется. В Сростках Смирнов почти договорился с хозяином продуктовой лавки о небольшом денежном кредите (бросить на телефон), но увидел на прилавке упаковку яиц с устаревшей пасхальной надпечаткой: «Христос Воскресе!» (2 категория) и не удержался:

«Хотите добрый совет?»

Хозяин простодушно кивнул.

А выслушав советчика, вышиб его за дверь.