litbaza книги онлайнДетективыВосточное наследство - Андрей Анисимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 75
Перейти на страницу:

— Не знаю, — снова ответила Соня и виновато улыбнулась.

— Как это произошло? — спросил Ерожин.

— Он со вчерашнего дня был злой. Меня обругал. А чем я виновата?

Ерожин слушал и думал, что предпринять.

Иван Григорьевич, папаша Сони, не слишком правильно поступил, доверив ему дело… Хотя поглядим…

— Я не виновата, — продолжала Соня. — Как я могу не пустить в квартиру его сына?

— Ну и что? — заинтересовался Ерожин.

— Эдик приперся пьяный. Клянчил денег.

А утром выяснилось, что он упер у отца золотой портсигар и часы. Швейцарские, муж их очень любил… Они и там стоят кучу денег…

— Понятно. Сейчас же дай мне пистолет.

Откуда он у тебя?

— Папа подарил…

— Зачем?

— На всякий случай, когда поздно возвращаюсь… И вообще, — ответила Соня, и слезы снова закапали из ее темных глаз.

— Давай дальше, по порядку. — Ерожин приготовился слушать, но решение уже созрело.

— Я днем пошла в магазин за сметаной, возвращаюсь — он по телефону говорит.

Я стою, он меня не видит. — Соня всхлипнула, Ерожин достал платок и вытер Соне нос и глаза.

— С кем говорил муж?

— С этой ленинградской певичкой. Я слышу — он ей квартиру обещает купить! Во мне все поднялось. Я в ванную, пистолет у меня там в шкафу. Ну и все…

Зазвонил телефон. Соня, всхлипывая, сняла трубку.

— Это тебя… Вас.

Звонили Ерожину связисты. Дежурила сегодня Галя. Ерожин не стал вспоминать свое знакомство, а строго выслушал информацию.

Кадков говорил с Ленинградом…

— Принял, — ответил Ерожин и набрал райотдел. — Всеволод Никанорович, вы меня слышите? Я дело распутал. — Соня побледнела и вжалась в стул. — Мне нужен ордер на обыск, — продолжал Ерожин. — Записывайте, Кадков Эдуард Михайлович. У него надо отыскать золотой портсигар, швейцарские часы и дамский пистолет, принадлежавший супруге убитого. Все эти вещи исчезли. Сына Кадкова супруга убитого видела, когда возвращалась из магазина. Все.

В тот же вечер Эдика арестовали. Часы он успел продать, а золотой портсигар сохранил.

Портсигар нашли. Нашли и покупателя швейцарских часов. Вот только дамский пистолет Эдик успел выбросить. На следующее утро Соня на «Волге» мужа уехала в Москву.

Через неделю Ерожина вызвали в обком партии. Секретарь вручил ему грамоту, а коллеги Ерожина поздравили с повышением. Еще через неделю из министерства пришел запрос.

Майора Ерожина переводили в столицу.

День перед отъездом на новое место службы Ерожин провел с Ларисой. Девушка была так же хороша, но меньше шутила. Прощание с возлюбленным наводило на нее грусть…

5

Фатима лежала в темной комнате с закрытыми глазами, но уснуть не могла. После того, как ей исполнилось пятнадцать, Фатима боялась спать дома. На другой вечер после дня рождения, в тот вечер, когда ее в подъезде зажал Колька Скворцов, она пришла в свою комнату, что-то буркнув отцу, разделась и легла на розовую курпачу. Проснулась от ужаса.

В проеме двери в темноте кто-то стоял. Она не видела, но чувствовала тяжелый, страшный взгляд. Фатима закричала, закуталась в курпачу. Этот кто-то исчез. Она встала, зажгла свет. Дрожа от страха, оделась, закрыла дверь.

Приперла ее стулом. Так и просидела до утра, забившись в стеганную шелком вату. Наутро отец спросил:

— Ты что ночью кричала?

— Кто-то в дверях стоял. Я испугалась.

— Ты, случайно, дрянь, курить не начала?

Галлюцинации у тебя, — ответил Вахид, надел китель и ушел на работу.

После того случая Фатима перед тем, как лечь спать, придвигала к двери стул. Понемногу страх ночи забылся А три дня назад повторилась та же история. Но Фатима подготовилась. Под подушку она припрятала большой нож из кухни. Увидев в проеме двери фигуру, выхватила нож и бросилась вперед. Дверь перед ее носом захлопнулась. Фатима несколько раз ударила в дверь клинком, потом снова привалила ее стулом и расплакалась. Нервы не выдержали.

Сегодня она опять не могла уснуть. Нож из кухни исчез, но она припасла заточенный напильник. Напильник Фатима выпросила у Хачика, предводителя школьной ватаги. Хачик давно поглядывал на нее, как кот на сметану.

Фатима строила ему глазки, но гулять с Хачиком отказывалась… Ночь прошла спокойно. Утром она заварила чай и позавтракала с отцом.

За завтраком Вахид не сказал ни слова, а только косо поглядывал, прихлебывая чай.

Фатима проводила Вахида на работу, но в школу не пошла, а отправилась на базар. Проехав на автобусе зайцем до старого города, Фатима купила в киоске жвачку, развернула, кинула в рот и зашагала по пыльному проходу между глиняными крепостями узбекских жилищ. Геометрия высушенных солнцем белесых стен привела к базарной площади. Еще не доходя до базара, стали попадаться продавцы сладостей. Старый узбек сидел на корточках с попугаем на плече. Попугай мог вытащить бумажку с предсказанием судьбы. Прямо в пыли валялась гора кокандских арбузов. Тихая высохшая женщина с закрытым до носа лицом сидела возле арбузов с видом безнадежной покорности. Покупателей не было. Сегодня не базарный день, народу мало. Вот в четверг тут не протолкнуться.

Фатима миновала торговцев зеленью, прошла через хлебные ряды. По дороге стянула лепешку, вынула изо рта жвачку, завернула ее в обертку и зашагала, ломая лепешку и забрасывая по кусочку в рот. Проходя фрукты, украла сочную грушу. Сухая лепешка застревала в горле. Старый узбек, заметив воровство, покачал головой:

— Зачем так делаешь… Попроси, я сам дам.

Такой красивый девочка, так нехорошо делаешь.

Узбек принял Фатиму за русскую. Ее все незнакомые принимали за русскую. Рыжие волосы, зеленые глаза, белая кожа — узбечки такие не бывают… Фатима оглянулась, показала старику язык и грязно ругнулась на чистом узбекском. Продавец вытаращил глаза…

Миновав площадь с провиантом, Фатима через узкий проход в глиняных стенах попала на рынок, где торговали вещами. Вещи начинались с сапожных рядов. Мягкие узбекские сапожки без каблука на тонкой подошве из конской кожи Фатиму не интересовали. Такие сапожки узбечки в аулах носят с калошами.

Войлочные ковры Фатима также оставила без внимания. Эти ковры, толстые, как валенки, с зигзагами красного, желтого и зеленого, несли в своем орнаменте вековой народный символ, европейцу неведомый. Фатима немного знала об этом, но народного творчества терпеть не могла. Она шла к месту, где торговали заграничными шмотками. Вдоль глинобитного забора в глубокую белую пыль колесами вросли грузовые лавки. В сплошь завешанных кофтами, плащами, юбками, джинсами возвышениях трудно разглядеть обыкновенный грузовой автомобиль. Фатима направилась к автолавке с обувью. Итальянскими моделями торговал молодой армянин со щеточкой усов под носом и маслеными глазами.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?