- Чего ради?

- Ну-у, - запнулась, пытаясь хоть что-то придумать в свое оправданье. – Как бы…

- Кто-то вроде переспать мне предлагал? – подмигнул, вызывая теперь уже у меня улыбку.

  В ответ тоже усмехнулась. Может даже и покраснела, отводя взгляд. Надо же, запомнил, а теперь вот пытается все в шутку перевести, чтобы настроение мне поднять. И ведь не прогонишь, раз вроде как сама предлагала.

- И совсем не смешно, - легонько стукнула Матвея кулачком в плечо, а он засмеялся.

  Отпустил мне, подошел к кровати и уселся, залезая поудобнее и опираясь спиной о стену. Смотрел так зазывно, что я снова покрылась пунцовой краской. Вот нафига я ему сдалась, кто скажет? Разочек переспали, на кой же лезть снова? Что нашел-то во мне, вот вообще непонятно, как бы я мозг свой многострадальный не напрягала.

  Ладно, пусть остается, а то как бы родственнички не разбушевались окончательно, если Матвей уйдет. Пока эти четверо не угомонятся, лучше уж рядом с парнем побыть.

  А потом можно и проститься – эх, как же не хочется его отпускать.

- Кстати, ты ела сегодня? – Матвей нахмурился, заглядывая мне в глаза. – Не вздумай врать, иначе по попе получишь.

- Булочку с кефиром, - вздохнула, понимая, как жалко сейчас выгляжу. – Даже две.

- Я, кстати, тоже голоден, - сделала заключение Матвей. – Поужинаешь со мной?

  Ответить не успела, так как раздался звонок в дверь. Странно, кого принесло-то? Мои вроде как затихли, не иначе дружок какой очередной приперся.

  Мы с Матвеем уставились на закрытую дверь спальни, из-за которой был слышен звук открываемого замка, а после и грозный мужской голос:

- Полиция, вызывали?

  У меня внутри все опустилось. Даже сердце парочку ударов пропустило.

  Неужели кто-то решил на Матвея настучать?

- Вызывали, - услышала из-за двери пьяный голос матери и резко выдохнула. Еле сдержалась, чтобы матом не ругаться, другие слова в принципе даже в голову не лезли. – Он там, - продолжала верещать моя нерадивая родительница, видимо, показывая на мою дверь.

  Я перевела взгляд на Матвея. Странно, но даже глазом не повел. Вообще никакой реакции – ни удивления, ни возмущения, ни тем более испуга.

- Спрячься на балконе, а я отмажусь перед полицией, что предкам померещилось, - мне не хотелось подставлять парня. Тем более, сама готова этих уродов бухих прибить чем-то тяжелым по голове. Пару раз приложилась бы с удовольствием, а то и больше. – Полиция у нас частый гость, так что поверят мне, а не им.

- Малышка, - мой гость расплылся в улыбке. – Давай без жертв. Мальчик я взрослый и привык сам отвечать за свои поступки. Не переживай, за женские спины прятаться не буду, - и подмигнул, заставляя меня в очередной раз печально вздохнуть.

  Аккурат в тот момент, когда дверь в мою спальню открылась и на пороге появился паренек в форме полицейского. Кивнул мне в знак приветствия (рожа знакомая, не раз приезжал к нам, поэтому, думаю, договориться не проблема), а после перевел голову в сторону лежащего на кровати Матвея. Замер на пару секунд, с удивлением глядя на моего спутника, и расплылся в улыбке, обходя кровать.

- Зверь, вот так встреча, - полицейский протянул руку Матвею, а тот ее пожал в ответ, слезая с кровати. – Каким ветром тебя  занесло в этот гадюшник? – ляпнул, но сразу же осекся, поворачивая голову в мою сторону. – Арина, извини, я не подумал.

- Да ладно тебе, - махнула рукой, пытаясь вспомнить, а как же его все-таки зовут? Вроде и крутится имя в голове, но хоть стреляйте меня, никак не вспоминается.

- Так и занесло, - Матвей пожал руку в ответ, усмехаясь. – Настучали? – повернул голову в сторону двери, где на пороге толклась мать с отчимом, прячась за спину второго полицейского.

- Ой, им как стучать, медом не корми, - скривился и тут же обратился к моим родственникам. – Вы что учудили, ироды? Такого человека, - поднял указательный палец вверх. – Чемпиона! – паренек произнес с придыханием, показывая всю важность Матвея. – Довели до белого каления, гады.

  Я замерла от его слов. Ничего себе, вот это я попала. Чемпион, значит, и ведь сто процентов, не по шашкам. По выражению лица видно, что дерется на ринге. Да и тело натренированное, подкачанное – вряд ли Матвей настольным теннисом увлекается.

  Еще и с полицейскими знаком – ох, мама дорогая, куда ж я вляпалась-то?

- Он Бурого избил… - вставил свои пять копеек отчим, но паренек в форме его перебил:

- Да вас убить мало! – даже корпусом вперед подался, мотая головой из стороны в сторону. – Охренели в край! Была б моя воля, я бы давно вас за решетку отправил. Только вот бухать у нас законом не запрещено, а жаль, - выдал свою речь и повернулся Матвею. – Они меня уже достали! – двумя пальцами дотронулся до горла. – Что ни дежурство, так буянят. Где только бабло берут, не понятно, - и снова повернулся к матери лицом. – Ты хоть помнишь, что у тебя дочь в детдом забрали, а? – она в ответ лупала глазами, по ходу, не понимая, что происходит, а я наоборот, опустила взгляд вниз.

  Ну вот зачем он влез? Еще и при Матвее. И так стыдно за родственников своих, теперь еще о мелкой узнает. Ведь чувствую, сейчас начнутся расспросы, а после жалость и сочувствие. В такие моменты я готова всех придушить, лишь бы в душу не лезли.

  Советчики хреновы, как же меня их печальные взгляды вслед раздражают, кто бы только знал!

- Не понял, - Матвей посмотрел на меня, ожидая ответа. Я молчала, так как все слова в горле застряли, а мой спутник все же решил докопаться до правды. – Какую дочь забрали? – обратился к полицейскому, переведя на него взгляд. – Саня, я жду, - надавил, когда паренек кусал губы, понимая, что сморозил глупость.

  И всех сдал, сам того не подозревая.

  Точно, Саша, хороший парень. Раньше Настене конфеты приносил, пока сестренка со мной в одной комнате жила. И сочувствовал, когда мелку забрали соцслужбы, периодически гоняя моих нерадивых родственников и их дружков, чтобы не буянили, а меня оставили в покое. Даже в участок пару раз увозил этих проклятых алкашей, чтобы я выспаться могла перед сменой.

  А сейчас не со зла, а так, не подумав, выдал мой главный секрет.

  И как теперь угомонить своего рыцаря на белом коне (именно так мне представлялся образ Матвея) не проявлять благородства? Ведь точно полезет, а я останусь ему должна по гроб жизни.

  Как же я не ненавижу эту нищету!

  И кто бы только знал, как в тот момент я винила себя во всем случившемся!

  Безвыходная ситуация. Тупик. И нет возможности что-то изменить.

  Руки опускались все сильнее, а взгляды полные сочувствия лишь добивали…

  Зверь медленно, но уверенно закипал. Глаза кровью наливались, как у быка на красную тряпку. Вот-вот взорвется и разнесет здесь все к чертовой матери. Такая злость душила, что впору кому-то не просто лицо разбить, еще и голову пробить чем-то тяжелым.