Проанализировав данные, Уиннери обнаружил: чем дольше пилоты оставались без сознания, тем ближе они были к смерти мозга. И чем ближе они были к смерти мозга, тем вероятнее было превращение внетелесного опыта в околосмертный. Впервые удалось найти твердые доказательства того, о чем давно подозревали: что эти два состояния не отдельные феномены, а две точки одного континуума.

Уиннери также обнаружил, что, если перегрузки нарастают постепенно, следствием этого может стать потеря периферического зрения. «Сначала происходит частичная, а затем и полная потеря зрения, – говорит он. – И это имеет смысл. Мы знаем, что затылочная доля мозга [управляющая зрением] хорошо защищена. Возможно, она продолжает функционировать, когда из-за нарушения кровообращения перестают поступать сигналы от глаз». Кроме того, приходя в себя, пилоты сообщали, что испытывали чувство покоя и безмятежности. Другими словами, процесс постепенной потери зрения напоминает безмятежное движение по туннелю, во многом напоминающее то, о чем рассказывают люди, описывающие околосмертный опыт.

Простейший вывод, напрашивающийся из этих исследований, заключается в том, что речь идет о совершенно нормальных физических процессах, происходящих в необычных обстоятельствах. Как только ученые отмели традиционный диагноз, объяснявший эти состояния бредом, и начали выискивать биологические корреляции, перед ними открылись бескрайние просторы возможностей. Сдавление зрительного нерва может вызывать потерю периферического зрения. Возникающее при этом чувство эйфории может объясняться выделением в мозге дофамина и эндорфинов, повышенный уровень серотонина может вызывать яркие галлюцинации – все это гипотезы, которые никто непосредственным образом не проверял.

Ученые исследовали не причины, а, по существу, симптомы и последствия около смертного опыта. Ван Ломмель провел масштабное психологическое тестирование пациентов, переживших остановку сердца. У тех из них, кто имел околосмертный опыт, обнаружилось более глубокое проявление самосознания, социальной ответственности и религиозности. Затем ван Ломмель повторил тестирование два года спустя, и выяснилось, что все пациенты, имевшие околосмертный опыт, полностью сохранили свои воспоминания о нем, тогда как в памяти остальных события, имевшие место двумя годами ранее, в значительной степени стерлись. Ученый также обнаружил, что те, кто имел околосмертный опыт, проявляют больше веры в загробную жизнь и меньше боятся смерти, тогда как на других случившееся с ними произвело прямо противоположное воздействие. Восемь лет спустя ван Ломмель вновь повторил процедуру тестирования и обнаружил, что те эффекты, которые проявились с самого начала, за прожитые годы только усилились и стали более выраженными. Пациенты, имевшие околосмертный опыт, проявляли больше сострадания к другим и большую эмоциональную уязвимость, чем обычные люди, зачастую наблюдались свидетельства более развитой интуиции. Эти люди все так же мало боялись смерти и все так же сильно верили в загробную жизнь.

Морс, проводя повторные исследования с детьми, обнаружил сходные долгосрочные последствия околосмертного опыта. Чтобы обеспечить максимальную достоверность полученных результатов, он также провел отдельное исследование с пожилыми людьми, имевшими около смертный опыт в раннем детстве и дожившими до старости. «Результаты в обеих группах были примерно одинаковые, – говорит Морс. – Все люди, имевшие околосмертный опыт, – независимо от того, десять им лет или пятьдесят, – были абсолютно убеждены в том, что их жизнь имеет определенный смысл и что существует универсальная, объединяющая сила любви, которая и придает ей этот смысл. По сравнению с контрольной группой они проявляли более позитивное отношение к жизни, меньше боялись смерти, жертвовали больше денег на благотворительность и принимали меньше лекарств. Наблюдаемые факты не допускают никакой другой трактовки. То, что эти люди пережили, в буквальном смысле преобразило их».

4

В середине 1990-х годов исследования Мелвина Морса привлекли внимание Уиллоби Бриттон, которая в то время работала над докторской диссертацией в Аризонском университете и проявляла особый интерес к теме посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Бриттон знала, что та или иная форма ПТСР развивается у многих людей, слишком близко видевших смерть, однако этим почему-то не страдают те, кто имел околосмертный опыт; иными словами, люди, имевшие около смертный опыт, нетипично реагируют на угрожающие жизни события, вызывающие у большинства других людей тяжелую психологическую травму.

Бриттон также знала об исследованиях легендарного нейрохирурга и специалиста по эпилепсии Уайлдера Пенфилда, проводившихся в 1950-е годы. Пенфилд, один из титанов современной нейронауки, обнаружил, что возбуждение правой височной доли (расположенной точно над ухом) слабым электрическим током вызывает внетелесные переживания, яркие галлюцинации (среди прочего, человек слышит небесную музыку) и нечто вроде панорамных воспоминаний, что можно сравнить с таким аспектом околосмертного опыта, как проносящиеся в памяти эпизоды прожитых лет жизни. Это помогло объяснить, почему для людей, страдающих эпилепсией, локализованной в правой височной доле, характерна чрезвычайная религиозность. А учитывая открытия Уиннери, связанные с гипоксией мозга, существует возможность того, что внетелесные «сновидения» пилотов были связаны с теми самыми моментами, когда приток крови в правую височную долю был сильно нарушен.

Бриттон высказала гипотезу, что характер возбуждения мозга во время околосмертных переживаний может быть такой же, что и при эпилепсии с очагом в правой височной доле. Самым простым способом проверить эту гипотезу был мониторинг мозговых волн во время сна. Поэтому Бриттон собрала группу из двадцати трех человек, имевших около смертный опыт, и контрольную группу из двадцати трех человек, такого опыта не имевших. Испытуемые были подключены к электроэнцефалографу, который фиксировал все, что происходило у них в мозге, пока они спали.

Когда эксперимент закончился, Бриттон попросила специалиста по эпилепсии из Аризонского университета проанализировать полученные результаты. Анализ показал, что люди, имевшие околосмертный опыт, отличались от контрольной группы по трем параметрам: необычно высокая активность височной доли мозга, меньшие потребности в сне и значительно более быстрый переход в фазу быстрого сна. Это было удивительное открытие.

Анализируя данные, Бриттон обнаружила доказательства того, что околосмертный опыт вызывает перепрограммирование мозга: в 22 процентах случаев наблюдалась синхронизация в височных долях, то есть в мозге происходило то же самое, что при височной эпилепсии со всеми присущими ей мистическими переживаниями. «Двадцать два процента кому-то может показаться цифрой небольшой, – говорит Бриттон, – но на самом деле речь идет о невероятно большой цифре, которую случайным стечением обстоятельств никак не объяснишь».

Еще более важная информация касалась режима сна испытуемых. «Момент, когда человек переходит в фазу быстрого сна, является фантастически надежным индикатором депрессивных тенденций, – говорит Бриттон. – В такого рода исследованиях мы добились больших результатов. Если взять сто человек и изучить характер их сна, то по скорости наступления фазы быстрого сна можно с большой надежностью предсказать, кто из них в течение следующего года будет страдать от депрессии».