ты мне очень удружила, сестренка. Хорошего мужа для меня нашла!

– Что… Что ты такое говоришь…

Пытаюсь сказать, но язык еле ворочается. Вместо слов я издаю какие-то странные неразборчивые звуки.

– Прощай, сестренка. И да. Больше не появляйся в нашей жизни! Не вздумай качать права и оббивать порог нашего с мужем дома! Наши с тобой ДНК совпадают. Ты ничего не докажешь. Но ты до нашего порога и не дойдешь. Поверь. У меня достаточно денег нанять такую охрану, которая тебя и близко к нам не подпустит! Если тебе дорога жизнь, ты забудешь про Арбатова! Держи. Это твои новые документы и… Моральный ущерб. Деньги на новую жизнь! Воспользуйся шансом, если не хочешь, чтобы тебя нашли в какой-нибудь подворотне. Без признаков жизни, естественно. И помни мою доброту!

– Что… Что за… бред…

Но я только хриплю. Издаю какой-то булькающий звук. А в ушах звенит противный смех…

7

– Ну ты и дрыхнешь, подруга! Эй!

Меня толкают локтем прямо под ребра.

Я вздрагиваю и открываю глаза.

Что происходит? Где я? Какой-то поезд…

– Слушай. Да тебя даже обворовывать неинтересно! Спишь, как будто у себя дома! Ты в поезде! Але! В поезде в платскартном вагоне! Да тут тебя не то, что обокрасть, саму выкрасть могут! И десять раз попользоваться!

– Где я? Ты кто?

– Совсем чумная. Ты что? На наркоте какой-то сидишь? Так на черта тогда с такими бабками дозы вдуваешь? На держи. Я добрая сегодня. Особенно к таким дуракам, как ты!

– Что это?

Странная девушка, больше похожая на чумазого чертенка, всовывает мне в руки увесистый пакет с деньгами.

– Все не отдам. Считай, комиссионные за твое лоховство! Ну. Где благодарность? Я же могла все деньги твои забрать!

– Да что происходит?

– Ты правда? Не сечешь? Может, ты сумасшедшая?

– Нет, – мотаю головой. – Я в кафе была, а тут… Вдруг здесь.

– Очуметь, подруга. Похоже, тебе подмешали снотворное. Или еще чего похуже. Такие дела на раз проворачивают! А ну. Смотри. Сколько пальцев? Имя свое помнишь?

– Да. Все помню. Все вижу. Только голова болит.

– Значит, просто снотворное. Только удивляюсь, почему тебя не обчистили? Зачем усыплять и такие деньжищи оставлять? Я Агата, кстати. Будем знакомы! Этот поезд моя территория. Никто тебя не тронет! Я дочка барона, между прочим! Правда, внебрачная. Но защиту дам ого какую! А ты мне понравилась. И жалко тебя. Чумная какая-то!

– Агата! Куда едет этот поезд? Мне надо в столицу!

– Погоди. Разогналась она. В столицу. До столицы трое суток дороги! И тебя там, похоже, не очень любят! Ты как на поезд-то села, чумная? А ну. Билет покажи!

Растерянно роюсь по карманам.

Но там пусто. Ничего нет

Зато Агата уже вытаскивает смятый билет из какого-то рюкзака.

– Это же твой?

– Нет, – качаю головой

– Совсем ты блаженная. Там документы твои. Вон. Твоя фотка на паспорте.

Хватаю документы.

Прищуриваюсь. В тусклом свете плацкарта почти ничего не видно…

– Агафья Курносова.

С ужасом читаю бредовое имя под сто процентно моей фотографией.

В памяти всплывают слова Хелен о новых документах и новой жизни…

– Агафья! Курносова! Ну офигеть! Слушай! Тебя за что так твои предки не любят?

– Это не мое имя. И… Не мой билет. И все это…

– Подожди. Ты, выходит, на поезд не сама садилась? И билет не ты покупала?

– Нет, – мотаю головой. – И зовут меня совсем иначе.

– Нельзя тебе в столицу, – хмурится Агната. – Проблемы у тебя там. Большие. Даже по руке смотреть не надо. Документы эти мастер делал. Очень дорогой. Я в таком разбираюсь»!

– И что мне делать?

– Не ехать до последней станции. Там тебя ждать могут те, кто билетик-то и купил. Со мной сейчас выйдешь. К моим пойдем. И к барону. Расскажешь. Как есть, а дальше думать будем. Барон умный. Он хорошо решит.

– ладно, – вздыхаю.

Видимо, у меня просто нет другого выхода!

7.1

– Ну что, девонька.

Барон и правда оказывается солидным мужчиной.

С умными. Цепкими глазами.

– Я тебе так скажу. Муж твой уже с сестрой твоей живет. На вот. Любуйся.

Я, кажется, умираю внутри, когда вижу их фото… На той самой вилле…

Он… Он идет , держа эту змею за руку и что-то шепчет ей на ухо, касаясь мочки губами…

Внутри все переворачивается. Так и чувствую его поцелуи… И вижу, как он несет в нашу постель ее…

– Не реви. Жизнь, она по всякому еще развернуться может. Но сама жизнь, она всяко дороже, чем мужик. Мужика найдешь. А жизнь не вернешь. У них деньги, Дана. Много денег. Твоя сестра запросто киллера найдет. Тебе лучше тихо сидеть. Не высовываться. Я защиту в городе тебе дам. Никто не тронет.

– Но… Он же…

– Любишь. Вижу, что любишь. Но детей будешь любить сильнее. Или ты хочешь их потерять? Чтоб змея эта и тебя, и их убила?

– Детей?

Со слезами на глазах накрываю живот рукой.

– Двойня у тебя от него будет. Мальчик и девочка. Я вижу будущее. Мой глаз еще никогда не ошибался.

Двойня.

Я улыбаюсь сквозь слезы.

Мальчик. Наверняка похожий на него. И девочка.

Только Саша об этом никогда не узнает!

– Не плачь, девонька. О себе и о детях сейчас думай. А судьба… Она такая. За зло всегда накажет. А что твое, то всегда вернет. А если не вернет, не судьба он твоя.

Это мудрые слова. Правильные.

Но разве мне от этого легче?