— Нет.

— Напрасно. Существо с двенадцатью глазами. Все расположены на невидимом обруче вокруг головы. Когда оно идет по лесу, кажется, что ты видишь зарево пожара. Причем такое, что ты уверен, что там и земля уже спеклась. На самом же деле лес почти не страдает. Ну, может, молодые листочки где свернутся.

— Ты не пытался с ним сражаться? — жадно спросил Эрлун, покосившись на меч Арея.

— Сражаюсь помаленьку… И знаешь как? Тактика здесь простая. Когда видишь ховалу, надо поворачиваться к ней лопатками и бежать со всех ног. Очень быстро бежать. Если тебе повезет, ни один из двенадцати се глаз тебя не заметит.

— А убивать ее как же?

— А убивать ее будешь ты, — сказал Арей терпеливо. — Могу тебя к ней отвести. Правда, придется пересечь границу. Она, видишь ли, ходит туда-сюда. Не задерживается долго на одном месте.

Эрлун воинственно потрогал рукоять своего кинжала, однако этим все и завершилось. Арей ничего другого и не ожидал. Он хорошо знал Эрлуна.

— Но мы же стражи мрака! — буркнул гость.

— В том-то и дело. Просто стражи мрака. В Эдеме ты, насколько я помню, тоже не лез мериться силой к грифонам.

— Но это же грифоны!

— А это просто ховала — создание молодого мира! Знаешь, что такое первохаос? Эго материал, из которого лепили звезды. А творения первохаоса? Все возникало стихийно! Громоздилось, вспыхивало, бурлило. Громадные запасы творческих энергий спешили самоорганизоваться! В какой-нибудь твари размером с теленка может быть больше магии, чем на всей Лысой горе. И все эти твари здесь совсем близко! За границей!

В лесу кто-то завизжал. Визг, нарастая, всверливался в слух секунд десять. Потом так же внезапно пресекся. Эрлун побледнел и подался вперед. Арей озабоченно повернул голову:

— Должно быть, высосень поймал кабанчика. Надо запомнить, что в той части леса на этой неделе лучше не бывать.

— Кто такой высосенъ?

— Небольшой такой червячок. От локтя до ладони, — с удовольствием объяснил Арей. — Почти прозрачный. В теле пульсируют зеленые нити. Это кровь у него такая. Зубы… Представь себе зазубренный круг с мелкими, едва различимыми костяными выступами. А внутри еще один зазубренный круг. И оба крута вращаются навстречу друг другу с чудовищной скоростью. И вот этот милый червячок спрыгивает на жертву с ветки дерева.

— А что он высасывает?

— Да, в общем, веб, и очень быстро. Раздувается так, что становится крупнее чуть ли не в десять раз. Но начинать больше любит с мозга. Когда мозг выпит, основные части тела меньше сопротивляются. Червячок все же нежненький, кожа тонкая. Бережет себя.

Эрлун поежился. Оглядевшись, присел на бревно, перед этим для надежности толкнув его ногой, чтобы убедиться, что оно ни во что не превратится.

— В лесу здесь не слишком уютно, — пожаловался он, уныло разглядывая свой грязный балахон. В Эдеме Эрлун слыл большим чистюлей. А тут болота, сырость, пыль, пот, кровь.

— Ты ведь хотел сказать нечто совсем иное, не правда ли? — проникновенно спросил Арей.

— Да. Хотел спросить: зачем ты сюда забрался?

— Во-первых, тишина, — сказал барон мрака, с удовольствием загибая сильные, будто из железа выкованные пальцы. — Ну не считая форсмажора. — кивок на чащу. — Во-вторых, много случаев попрактиковаться, причем в условиях нетипичных. Одно дело биться со стражем света, все маголодии которого знаешь наперечет, и совсем другое — с мавкой, болотником или глазоедлой. К каждому надо подбирать особый ключик. Всякие posta de finestra и roverso ridoppio против глазоедлы не сработают. Он, понимаешь ли, вообще не знает, что такое диагональная атака или стойка окна. Зато прекрасно понимает, как подобраться под землей и атаковать снизу.

Кто такая глазоедла, Эрлун не знал, но переспрашивать на всякий случай не стал. Вместо этого с тревогой посмотрел на рыхлую землю под ногами.

— Глаэоедлы не любят оврагов с каменистыми склонами, — успокоил его Арей. — И наконец, третий большой плюс жизни в приграничье здесь тебя никто не дергает. Никто не шлет тебе бумаг и повесток в Тартар. Здесь я в равной степени далек от свершений света и делишек мрака.

— Но ведь здесь даже магию использовать нельзя из-за этих Запретных земель! — воскликнул Эрлун.

— Само собой, — признал Арей. — И это большой минус. Но и немалый плюс, поскольку и против тебя ее никто не использует. А раз так — то да здравствует старое доброе равенство клинков, копий, охотничьей ловкости и зоркого глаза.

— А если все же применить магию? — спросил Эрлун, борясь с искушением хотя бы раз нарушить запрет и попытаться.

— Запросто. Никаких физических ограничений не существует. Ни на руны, ни на искры. Все работает. Но никогда не знаешь как отреагирует на твою магию первохаос. В лучшем случае не заметит. А в худшем — это все равно что плеснуть в океан водички из стакана и получить в ответ струю шириной в полноводную реку. Поэтому к магии здесь прибегают, только когда совсем нет другого выхода. Себе дороже выйдет.

Арей сел рядом с Эрлуном. Снял меч вместе с ножнами и, держась руками за гарду, опустил подбородок на навершие.

— Прежде чем ты уедешь, давай покончим с делами. Чего хочет Лигул? — спросил он.

Эрлун замялся. Возможно, затем, чтобы Арей почувствовал, что он сам не очень-то одобряет поручение, с которым его прислали.

— Ты должен будешь отбыть на Запретные земли! — ответил он.

Барон мрака цокнул языком.

— Всего-то? Но если они запретные, как я могу на них отбыть? Ведь это же означает нарушить запрет! — сказал он с насмешкой.

Эрлун напряженно рассмеялся:

— Лигул приказал тебе выдвинуться на Запретные земли и ждать в трактире “Топор и плаха”.

— Чего ждать? Топора или плахи?

Эрлун перестал смеяться:

— Не могу тебе сказать Сам не знаю.

— Но что-то же ты знаешь?

Эрлун осторожно кивнул, соображая, как много можно сказать:

— Чувствую, что дело важное. Лигул был очень озабочен и… одновременно полон надежд… Ну, как игрок, который может или много выиграть, или много потерять.

— Лигул не игрок. Он рискует лишь тогда, когда у него просчитаны оба варианта, — заметил Арей.

— Да. Но бывают игры, которые тебе навязали. Игры, затеянные не тобой, — сказал Эрлун. Сказал очень веско, словно намекая на что-то, о чем и сам едва догадывался.

— Нет, не подумай, я ничего не скрываю! — поспешно продолжал он. — Лигул не исключал, что ты откажешь, поэтому сообщил мне только часть поручения. Ты должен прибыть в трактир “Топор и плаха” и оставаться там, пока с тобой не свяжутся.

Арей хмыкнул:

— Час от часу не легче! Лигул называет земли Запретными. Строго — крайне строго! — не велит кому- либо из стражей мрака посещать их. И тут — раз! — для меня делается приятное исключение! И — два! — на Запретных землях чисто случайно оказывается трактир, который наш милый карла — опять же, заметь, прекрасно знающий, что трактир не мог возникнуть в один день, — не спешит стирать с лица земли!